Пепел на ветру - Владимир Поляков

Вот информация о Прыгунах пошла в широкие массы. Я человек ехидный, поэтому не мог отказать себе в удовольствии рассказывать все (почти все) известное про этих паршивцев. Тут и татуировка вихря, и способность контролировать перемещение через порталы и желание большей, еще большей власти над ними.

Интересно, знал ли Ден, мой мимолетный, но очень значимый знакомец, что именно выйдет из всего этого? Знал, точно знал. И к тому же сомневаюсь, что он только меня надоумил искать в жизни новую цель. Ту самую, которая была столь необходима и ему самому. Я знал это, чувствовал по тем слухам, что доходили до меня. Имена, прозвища, события. Кто-то занимался почти тем же самым, ища суть произошедшего, отслеживая Прыгунов. Однако, к встрече никто из нас как-то и не стремился. Лишь иногда случались пересечения то здесь, то там.

Да… Сталкивались, говорили о том о сем, да и расходились. Все же все мы были одиночками, чтобы собраться вместе… Это надо будет свершиться чему-то действительно серьезному. К тому же идти к НАШЕЙ цели интереснее поодиночке. Конечно, есть и исключения. Хотя, нас не столь много, чтобы возводить в некое правило. И это скорее хорошо, нежели плохо.

Вот только Дена никто не видел с той поры. Или помер, или же столь старательно замел следы, что найти никак не получится без его собственного на то желания. Оба варианта довольно неприглядны, но второй все же получше будет. Если жив, то рано или не очень рано мы еще все равно отыщем. С уверенностью за других говорить не берусь, а у меня к нему множество вопросов накопилось. И все как один довольно неприятные. Для него. Почти уверен, что он был одним из тех, кто стоял у истоков всего произошедшего. Но коли так, то почему же не сказал нам побольше, ограничившись обрывками, смутными намеками? Опять какие-то хитрые игры, заковыристые пути безумного разума и прочая хрень повышенного уровня ядовитости.

Однако, последние полгода я относился к ним… философски. Да, они были моими оппонентами. Да, была опасность, к тому же вряд ли они так сильно желали получить меня живым. Если и живым, то все равно не для милого и душевного разговора. Не считать же за душевность факт, когда в эту самую душу лезут в кованых сапогах. Вот только не было тогда ЛИЧНЫХ мотивов. До поры до времени. А спусковым крючком послужило мое случайное возвращение в родные когда-то края…

***

Родной двор, даже вокруг обстановка не сильно и изменилась. Ну, с виду уж точно. Разве что стекла повыбиты, да угол соседнего дома малость того, со взрывчаткой познакомился. И все равно, общее впечатление способно было вызвать целый шквал эмоций у большинства людей, оказавшихся в подобной ситуации. Тем сильнее я чувствовал странность происходящего. В душе не колыхнулось ровным счетом ничего. Пусто… Неужели во мне постепенно отмирают эмоции, присущие человеку?

А похоже на то. Жизнь, такая как у меня, она волей-неволей выжигает большую часть чувств. За все надо платить, в том числе и за умение выживать, воевать, убивать… оставаясь целым и относительно невредимым. Страшно ли мне? Да нет. Ведь страх как раз и входит в число того, от чего мне действительно удалось избавиться. Страх — слабость, он вечно стоит перед людьми, отнимая силы. Это та роскошь, которую я не могу себе позволить. Опасение, осторожность, перестраховка… Все, что только угодно, но никоим образом не СТРАХ.

Об этом, да и о многом другом, я и думал, неспешно идя по знакомым много лет местам. Честно говоря, не стремился я сюда возвращаться, ничего тут не забыл, ничего не хотел найти. Девушка… Все равно ее место жительства исчезло, так что и тут глухо. Тогда что? А ничего. Такое же место, как и многие другие. Да и узнать меня тут… не многие в состоянии. Кто-то наверняка умер, кто-то подался в иные края. Да к тому же и я несколько… изменился. Год в обычном ритме и год времени даже не военного, а просто беспредельного, анархического — две ну очень большие разницы.

Оно и к лучшему. Не хочется, чтобы на каждом шагу встречались смутные тени из прошлого, пытались воспользоваться подобием мимолетного знакомства в каких-то своих целях. Помогаю я только своим, а этих самых своих разметало по неизвестным направлениям. Не знаю уж, живы ли они.

Зато местные архаровцы прикопаться не пытаются, а сей факт уже весьма неплох. Разумеется, не слишком многие мечтают вступать в конфликт с мрачным типом, готовым с ходу пристрелить любую преграду из плоти и крови, что ненароком возникла на пути. Почему-то вид мой несколько… не располагает.

— Призрак? — голос, окликнувший меня, принадлежал довольно симпатичной, но совершенно незнакомой девице. Да и был он несколько неуверенным, словно сама девушка не была уверена, я это или же не совсем я.

— С кем имею честь? — Полюбопытствовал я, заодно очень внимательно осматривая окрестности. Мало ли, неприятные сюрпризы порой образуются буквально на пустом месте. — Вроде как мы с вами незнакомы. Или же… знакомство было столь мимолетным, что не оставило ни малейших следов в моей памяти.

— Но я, я то вас помню. И друг мой о вас много рассказывал. Раньше…

Та-ак, еще какой-то ее друг, который мог многое обо мне порассказать. И, скорее всего, друг этот ее из местных, знавший меня еще до Катастрофы. Вот только при упоминании этого неизвестного голос девушки определенно изменился. Так говорят, как правило, о тех, кого уж с нами и нет. Я могу и ошибаться, но симптомы больно классические.

— Пойдем уж, девушка печального образа, присядем где-нибудь, поговорим о делах твоих таинственных. Заодно расскажешь, откуда ты меня знаешь, кто этот самый твой друг, о котором без слез на глазах говорить не можешь. Да и вообще, о многих других вещах, часть из которых интересна мне, а часть и тебе самой.

Ни малейшего сопротивления с ее стороны не наблюдалось. Похоже, если она мне и не полностью верит. то уж в какой-то определенной степени. Точно знает кое-что обо мне. Ведь факт, что я никогда не причиняю вреда тем, кто не входит в число личных врагов или не пытается вставать на дороге… знают далеко не все. Молва разносит о таких как я совершенно иные слухи, зачастую ну очень далекие от реального положения дел. Знаю, доводилось слышать. Там я представал и совершенно безбашенным отморозком, убивающим всех на своем пути, и высокооплачиваемым киллером, и садистом-психопатом, получающим удовольствие от самого факта очередного убийства. Сперва меня это раздражало и я в самом прямом смысле слова укоротил языки особо ярым и подлым разносчикам сплетен. Ну а потом плюнул на это дело, в очередной раз удостоверившись — пакостные черты человеческой натуры переделать просто нереально.

Так что шлейф сплетен и домыслов был моим вечным спутником. В тех местах, разумеется, куда он уже успел добраться. А таких мест за прошедший год было… немало.

К счастью, место, пригодно для относительно долгого разговора, нашлось довольно быстро. Каким-то чудом не изничтоженная до конца скамейка приглянулась мне как удобством, так и своим расположением. По крайней мере, не придется вертеться во все стороны, ожидая чьего-либо нежелательного появления. Есть просматриваемые сектора, а есть и те, откуда никакой угрозы появиться в принципе не может. Стены, знаете ли, сквозь них люди еще ходить не научились.

— Присаживайтесь, мадемуазель, — предложил я девушке. Лишь после того, как та устроилась в относительном комфорте, я и сам приземлил организм рядом. — Итак, откуда моя персона стала тебе известна?

— Саша… Санек, как вы его называли. Он многое рассказывал. Да и мне вы помогли. Да что помогли, спасли.

Глядя на девушку, заметно воодушевившуюся, я начинал понимать. Вспоминать… Ну да, было дело, сталкивался я с ней на жизненном пути. Всего один раз, который практически стерся из памяти. Сразу после катастрофы, в родных краях, угораздило меня первый раз отправить парочку уродов к предкам. Жестко так, кроваво, открыв свое личное кладбище и устроив там сразу два могиломеста. Или одно, но спаренное, тут уж за ответом исключительно к философам обращаться стоит. Вот эта самая «спасенная» и сидела теперь рядом со мной.

Довольно симпатичная девушка, на которую наверняка обращали внимание до Катастрофы и не перестали теперь. Иначе и быть не может. И она однозначно мне благодарна за тот небольшой эпизод годичной давности. Что ж, неплохо. значит, можно будет у нее многое разузнать. Расположенный к тебе источник информации — такое встречается ой как редко, зато и отдача порой бывает велика. Но это успеем.

Вот ее друг, которого я знал с давних пор — это тоже заслуживающий внимания нюанс. Санек… Приятель мой давний, романтик и не слишком приспособленный к реалиям нынешней жизни человек. При нашем последнем разговоре я попытался вложить в его голову хоть немного полезных мыслей, помогающих выжить в сильно изменившемся мире. Вот только помогло ли это ему?