Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

орудийные башни в нашу сторону. Мы под водой, конечно, этого не видим – но принимаем по звукоподводной связи условленный сигнал тревоги. Теперь при первом же выстреле со стороны британцев в ответ пойдут наши торпеды, не дожидаясь никаких других команд. Дистанция – четыре мили, пеленг 270. Еще сблизиться – и можно стрелять торпедами местного изготовления. Ну, а 65-й по крейсеру отработаем сразу же, тут уже не до жадности, когда наших бьют!

Какое-то время ничего не происходит. Британцы идут параллельным курсом, дистанция от нашего отряда – шесть миль, у нас скорость – четырнадцать, у них побольше, когда в голову выйдут, начнут к берегу отжимать? Ну, а если их пугнуть? Нет еще сейчас ничего подобного РБУ-6000, на дистанции нас не достанут. И противолодочных торпед нет – а на дистанцию залпа «хеджехога» мы их не подпустим, или уклонимся, или придется стрелять.

ГАК в активном, импульс полной мощности, по крейсеру. И полный ход, курс норд. Глубина здесь двести пятьдесят, мы идем на двухстах, так что нас на почти тридцатиузловом должно быть слышно. Вот, британцы уже позади, курсовой 215, ход уменьшить, отворот влево, на пересечение курса англичан. Они задергались, слышу работу сонаров, но нас заметить не должны, далеко, эти гидролокаторы и немецкую лодку обнаруживали за одну – две мили максимум. Снова ГАК в активном, два коротких импульса, один длиннее. Еще раз повторить. Точка – точка – тире, по морзянке буква «U», чему по международному своду сигналов соответствует красно-белая «шаховница», как польский флаг: «Ваш курс ведет к опасности». Любой моряк поймет, тем более англичанин!

Дистанция шестьдесят. Пятьдесят пять. Пятьдесят. Когда будет сорок, придется решать, отходить на запад, на глубину, к свободе маневра, или к берегу, на соединение с отрядом Зозули. А на тридцати кабельтовых надо будет стрелять, если британцы не отвернут. Товарищ жандарм наш, «око государево», рядом со мной, в ЦП. И молчит – это надо понимать как согласие?

– Так, товарищ Лазарев, задача высшего приоритета – это доставить трофей в целости. Ну а британцы будут атакованы неопознанной подлодкой.

То есть «жандарм» дает добро? Всё, джентльмены, к вам песец пришел и хвостиком машет!

– Бурый, готовить 65-ю по крейсеру и четыре 53-х попарно по эсминцам, наведение на кильватер. Затем перезарядка в максимальном темпе – и второй залп по двум оставшимся, только «пятьдесят третьи».

Британцы отворачивают влево! Дистанция сорок пять, пеленг 190, и быстро увеличивается. Не выдержали, значит – или поняли, что сейчас их будут убивать? Ладно, живите тогда – пока! Мне ваших жизней, джентльмены, не жалко совсем – но зачем нашим дипломатам заботу доставлять, отписываться? Уходят, без обмана, дистанция всё растет, их курс юг-юго-запад. Лофотены уже далеко за кормой остались, мы семидесятую параллель прошли. Успеют ли британцы какую-то другую пакость устроить, если внаглую им обломилось? Пошлют, например, тоже «неопознанную» подлодку, и предъявляйте претензии к богу Нептуну. Ведь Британия исторически была приверженцем неофициального пиратства – «зачем война, это был корабль неизвестной госпринадлежности»! Так не догонят, у нас эскадренный ход – четырнадцать, а у британцев… Вспоминаю данные их субмарин этой войны, тип «Тритон», максимальный надводный ход – пятнадцать с небольшим, тип «Шарк», четырнадцать… вот тип «Оберон», последние в этой серии, имел семнадцать, а большие крейсерские лодки, тип «Тэмз», двадцать два, но это же «бегемоты», еще неповоротливее немецких «девяток». И в любом случае гнаться им придется долго, мы уже почти у Порсангера будем, там район нашим ОВРом плотно освоен, туда не сунутся, не идиоты – но если у них лодки заранее развернуты у нас на пути? Может, и паранойя – но целее будем!

Подвсплываем на перископную, поднимаем антенну, радируем наши соображения Зозуле. Пусть наша авиация просматривает море от нас и до Порсангера, наших лодок у нас по курсу быть не может, ну а если затесался кто-то чужой, англичанин или фриц, кто не спрятался, мы не виноваты. А мы выдвигаемся вперед, в противолодочном дозоре, готовые топить любую неопознанную субмарину без всяких политесов. Я бы, на месте англичанина, старался бы зайти в атаку со стороны берега. А до того залег бы на дно в полном молчании. Но у англичан этой войны глубина погружения была не больше сотни – значит, идем по изобате триста, заодно обеспечиваем свободу маневра и бесшумность.

А могут всё же и немцы попытаться? Если прикажет фюрер их гросс-адмиралу любой ценой не дать русским довести их трофей? «Семерки» для нас мишени, а если «двадцать первую» пошлют? Была же в Нарвике как минимум еще одна такая.

Но до самого дома нас никто не пытался атаковать. Утром десятого ноября мы прошли мимо полуострова Рыбачий. Дальше – знакомый путь до Северодвинска.

Скоро Анну Петровну свою увижу!

Там же. Крейсер Его Величества «Ямайка»

Приказ был необычен. От способа его передачи – не по радио установленным порядком, а на гидросамолете, запечатанный пакет, переданный не простым курьером, а офицером СИС с особыми полномочиями – и до содержания: надавить на русских союзников, предъявив им требования, но ни в коем случае не доводя до войны. И сделать всё, чтобы подводная лодка Свободной Германии не дошла до русского порта.

– А если они начнут стрелять первыми? – спросил коммодор. – В ответ потопить их лоханки будет считаться за объявление войны?

– Они же не самоубийцы, – ответил прибывший чин из разведки, – чтобы самим напасть на превосходящие силы. Если мы откроем огонь, они будут драться, как загнанная в угол крыса. Но сами они не начнут. Мы же только предъявим ультиматум и проследим за их реакцией. Никто не может себе позволить не считаться с силой Королевского флота!

Коммодор лишь пожал плечами. С одной стороны, крейсер и четыре эсминца гораздо сильнее трех эсминцев и подлодки. С другой, последний год у русских на этом театре получалось бить немцев так, как не выходило у Роял Нэви. Причем меньшими силами – так, что пленные джерри всерьез верят, что Сталин заключил сделку с морским чертом!

К тому же коммодор не мог забыть то, что видел сам чуть больше года назад: два русских эсминца и подлодка рядом с горящим линкором «Тирпиц», уже поднявшим белый флаг, а тяжелый крейсер «Хиппер» и четыре немецких эсминца уже утонули. Как такое было возможно? А если у русских и сейчас на руках пара джокеров, и садиться с ними играть – смертельно опасно?

Но приказ есть приказ. В Королевском флоте за неисполнение вешали даже адмиралов, на рее их же кораблей. Сейчас разница только в том, что немедленное повешение заменили военным судом.

– Передать русским: «Предлагаем доставить ваш трофей в нашу базу. Охрану гарантируем».

Уточнять: «Так как морская