В гору - Анна Оттовна Саксе

Ирма. — Я уже самому говорила, надо, мол, присмотреть за домами соседей, приедут люди, захотят жить. А он отвечает: «Хлеб убирать пора, некогда смотреть». Наконец упросила его: «Пойди, присмотри хотя бы за домом Лидумов, чтобы у них не растащили последнее». Там ему, бедняжке, и ногу оторвало, лошадку убило, — закончила она плаксивым голосом и вытерла углом платочка глаза.

— Значит, у вас нет чужих вещей? — строго спросила Мирдза.

— Нет, нет! — заголосила Ирма. — Хоть и бедные мы, да своим обходимся, на чужое не заримся.

— В таком случае, разрешите осмотреть ваш сарай, — нетерпеливо потребовала Мирдза.

— Ах, боже мой, что же вам в нашем сарае смотреть? — сразу вспыхнула Ирма. — Неужто такие времена настали, что каждый может распоряжаться в чужом доме? Я не проверяю ваших сараев, и вы не трогайте мой. Подумаешь, каким комиссаром заделалась! Давно ли в навозе Саркалиса копалась! — Ирма потеряла самообладание.

— Вы с Саркалиене забудьте те времена, когда другие в вашем навозе копались. — Мирдза тоже повысила голос. — Чтобы даром время не терять — вот вам документ от исполкома. Читайте!

Ирма взяла бумажку и стала ее разбирать, держа в вытянутой дрожащей руке.

— Подождите, пока хозяин вернется, — пыталась вывернуться Ирма и стала мять пальцами бумажку. — Усадьба не мне принадлежит, я тут не имею никакого права распоряжаться.

Салениек видел, как Мирдза густо покраснела, и, боясь, что у нее может вырваться что-нибудь необдуманное, заговорил:

— Соседка, чего вы противитесь? Мы ведь все свои люди. Вашего никто не возьмет.

— Как я могу пустить или не пустить вас, — продолжала упрямиться Ирма. — Ключ остался у самого в кармане.

— В таком случае мы взломаем двери, — заявила Мирдза.

— Насильники! — вдруг пронзительно закричала Ирма. — Грабители!

Эрик, все время смотревший в сторону, как бы очнулся, взял Мирдзу за руку.

— Оставь ее, оставь, — нерешительно говорил он, пытаясь отвести Мирдзу в сторону. — Обойдемся как-нибудь.

— Не выйдет. — Мирдза вырвала руку. — Эти машины, которые ты хочешь подарить ей, нужны не только тебе. Они нужны всей волости… Откроете вы по-хорошему или нет? — спросила она Ирму, подступая к ней. — Руганью вы нас не запугаете. Саркалис меня винтовкой стращал, и то не испугалась.

— Она, право, взбесилась, о господи, — бормотала Ирма, медленно ощупывая карманы и выжидая, не удержит ли кто Мирдзу, не отложат ли обыск до другого раза.

— Без полиции раньше этого не делали, — внезапно пришел ей в голову новый довод. — Должен быть кто-нибудь от власти. Откуда мне знать, кто вы такие?

— В документе все написано! — Мирдза начала терять терпение. — Что мы тут так долго возимся, — обратилась она к Эльзе и Салениеку. — Если действовать, так действовать. Вот клещи, — она выхватила их из кармана; рассчитывая на сопротивление Ирмы, она взяла из исполкома с собой клещи. — Эрик, выдерни скобу! Хватит слушать ругань этой… — она чуть не выговорила слово «бабы».

Убедившись, что Мирдза не уступит, Ирма вытащила из кармана ключ, бросила к ее ногам и запричитала:

— Берите, обирайте меня с маленькими детишками! Мужа у меня почти что нет, сможет ли он с одной ногой работать! С голоду придется помирать, а тут еще последнее отнимают…

Мирдза проворно отперла сарай и широко раскрыла двустворчатые двери. Увиденное в сарае поразило даже Мирдзу: половину обширного помещения занимали сельскохозяйственные машины, аккуратно расставленные в три ряда. Тут были три жнейки, четыре косилки, два картофелекопателя, две веялки, пять сепараторов, маслобойки, плуги, бороны, культиваторы, целая груда кос, лопат, вил, грабель. Во второй половине сарая вещи были сложены штабелями — более тяжелые внизу, а те, что полегче, наверху. Чего там только не было: кровати, диваны, столы и стулья, целая груда оконных рам, круги от кухонных плит, коляски, посуда, настольные лампы и даже деревянная игрушечная лошадка.

— Это уж ни на что не похоже! — удивленно воскликнул Эрик.

— Здесь целый склад! — подхватила Эльза.

— Еще несколько тракторов — и готовая МТС, — торжествующе сказала Мирдза.

— Разоряйте нас, разоряйте, — слезливо жаловалась Ирма. — День и ночь трудились, обзавелись всем, кто же мог подумать, что все отберут.

— Прекратите, наконец, эту комедию, — не вытерпел Салениек. — Как можно из-за жадности терять человеческий облик?

— Ага, вот где моя жнейка! — радостно воскликнул Эрик. — И косилка тоже! Может, найдется и сепаратор? Мы спрятали его в мочиле для льна, но кто-то его выудил.

— Вытащим все во двор, тогда разберем, что кому принадлежит, — предложила Эльза.

— Так-то уж нельзя, чтобы все выносить! — Ирма бросилась к сараю, как курица, защищающая своих цыплят. — Пусть Эрик возьмет, что его. Остальные вещи — наши.

— Ого! — усмехнулась Мирдза.

— Ну, докажите, что они не наши, докажите! — словно издеваясь, выкрикивала Ирма. — Может быть, это ваши? Или ваши, господин Салениек? Или, может, госпожи Янсон?

— Мы можем доказать, что они не ваши, — бросила ей Мирдза. — У нас есть свидетель.

— За деньги не трудно свидетеля найти, — не унималась Ирма.

— Найдем и без денег. Кто еще чаще вас самих ходил в этот сарай? — спросила Мирдза и ответила: — Ян Приеде. Он может засвидетельствовать. Как же нам теперь быть? — обратилась она к Эльзе и Салениеку. — Найти владельцев и известить их сегодня не удастся.

— У меня есть предложение, — посоветовал Салениек, — надо составить опись всех найденных вещей, а Думинь пусть подпишется как хранительница.

— Тогда я сейчас же поеду к Яну Приеде, — воскликнула Ирма, как бы хватаясь за последнюю возможность. — Он волостной старшина, пусть скажет, можно ли описывать чужие вещи.

— Как хотите, — бросила ей Мирдза. — А мы начнем опись.

Ирма запрягла лошадь и быстрой рысью поехала в местечко.

— Пусть едет, — улыбнулся Салениек, — сама же привезет нам свидетеля.

— Как бы она по дороге не уговорила Яна? — сказал Эрик с опасением. — Он ведь такой тихий.

— Тогда я сегодня же вечером на велосипеде махну в уезд жаловаться, — заволновалась Мирдза.

Уговорив Яна поехать с ней, Ирма на обратном пути возмущалась, что всякие сумасшедшие запугивают порядочных людей.

— Ты только скажи, что без суда нельзя описывать вещи, и больше ничего, — поучала она Яна. — Ты — власть, от тебя все зависит.