Том 6. Драматические произведения 1840-1859 - Николай Некрасов

Постой!

Дмитрий останавливается.

Ты зачем у меня шубу сгноил?

Дмитрий. Какую шубу?

Ласуков. У тебя есть глаза?

Дмитрий. Есть-с.

Ласуков. Что ж ты ничего не видишь?

Дмитрий. Нет, я вижу-с.

Ласуков. Нет, не видишь.

Дмитрий. Как угодно-с.

Ласуков (кричит). Курослепов!

Является мальчик.

Покажи ему шубу.

Мальчик подводит портного к шубе, лежащей посреди пола. Дмитрий с удивлением и испугом осматривает ее.

Лентяи! лежебоки! Только есть!.. (Ленивый голос плохо повинуется ему. Не докончив выговора, он умолкает.)

Дмитрий. Ничего больше не изволите приказать?

Ласуков. Ступай.

Дмитрий уходит. Наступает тишина. Ласуков то закрывает, то открывает глаза, потягивается, зевает. Ветер продолжает выть, ставни скрипят, дождь стучит в крышу и окна.

Ветрогонов!

Является мальчик.

Ты что делаешь?

Мальчик. Ничего-с…

Ласуков. Который час?

Мальчик (уходит и возвращается). Тридцать пять минут девятого.

Ласуков. Тебе хочется спать?

Мальчик. Хочется.

Ласуков. И если тебя пустить, ты вот так сейчас и заснешь?

Мальчик. Засну-с.

Ласуков. Поди вон.

Мальчик уходит.

Попробую-ка и я. (Закрывает глаза и делает усилие заснуть.) Нет! спать, кажется, хочется, а попробуй лечь, целую ночь глаз не сомкнешь — уж я испытал! Сонуля!

Является мальчик.

Подай Удина!

Мальчик приносит книгу. Ласуков берет ее и через минуту оставляет.

Вот и Удин советует не принимать решительных мер, пока болезнь не определится… А что же делать? (Постепенно им овладевает неестественная зевота. Он зевает с вариациями и фиоритурами, вытягивая бесконечные а-а-а-а-о-о-о-о-у-у-у.) Синебоков!

Является мальчик.

Который час?

Мальчик (уходит и возвращается). Сорок три минуты девятого! (Уходит.)

Тишина.

Ласуков. Токарев!

Является мальчик.

Подай станок!

Мальчик приносит небольшой токарный станок. Ласуков начинает пилить и строгать. Мальчик светит, стоя перед станком. Однообразное визжание подпилка скоро убаюкивает его. Он спит, слегка покачиваясь, натыкается животом на станок, толкает его. Ласуков дает ему щелчка и продолжает пилить. Постепенно рука его пилит слабее и слабее, наконец вовсе замирает над станком. Рука мальчика также ослабевает и раскрывается. Подсвечник с резким звоном падает на пол. Свечка гаснет. Мальчик вздрагивает и продолжает спать. Ласуков также вздрагивает, на минуту открывает глаза и, переложив голову со станка на подушку, также продолжает спать.

Забракованные*

Трагедия в трех действиях, с эпилогом, с национальными песнями и плясками и великолепным бенгальским огнем

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Григорий, дьячок села Пьянова, 52 лет.

Михайло Триумвиратов, сын его, 19 лет, кончивший курс в губернской гимназии.

Калистрат, второй сын Григория, 7 лет.

Константин Харчин, 20 лет, сын уездного приказного.

Александр Сергеич Тузов, сын помещика села Пьянова, 20 лет.

Никандр Иванович Кадыков, профессор.

Девушки, 1-я, 2-я и 3-я.

Без речей: охотники, поселяне, собаки и лошади.

Действие происходит в окрестностях села Пьянова.

Действие первое

Театр представляет обширный луг, скошенное сено частию поставлено в стоги, частию просушивается. Местами разбросаны разные принадлежности сенокоса: грабли, косы, стоит отпряженная телега. Невдалеке видна река.

Сцена 1

Григорий и Калистратка.

Григорий (бросая грабли)

Трапезовать прилично человеку,Егда почует некоторый глад,Дай закушу. А ты беги на рекуДа зачерпни водицы, Калистрат!Или домой — чтоб нацедили квасу.

(Калистратка, живой мальчик, в халате, босиком, убегает с жбаном.)

Велик господь! Подрезали траву —И рожь поджали ко второму Спасу,Там молотьбой займемся к Покрову,А там простор крещенскому морозу,Там пост велик, а там опять весна,Весна — пора свезения навозуС дворов на пашню. Чудно созданаПрирода-мать! Я к «Таинствам Натуры»Имел когда-то «Ключ», да затерял.Там сказано…

(Вздрагивает.)

Сцена 2

Григорий и девушки, 1-я, 2-я и 3-я.

Через сцену проходит несколько крестьянских девушек в чистых белых рубашках и цветных платках, с песнею.

Григорий

Эк, как горланят дуры!

1-я девушка

Бог на помочь.

Григорий

Спасибо бы сказал,Да испугали.

2-я девушка (очень красивая)

Мы не ведьмы, дядя.

Григорий

Не ведьмы-то не ведьмы, вижу я.

3-я девушка

Пойдем, чего остановилась, Надя?Смерть жарко… в воду так и брошусь я…

Григорий

Да, видишь, я задумался… ПарилаБессмертная ко господу душа,Главу мою внезапно озарилаМысль некая… Я думал не спешаВ нее войти — вдруг пенье…

3-я девушка

Ну прощайте.

Григорий

Да вы куда?

2-я девушка

Купаться.

Девушки уходят с песней; слышны их голоса, смех и через несколько минут плесканье в воде.

Григорий

С вами бог!Играйте, смейтесь, песни распевайте…Чу! бухаются в реку со всех ног!Как тело-то с размаху молодоеОб воду ударяется… Эх-эх!

Сцена 3

Те же и Михайло Триумвиратов в гимназическом старом сюртуке, очень грустный.

Григорий

Ба! Маша! Ты откуда? Что такое?Не выдержал?

Триумвиратов

Забраковали всех!

Григорий (в отчаянии, после минуты молчания)

Не выдержал!.. Последние деньжонкиЯ на него лет десять убивал,Я покупал учебные книжонки,Халаты шил и сапоги тачал!Чтобы его в гимназию отправить,Я продал жеребенка-сосуна,Который мог со временем доставитьМне денежки: резвее скакунаТеперь на всем заводе у ТузоваНет, говорят. Недавно вот на немПроехал барин: мещут огнь подковы!А ты гляди да щелкай языком!Лишив меня сокровища такого,Ты нежностью сыновней не умелРодителя утешить: из Тамбова,Припомни, как ты пеший прилетел, —«Я не могу в гимназии остаться:И там посекли»; я еще побилИ приказал обратно отправлятьсяДа сам пешком туда же поспешил.Насилу всё уладил, награжденьеЕдиное имея впереди,Что в высшее ты вступишь заведеньеВ столичном граде. Бог тебя суди!Копя гроши в последнюю годину,Я в путь тебя отправил наконец.Но паки ты поверг меня в кручину —Не выдержал экзамену, подлец!

Триумвиратов

Не я один. Вот тоже сын Тузова,Сын нашего повытчика — ХарчинИ многие.

Григорий

Не ты один? Ни слова!Что выдумал еще — не он один!Тузову всё простительно: богатыСоседи наши; возвратился вспять —И рад отец, и мать, и сестры рады,И наши же поля начнет топтатьС отцовской стаей ветреный невежда.Но ты, но ты… сын нищего дьячка,Семьи своей единая надежда,С тобой теперь разделка коротка!

(Замахивается)

Что пятишься? Я выместить намеренОтцовскую печаль своюНемедленно… а завтра, будь уверен,Я абие тебя побью!

Триумвиратов

Отец! отец! оставь угрозы,Напрасно сына не брани.Я плачу, видишь эти слезы —Уже не первые они.Ребенком ветреным, с косичкой,Когда еще, и глуп и мал,Я гнался за невинной птичкойИ с грядок репу воровал, —Уже тогда твой взор суровойЗа мной заботливо следил:Ты бил дубинкою сосновой,Лапшой березовой кормил!А в бурсе… Там, от боли воя,К сеченью приводим был вновь;По суткам на горохе стоя,Простаивал колени в кровь.Ох! памятна мне эта бурса —Вовек не позабыть о ней,Но гимназического курсаВоспоминания свежей.Что сделать розгой или палкойВозможно — сделано давно.В душе я трус какой-то жалкой:Мне честь, бесчестье — всё равно;Что б предо мною ни творили —Смотрю с безмыслием глупца:Вот правого приговорили,Вот оправдали подлеца;Молчу — полнейшая безгласность!Как будто нет во мне души!Над всем господствует опасностьХватить березовой лапши.Ну, словом, розочной наукиЯ всю исчерпал благодать.Зачем же старческие рукиТебе напрасно утруждать?

Григорий