Бытие - Брин Дэвид

Черт, я их действительно раззадорил!

Хэмиш отлично себя чувствовал. С каждым новым выступлением получалось все лучше. Публика готова к обсуждению и использованию в мозговом центре Движения. Мысль о том, что он способен влиять на будущее мира, почти снимала боль от мысли о том, сколько времени он оторвал от творчества.

Как и ожидалось, вопросы последовали разные: одни содержали вежливые политические дерзости, другие были проникнуты откровенной враждебностью. Хэмиш не возражал. Он ответил нескольким фанатикам. И те зашумели, закричали, так что охранникам пришлось их выводить. Именно такие сцены люди Тенскватавы могут отредактировать, подчеркнуть и выделить ценные стереотипы. Показать самых ярых фанатиков. Продемонстрировать, что этим людям нельзя доверить горящую спичку, тем более что формально выступление окончилось. Но все большее количество слушателей постукивало по очкам, размахивало руками, общалось, передавало сообщения.

Да, они взбудоражены. А я могу незаметно выйти через боковую дверь.

Все это время Хэмиш старался не смотреть на бородатого мужчину во втором ряду. Те, у кого были самые современные сложные очки, могли проследить за его взглядом. Слишком много внимания в одной стороне – к одному человеку; это могли заметить.

Вот что я получаю, пытаясь одним клише убить нескольких зайцев. Бетсби хотел встретиться на людях. Я все равно направлялся сюда, и казалось естественным устроить встречу здесь. Но, честно говоря, кто ждал, что он придет?

В этом деле – в отравлении сенатора Стронга – ничто не казалось типичным. Преступник, который с готовностью признается в преступлении? Шантажист, отказывающийся сообщить жертве, какую тайну хранит или какое именно средство использовал, чтобы заставить сенатора так неосторожно выступить?

Псих-одиночка, который, вероятно, не думает, что нажил могущественного врага.

Значит, Истинный Верующий. Но он совершенно непохож. И расследование не выявило никаких связей этого психопата-одиночки. Врач, работающий в бесплатной городской клинике. Современный Швейцер? Конечно, это заставило бы его презирать сенатора Стронга. И у него есть знания и материалы для создания психотропного яда.

Но все это просто не вяжется. Бетсби должен быть чем-то гораздо большим, чем кажется. Наконечником стрелы. Острием копья. Частью более сложного оружия. Поэтому он захотел встретиться со мной здесь, в логове фанатичных сторонников технологий и гаджетов?

Собираясь задать следующий вопрос, встала женщина – приземистая и тяжелая для своих лет. Возможно, биоскульптура вызывает у нее аллергию или она ее идейная противница. Ее круглое лицо осветили с нескольких сторон. Стены с живой акустикой усилили ее слова, так что микрофон не понадобился и не было эха.

– Мистер Брукман, если не возражаете, я хотела бы сменить тему. Ведь будущее словно обрушивается на нас, даже когда вы стоите здесь и призываете нас сбавить ход.

– Что ж, – ответил он. – У нас всегда кризис. Бесконечная череда сделанных человеком ошибок. Какая именно из них сейчас вас тревожит?

– Та, которую нельзя назвать созданной человеком, сэр. Я уверена, вы слышали толки, распространяющиеся как цунами всю последнюю неделю. О том, что астронавты что-то нашли на орбите. Что-то совершенно необычное. Возможно, даже внеземного происхождения.

Хэмиш на миг прикрыл глаза. Утечка распространяется быстро. Последние сведения, полученные им накануне, перед сном, говорили об отчаянных усилиях правительства пресечь распространение слухов или по крайней мере выставить их сомнительными. Пророк ввел в игру кое-что из средств Движения, чтобы отвлечь внимание публики от этой истории.

«Пожалуй, самое время надеть очки», – подумал он, жалея, что, обдумывая ответ, невозможно получить самое свежее резюме. Способность одновременно выполнять несколько заданий имеет свои преимущества.

– Что ж, – усмехнулся он, скрывая всякий намек на недовольство, – по определению все, что вы найдете за пределами Земли, является внеземным…

Но нет. Эту слабую нить прясть не стоит. И он поступил наоборот: кивнул.

– Да, я слышал кое-какие толки и видел несколько расплывчатых изображений. Кто же их не видел? Пока это кажется не слишком правдоподобным. Как амбициозное возвышение «снежного человека» несколько лет назад. А помните квантовые существа? Люди утверждали, что видят их, прижавшись глазами к голограммам, изготовленным в Заире? Пока не было доказано, что они просто царапают собственную роговицу!

Это вызвало смешки. Но не много.

– Так какие же новейшие фантазии облетели земной шар? – заговорил Хэмиш с сильной издевкой. – Разве случившееся – исключение? Надежный, верный, самый-пресамый инопланетный артефакт! Оказался на орбите в точности там, где астронавт сумел захватить его с помощью лассо, когда убирал мусор. Как удобно!

Конечно, – добавил он менее саркастически, – нет никаких объяснений тому, как эта штука оказалась там. Блестящий комок, словно из опала или хрусталя, не больше вашей головы – вы ведь об этом говорите, верно? Но задался ли кто-нибудь вопросом, как такая штука могла перемещаться в поле тяготения Земли без двигателей? Тем более менять курс, корректировать орбиту…

– Может, кто-то ее бросил! – крикнули из публики. В зале можно было бы включить глушилки, чтобы помешать задавать вопросы. Но экстрописты не любят ограничений.

– А, старый гамбит НЛО, – улыбнулся Хэмиш. – Признаюсь, я сам в свое время забавлялся идеей «летающих тарелок». Такая богатая мифология! Существа, до которых вот-вот можно будет дотронуться, загадочно исчезающие, выступающие с непонятными заявлениями или грозящие; к тому же бесплатно делают фермерам колоноскопию.

На этот раз смех был громче, с запахом еды и выпивки. Вот тема, на которой мирится большинство. Хэмиш даже почувствовал легкую благодарность к женщине, увлекшей всех в сторону. Теперь можно закончить на более легкой ноте.

– Конечно, забавно, что этих чужаков всегда изображают одинаково. Они выглядят и действуют как фейри, какие-нибудь мерзкие эльфы из старинных сказок! Недвусмысленно демонстрируют, откуда явились.

Он постучал себя по голове, снова вызвав смех.

Впрочем, отклик по-прежнему был слабый. Хэмиш едва держит большинство… а остальные продолжают переглядываться и кивать. Очевидно, если бы не глушилки, в зале стоял бы сильный шум. Хэмиш продолжал:

– Учтем еще тот факт, что нашу планету все больше переполняют камеры, число которых каждый год-два удваивается. По последним данным, три четверти поверхности Земли находится под постоянным наблюдением. Но разве это помогло нам хоть раз увидеть эти докучливые летающие тарелочки? Ха! По чистой случайности они стали показываться во все более отдаленных местах! С каждым годом все дальше, чтобы оставаться расплывчатыми, несмотря на совершенствующиеся камеры!

Раньше у нас было множество мутных картинок, по несколько сотен метров, снятых на дороге или в городе. Сегодня встречи происходят в пустыне или в глубинах океана. Или астрономы-любители сообщают о странных огнях возле Марса или Луны. Где оптика еще позволяет показывать захватывающие…

Хэмиш намеревался продолжить, извлечь из темы все возможное, но коренастая женщина перебила:

– Мистер Брукман, не в обиду будь сказано – мы все знаем по «Эльфу», каковы ваши взгляды на НЛО. Кстати, самая дурацкая ваша картина. Но нельзя ли не уходить от темы? Похоже, вы час или два оставались вне связи с новостями.

На самом деле… – продолжила она, говоря все медленнее, постукивая по краю своих веб-очков и шевеля в воздухе пальцами другой руки. – Кстати… на самом деле… прямо сейчас…

Она смолкла, недоверчиво вглядываясь в изображение на внутренней поверхности очков, и наконец выдохнула всего два слова:

– Ух ты!

Отдельные островки отвлекшихся превратились в огромный бурлящий архипелаг: все больше людей торопились проследить, куда устремлено ее внимание. Люди тянули друг друга за руки. Некоторые, в свою очередь, ахали, показывая и комментируя увиденное окружающим. Видя перед собой море блестящих линз и машущих рук, Хэмиш откашлялся.