Когда молчит совесть - Видади Бабанлы

Арзу выскользнула из его объятий и медленно пошла к берегу. В голосе ее прозвучала плохо скрываемая грусть:

— Конечно, работа… Кто может против этого возразить? Но ты так похудел, осунулся…

— Худоба — не болезнь! — Вугар догнал ее. — Даже если бы я сейчас взял отпуск, все равно не знал бы ни покоя, ни отдыха. Не отпустит меня моя лаборатория.

— Есть ли польза от такой работы? Помнишь, в последний раз ты по телефону жаловался мне, что плохо себя чувствуешь, голова не работает, ничего у тебя не получается. Это все от усталости! Ты и в прошлом году не отдыхал. Нельзя так.

— Не могу, родная! К сентябрю опыты должны быть окончены, подведены итоги.

— До окончания аспирантуры еще целый год, зачем так торопиться?

— Разве в этом дело.

— А в чем же? Хочешь, чтобы люди говорили: аспирант Шамсизаде защитил диссертацию раньше срока? А кому это нужно? В твоих способностях и так никто не сомневается…

— Ах, Арзу, — с сожалением проговорил Вугар, — а я — то думал, ты понимаешь меня! Неужели это не так? — Он вздохнул, обиженный. — Разве я хочу отличиться? И ради славы, ради того, чтобы кто-то что-то сказал, я так редко вижу тебя, не знаю отдыха, забываю, где день, где ночь? Ты неправа. Клянусь чем хочешь! У меня одна цель — помочь людям… Приходилось ли тебе ранним утром смотреть из Нагорного парка на наш город? Сизый туман нависает над домами. Особенно явственно он виден летом, когда нет ветра. Знаешь, что за туман? Скопление ядовитых газов, исходящих от сотен и тысяч машин. Я хочу спасти от этой отравы людей, зеленые наряды наших городов. И конечно же, в первую очередь, тебя, шутливо добавил он. — Нет у меня других желаний, моя дорогая, право же, нет!

— Я понимаю, это очень благородно! Но ты хочешь продлить людям жизнь, а о своем здоровье думать не желаешь…

— Моя жизнь, дорогая Арзу, зависит от моей работы. Труд, увенчавшийся успехом, — вот лучшее лекарство, вот тот волшебный эликсир, что продлит мою жизнь…

Арзу молча кивнула, соглашаясь с ним.

— Знаешь, Вугар, — вдруг жалобно заговорила она. — Последнее время со мной что-то случилось. Я сама не узнаю себя. Я ревную тебя ко всему на свете, даже к твоей работе. Наверное, это потому, что мы редко видимся. Но если я на улице или в парке вижу молодую пару, я так завидую им! Раньше со мной этого не бывало…

Вугар засмеялся.

— Очень просто, родная, ты меня теперь любишь больше. Вот чем вызвана твоя ревность. — Он притянул ее к себе и стал целовать лицо, шею, руки…

Арзу не сопротивлялась его ласкам и только проговорила еле слышно:

— Это правда, я так люблю тебя, Вугар…

Ее искренность, ее любовь тронули Вугара. Он почувствовал себя виноватым перед ней, перед самим собой и стал говорить быстро, горячо, уговаривая то ли ее, то ли самого себя:

— Не тревожься, родная моя, ненастные дни скоро минуют. Вот закончу работу и ни на минуту не расстанусь с тобой.

— Ох, когда это будет?.. — с тоской прошептала Арзу.

…Пока они добрались до пляжа, обиды, упреки, ласки — все осталось позади. Они шли успокоенные, примиренные, любящие.

Пестрые автомобили — «Волги», «Москвичи», автобусы — беспорядочно громоздились по берегу.

Пляж, растянувшийся на несколько километров, был плотно усеян загорелыми телами. О том, чтобы занять место под пляжным зонтом, нечего было и мечтать. И в море тесно, множество бронзовых тел плескалось, кувыркалось, плавало. Головы — черные, светлые, в разноцветных купальных шапочках — покачивались на зеленых каспийских волнах, то исчезая в воде, то снова показываясь на поверхности. Веселый шум, смех, плеск стояли в горячем воздухе…

Арзу шла все дальше по берегу и тащила за руку Вугара. Кончился пляж, берег стал обрывистее, но и тут ни одного свободного местечка. Наконец они увидели одинокого старика. Он только что вылез из воды и с пыхтением обтирался мохнатой простыней. Выслушав их просьбу — расположиться возле него, — старик ничего не ответил, продолжая растирать волосатое толстое брюхо. Потом не спеша улегся на песке и покосился на Вугара.

— Чего стоишь, беспомощный? — ворчливо сказал он. — Быстрее раздевайся! Пользуйся, пока вода прохладная, скоро нагреется, как в бане. Он прикрыл лицо газетой и засопел еще громче.

Арзу бросила на песок узелок с полотенцем и ушла переодеваться. Вугар снял рубашку, украдкой взглянул на себя, потом на окружающих и снова торопливо оделся.

Вернулась Арзу и, увидев его в одежде, удивилась:

— Почему не раздеваешься?

Вугар молча глядел на нее. Она была так хороша, стройная, загорелая, упругая, что он потерял дар речи. Клетчатый голубой лифчик сполз вниз, слегка обнажив высокую крепкую грудь.

У Вугара перехватило дыхание. Справившись с волнением, от ответил на ее недоуменный вопрос:

— Стыдно!

— Стыдно? — Арзу громко рассмеялась.

— Не тебя стыдно, а самого себя.

— Это почему?!

— Да посмотри, я белый, как северный медведь!

— А кто виноват? Сколько раз звонила тебе, умоляла, приезжай хоть раз в неделю. Обещал. Где твои обещания? Послушался б, не было бы стыдно!

— Признаю свою вину!

Старик, не снимая с лица газеты, вмешался в разговор:

— Молодой человек, это не вина, а преступление! Люди тратят огромные деньги, едут сюда за тысячи километров, чтобы один месяц подышать здешним воздухом, позагорать, отдохнуть. А наши люди не ценят этого дара природы! Почему? Да потому, что ленивы.

Слова старика не понравились Арзу, — как посмел он назвать ее Вугара лентяем?

— Ошибаетесь! — резко ответила она. — Некоторые люди заняты серьезными делами, не у всех есть возможность приезжать сюда…

— Возможность? — Старик сдвинул газету с лица и насмешливо покосился на Арзу. — А что такое возможность?

— Если вы не знаете, что означает слово «возможность», нам не о чем спорить!

Старик снова натянул на лицо газету.

— Возможность, время — одни отговорки, — пробурчал он из-под газеты. Отговорки ленивых и безразличных. Да, да, ленивых и безразличных! Как бы ни был занят настоящий человек, какие бы важные дела его ни удерживали, он всегда выберет время приехать сюда! Еще отцы наши говорили: в здоровом теле здоровый дух! Если человек хилый, какая от него польза?

У Арзу не было желания продолжать бессмысленный спор. Вугар быстро сбросил одежду.

— В воду! Скорее — торопила Арзу.

Вугар ступил на мокрый песок и, поеживаясь, отпрянул. Вода показалась ему холодной. Арзу схватила его за руку и потащила в море. Они уже по пояс вошли в воду, когда Арзу вдруг с силой толкнула Вугара. Он упал, и легкие волны накатились на него. Они поплыли. Арзу плыла, широко и размеренно взмахивая руками. Доплыв до флажка, обозначавшего границу купальной зоны, повернули обратно. Ловко, как рыба, увернувшись из-под его рук, Арзу легла на спину. Вугар тоже перевернулся и, заложив руки за голову, поплыл на спине, сильно отталкиваясь ногами. Плыл он легко, без усилий, словно скользил по поверхности льда.

Арзу пришла в восторг.

— Молодец! — восхищенно воскликнула она. — А я — то думала, ты плавать не умеешь, потому и не едешь к нам! А ты у нас, оказывается, мастер спорта!

— Не ты одна так думала! Все бакинцы считают: раз человек из деревни приехал, где ему научиться плавать? Забывают: у вас — море, а у нас горные реки! Бурные, шумные. За их рокотом птичьего крика не услышишь. А весной, когда начинается половодье, попробуй подступись к горной реке. В детстве я хорошо плавал, теперь отвык немного.

— Вот и напрасно! — Арзу перевернулась на бок и тихо плыла рядом с ним, медленно перебирая руками. — Старик-то прав. Я спорила с ним, потому что он очень резко говорил, но по существу-то ведь прав. Не ценим мы наше море… В журнале «Здоровье» я прочла, что Каспийское море по своим целебным свойствам превосходит многие моря мира. А пляж? Где еще найдешь такой мелкий, белый песок?

— Воды Каспия содержат бром, йод и множество других полезных органических веществ.

— Все-то ты знаешь! Так почему пренебрегаешь прелестями морского купания? — И снова полились упреки: — Кожа да кости от тебя остались, все ребра пересчитать можно. Так и до болезни недолго.

— Не бойся, туберкулеза у меня не будет! Ну и что ж, что я худой? Зато здоровый, с детства закален…

— Эх, — вздохнула Арзу, — тебя не переспоришь, упрямый!

Сделав резкий рывок, Вугар подплыл к ней, схватил на руки и, швырнув в набегавшую волну, глубоко нырнул. Этим он как бы подвел итог их разговора. Сегодня ему не хотелось думать ни о чем серьезном, даже о работе. Как эти люди на пляже, забыть обо всем, наслаждаться морем, небом, солнцем, близостью Арзу. Отдыхать, отдыхать. Целый день, один только день… Больше ему не надо, он хорошо знал себя. Настанет завтра — и снова работа поглотит его.