Мустанг и Чика. Черновик. - Макс Ливнев

— Хорошо, но тогда вам придется добыть мне призовое место.

Вот, жучара! Умеет же торговаться. Взаимно удовлетворенные, мы распрощались и разошлись по своим делам.

Таисия Степановна ожидала меня в нетерпении в своей квартире. Ее решимость наказать воровку мне понравилась. Но, сначала она хлебосольно предложила мне кофе растворимый из жестяной банки. Не отказался, тем более, что она хотела через меня пообщаться со своим бывшим супругом. Они разговаривали, как ни в чем не бывало, не обращая внимания на странность ситуации. Очень забавно было наблюдать, как они подтрунивали друг над другом. Старушка раскрылась передо мной с неожиданной стороны. Она оказалась широко образованной, особенно в литературе, женщиной, хоть и работала обыкновенным агрономом. Еще больший удар меня поразил, когда случайно выяснилось, что она из рода князей Мышецких, а ее муж — простой матрос, принимавший участие в революционных событиях. После этого разговора Таисия Степановна попросила меня не рассказывать ничего и никому.

Мы пошли очень медленно к опорному пункту милиции, которое располагалось в одном из административных зданий на центральной площади. Я бережно веду старушку под ручку. Наледи много, и старая женщина вполне могла упасть и сильно ушибиться без моей поддержки. Революционный дедок семенил рядом. Мне пришлось снова поработать медиумом. Старики откровенно наслаждались общением друг с другом.

Участковый инспектор старший лейтенант Панасюк Петр Петрович хорошо знал и уважал Таисию Степановну. Он помог ей написать заявление. Мое дело в виде протокола уже лежало в его папке. Ничего нового я добавлять не стал. Мы сразу же пошли к нам домой. Участковый описал место, где находились облигации у Таисии Степановны. Потом он осмотрел мою квартиру.

Алевтина долго не открывала дверь. Потом выяснилось, что она была до безобразия пьяной, а дверь открыл неопределенного возраста мужчина. Стремянку для исследования антресолей пришлось искать мне. С помощью дедка я нашел нужного соседа и выпросил у него лестницу. Призрак не обманул, сертификаты были уворованы алкоголичкой. Неизвестный мужчина испарился, как дождь в жаркой пустыне. Участковый вызвал наряд милиции и сел писать протокол. Мне предоставили возможность поискать свои вещи. Гитары не было, но мелочью затарился. Взял еще чашки-ложки, полотенца. Копаться в других тряпках не хотелось, лучше уж новые купить.

Дождался составления протокола, подписал его и понес отобранные вещи себе домой. Ни площадке перед квартирой маялся Медик в модных штанах. Видимо, домашку уже сделал и зашел за другом, чтобы прогуляться по улице. За суетой с милицией незаметно время подобралось к вечеру. А я ведь намеревался еще в больницу сходить.

— Как там батя, не ругался? — спрашиваю, заводя его в квартиру.

— Нормально все, ничего не сказал, — ответствовал модный отрок.

— А упражнения для паркура делал?

Недоуменное лицо красноречиво говорит, что дальше на эту тему лучше не распространяться. Экипируюсь по самой крутой программе. Надеваю новую финскую куртку с капюшоном, джинсы американские, немецкие кроссовки и выплываю во всем этом великолепии на улицу. Что же делать, надо соблюдать нормы совкового поведения: если у тебя есть чем похвастать, то надо это обязательно сделать.

В больницу сходить было еще не поздно. Мы пошли по центральной аллее. Вовкина куртка заметно снижала эффект от крутизны штанов, зато мой ансамбль шмоток заставлял многих оборачиваться. В больнице дежурный врач сообщил нам, что никаких изменений пока не наблюдалось. Женщина лежала спокойно, и признаки парализации не сразу замечались. Призрак ее мне не являлся, зато иных потусторонних сущностей шаталось по больничным коридорам по своим делам великое множество. Меня они не замечали, потому что я старался на них не смотреть. Фиксировал их боковым зрением.

Покинув больницу, мы снова вышли на центральную аллею, где гуляло много молодняка. У меня еще было намерение зайти в магазины чтобы закупиться чем-нибудь для ужина. Решил заодно сообщить другу о разговоре с физруком:

— Как ты отнесешься к тому, что тебе не придется посещать физру до конца года, но при этом получить нормальные оценки?

— А в чем прикол? — проявил осторожность Вовка.

— Алеша планирует футбол на лето. Меня зазывает. Вот я встречное предложение выставил.

— Классно! Чика, я уже так тебе многим обязан…

— Мы же друзья. Какие могут быть счеты? Кстати, если хочешь принять участие в футболе, то Алеша будет не против.

— Ну, не знаю… Ты сам же на меня ругался тогда. Говорил, что я плохо играю.

— Время течет, все изменяется. Как говаривал покойный Гераклит. Ладно, посмотрим. Тут еще есть интересное дело. Алеша согласился ключ от спортзала после уроков мне давать. Понимаешь, что это значит?

Медик недоуменно помахал головой.

— Мы паркуром сможем заниматься сколько сами захотим, или ты уже вне игры?

— Нет! Ты чего, Чика? Кто от такого откажется?

Постоянно приходилось отвлекаться на приветствия и вопросы разных пацанов и девчонок. Увидев на мне джинсы, многие цепенели и утешали себя тем, что они, возможно, не фирмовые. Вовка начинал яростно спорить, а мне приходилось нагибаться и подставлять свой задок с лейблом. У Вовкин лейбл демонстрировать не приходилось. Все и так верили в крутизну малиновых штанов.

Набрели на шпану Ганса и шумно поздоровались с ними. Парни завистливо меня оглядели и стали обсуждать возможность прибарахлиться самим. Выяснилось, что почти у каждого есть знакомый, который фарцует. Вот только денег на фирму не хватает. Дальше стали обсуждать набеги на соседние поселения для решения денежного вопроса. Мы с Медиком молчали, слушая их споры, хотя Ганс делал намеки, что не отказался бы от нашей помощи.

Около девяти вечера, неподалеку от гостиницы встретили трех взрослых парней, которые тащили куда-то молодую девушку. Она кричала и звала на помощь. Я через Чику знал, что основное ядро банды Панка составляли молодые рабочие с котельной и из автомастерской. Скорее всего, девушку тащили в котельную, где были удобные места для утех. Ганс и его ребята сделали вид, что ничего не происходит. Связываться с Панком — себе дороже. Но меня такое положение вещей не устраивало.

— Отобьем? — спрашиваю Ганса.

— Ты че, псих? — оторопел тот.

— Может быть, — соглашаюсь и иду к парням.

Ганс пытается меня остановить, говорит, что с Панком лучше не портить отношения. Молчу и иду все равно. Медик пристраивается ко мне сзади. Подхожу к парням. Колени предательски трясутся. Подросток так и лезет из меня. Понятное дело: трое взрослых мужиков это не пацанчики-одногодки. Шансов почти никаких. Попробую импровизировать, вдруг повезет.