Гонки с дьяволом - Владимир Кузьменко

— Но мне нужно его видеть!

— Все! Разговор окончен!

Я решил отомстить ему:

— А почему ты не в форме?

Фантомас разинул рот и вдруг залился смехом.

— Уже донесли?! Если Одиссей шутит, то дела идут на поправку!

Он вспомнил мою студенческую кличку. Я протянул ему руку:

— Сашка, дорогой мой!

Паскевич снял очки и, часто моргая глазами, стал протирать стекла.

— Откуда у нас курица? — спросил я Евгению, отхлебнув глоток горячего, щедро сдобренного укропом бульона.

— Утром принесла Христинка. Вероника Сергеевна прислала.

— Они что, уже перебрались?

— Я не видела Веронику, но Христина сказала, что еще не все. Но большая часть уже в Грибовичах. Остальные управятся дня за два. Там еще кое-какие дела с оборудованием фермы.

— Им помогли?

— Да! Всем этим занимается теперь Алексей.

— Где он? Мне надо его видеть!

— Он приходил, но Александр Иванович поставил у нашего дома «караул» и никого не велел пускать еще два дня!

— Саша! Что это значит?

— Это значит, что лежи и не рыпайся! Здесь командую я! Хватит того, что ты три дня не приходил в сознание. Пойми, я хирург и в нервных болезнях не разбираюсь. Вначале я подумал, что у тебя инсульт! Но, слава богу, ошибся. Ты просто переутомился. Откровенно, я еще не встречался с подобным. Но в таких случаях самое лучшее лекарство — покой.

— А как там наши раненые?

Сашка помрачнел:

— Ярославу пришлось ампутировать ногу. Остальные скоро поправятся.

— Бориса Ивановича похоронили?

— Вчера!

— Что нам теперь делать? Кто его заменит?

— Ты его в бреду несколько раз звал! — произнесла Евгения.

— Что и говорить! Старик был большой души человек, — вздохнул Александр Иванович, — девчонки ревели на похоронах в три ручья.

Я попробовал приподняться, но почувствовал, что даже это движение дается мне с большим трудом.

— Да! Если бы не он, то наша судьба могла бы сложиться совсем иначе. Может быть, многих из нас уже не было бы в живых!

По-видимому я побледнел, так как Сашка бросил на меня тревожный взгляд и, взяв руку, стал считать пульс.

— Давай-ка, постарайся заснуть!

Он направился к выходу, бросив взгляд на Евгению, которая вышла за ним, но вскоре вернулась, видимо по-лучив от Паскевича инструкции.

Глава XIX

МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ

На следующий день ко мне, наконец, пропустили Алексея. Сашка не снял караул, но позволил посещения с его, Паскевича, разрешения.

— Ну, рассказывай! — встретил я Алексея.

Несмотря на теплую погоду, я что-то мерз, и Евгения с Катей затопили камин.

— С чего начать? — он вытащил трубку и опасливо посмотрел на Катю.

— Кури уж! Кстати, я тоже закурю, Катюша, — обратился я к ней, — дай мне табак, он у меня в левом ящике стола.

Мы закурили.

— Вы меня здорово напугали. Я подошел, чтобы рассказать о результатах допроса, а вы лежите на земле без сознания.

— Ладно! Это можешь пропустить и, вообще, перестань мне «Выкать»!

— Хорошо! Так вот, я допросил пленных, — он достал из кармана карту и расстелил ее на коленях, — вот где их логово, — указал он место на границе между Белоруссией и Польшей, — это от нас приблизительно километрах в ста пятидесяти.

— Сколько их?

— Человек двести. Тех, что входят в банду. Ну, и около пятисот рабов.

— Не понял?

— Самых настоящих рабов. Банда занималась тем, что захватывала в окрестных селах оставшихся в живых людей и заставляла их переселяться в свое расположение вместе с имуществом и скотом.

— И рабы не разбегаются?

— А куда? Вокруг собаки.

— Какое у них оружие?

— Стрелковое. Техники нет. Нет горючего, людей, которые бы ремонтировали технику. За зиму у них сели аккумуляторы и они даже не догадались их подзарядить. Потом они рассуждали, что конный транспорт выгоднее. Поэтому банда приехала на телегах, а машины, которые мы встретили в селе, были отобраны у попавших в засаду солдат.

— Чем они занимаются?

— Пьют, гуляют, насильничают. Остальные работают на них.

— И люди терпят?

— Двоих особо строптивых повесили. Ну, а так, за неподчинение бьют, введены телесные наказания. Привязывают к столбу и бьют кнутом. Недавно насмерть запороли польскую шестнадцатилетнюю девочку, посмевшую отказать во взаимности главарю банды.

— И кто же он?

— Некий Степан Можиевский. До катастрофы работал не то в милиции, не то в прокуратуре. Толком никто не знает.

— Там что, я не понял, есть поляки?

— Всех понемногу. Поляки, белорусы, украинцы. Как среди бандитов, так и среди рабов. Банда, в основном, состоит из бывших уголовников. Этот Можиевский тоже вроде бы до катастрофы был осужден за должностные преступления и сидел в тюрьме. Там и набрал себе дружков.

— Как далеко они заходили в своих «экспедициях»?

— Белоруссия, Польша, Литва!

— И никто не сопротивлялся?

— Отчего же! В Литве, например, они столкнулись с хорошо вооруженной общиной и ушли, потеряв около двадцати человек. В Польше хуже. Там населения почти не осталось. Иногда встречаются маленькие группы по десять человек. Они, естественно, не могут оказать сопротивления.

— Что сделали с пленными?

— Их судили. Одного оставили в живых. Это мальчишка лет шестнадцати. Он не участвовал в зверствах.

— Потом мне надо будет самому поговорить с ним. Где он?

— Пока под стражей.

— Ладно. Словом, такое дело, Алексей! Соседство для нас неприятное. Но сейчас мы не имеем достаточно сил, чтобы избавиться от него. У меня еще раньше сложился один план. Попробуем его осуществить. Я потом расскажу на Совете. Что там с переселением?

— Дня через два закончим. Сейчас заканчиваем ремонтировать дома в Грибовичах и усадебное хозяйство для скота и птицы. Там еще работы от силы на день.

— Добро! Нам скоро понадобятся люди. Скорее кончайте! Пока еще сухо и не пошли дожди, надо будет посетить воинские склады. Ты не сможешь обучить человек пять управлять вертолетом?

— Почему нет? Конечно можно. Трудно только найти хорошо законсервированные вертолеты. Но попытаемся.

— Как там «десантники»?

— Хорошие ребята! — понял мой вопрос Алексей. — Быстро подружились с нашими. От работы не отлынивают. Кстати, они-то и должны уметь управлять вертолетом.

— Пусть зайдут ко мне завтра.

— Хорошо.

— И вот еще что, Алеша! Надо подумать о том, кто заменит Бориса Ивановича.

— Может быть Вероника? Я присмотрелся к ней. Хозяйственная баба!

— У нее будет много работы по животноводству. Нужен мужик. Как ты думаешь насчет своего бати?

— Я знаю? — неуверенно протянул Алексей. — Надо будет поговорить. Хотя, думаю, что согласится.

— Поговори! В основном, ему надо будет заботиться о состоянии складов. Полевыми работами руководит Наталья, Вера будет заниматься животноводством. А от Петра Тихоновича потребуется только забота о сохранности нашего урожая и других запасов. Техникой занимаешься ты, а оружием — Николай. Да, когда поедете на военные склады, то поищите по лечебным заведениям медицинскую аппаратуру.

— Тогда придется ехать и Александру Ивановичу. Я в ней не разбираюсь.

— Хорошо.

— Когда ехать?

— На следующей неделе. И вот, что! У нас есть женщины, умеющие водить машины?

— Пятеро.

— Маловато. Но возьмешь их. Из ребят могу дать человек пятнадцать, не больше. Положение такое, что даже на короткий срок нельзя ослаблять наши силы. Дело в том, я тебе еще не сказал, что наше расположение известно «Армии Возрождения». Как бы они к нам не пожаловали.

— Я постараюсь управиться в два дня. Максимум — в три!

— Выясни у «десантников» насчет вождения вертолетов и срочно обучи хотя бы еще троих ребят.

— Сегодня же займусь этим.

Алексей выбил в пепельницу потухшую трубку. Вошла Евгения. Она принесла Алексею кофе, а мне — стакан брусничного сока.

— Дай и мне кофе! — попросил я.

— Александр Иванович не разрешает!

— Ты все-таки думаешь, что нам придется воевать? — поинтересовался Алексей.

— Кто знает? Надо быть готовыми.

Евгения поморщилась:

— Вас и так мало осталось, мужиков, а вы еще продолжаете стрелять друг в друга. Может быть, пора кончать?

— И то! — поддержала ее Катя, — я вот слушаю вас и думаю, когда же все это кончится? Вроде на Земле и народу не осталось, все еще «гонка вооружений» идет.

— Разве мы против?

— Вы, Катюша, не видели, что делалось там в вашем селе! Иначе бы так не говорили! — Алексей встал и подошел к двери балкона.

— Я проветрю. Мы тут накурили.

— Подождите! — Катя вышла и принесла мне шерстяной плед, — укройся.

— Прости меня! — Евгения подошла ко мне и положила руку на плечо, — я вспомнила тот день, когда мы встретились! Как за мною гнались! Вы правы. Пока существуют такие изверги — надо стрелять. Я сама буду стрелять! И Катя тоже!

— Не знаю. Я не видела всего этого, о чем вы говорите…