Мертвая линия. Оно приближается… - Саймон Уокер

Из-за колодца выскочил лохматый зверь с длинными ушами, большими передними зубами и зажатой в лапе корягой.

— Ты кого это поджигать собрался? — шепеляво завопил он, угрожающе надвигаясь на лучника.

— Ой, это же бобрыск! — воскликнул Абракадабр. — Я думал, вас уже не осталось в этом лесу!

— Что, расстроился? — гневно сверкнул глазами зверь. — Если каждый встречный-поперечный будет поджигать, то да, не останется.

— Нет-нет, что ты, — улыбнулся волшебник. — Мы не собирались поджигать, просто обсуждали…

— Даже обсуждать не думайте! — отрезал бобрыск. — Без вас хватает неприятностей.

— Извини, — примирительно кивнул волшебник. — Меня зовут Абракадабр, это мои друзья, Брокен и Эдвард. Мы ищем Джукаса. Ты не знаешь, дома ли он?

— Уж не тот ли Абракадабр, который друид? — прищурился зверь.

— Да, тот самый.

— Хм… Тогда ты должен помнить, как зовут кота Джукаса.

— Кота у Джукаса отродясь не было, — снова улыбнулся Абракадабр. — Он от них чихает. А вот рыбок любит. У него их несколько десятков в пруду перед хижиной, а одну он даже в комнате держит. В большой банке на комоде.

— Золотистая такая?

— Нет, серая. С зубами как у собаки. Он ее поэтому к другим и не пускает. Кусачая больно.

— Хорошо, — медленно кивнул бобрыск. — Возможно, ты тот, за кого себя выдаешь. Джукас случайных людей к рыбкам не пускает.

— Давайте разведем костер и перекусим, а? — предложил Брокен. — Перед дорогой подкрепиться будет нелишним.

Бобрыск гневно зыркнул на лучника и перехватил корягу другой лапой.

— Маленький осторожный костерок, — быстро пояснил Абракадабр. — Просто чтобы погреть чайку и колбаски. Хочешь колбаску?

Солнце начало собираться на боковую, Алая Звезда стала ярче, а остывающий лес наполнился мириадами комаров. Полянка оказалась небольшим островком тверди среди окружающих ее болот. Почва под ногами хлюпала, выбившиеся на поверхность корни хватали за ноги. Болото вело себя как живое, то разговаривая шепотом, то возмущенно фыркая десятками пузырьков. Брокен набрал относительно сухих веток и вернулся к колодцу. Бобрыск и Эдвард уже принесли огню свои порции жертвенных деревяшек. Абракадабр подбросил в пламя горсть зеленого порошка, и над компанией повисло слегка светящееся облако.

— От комаров, — пояснил волшебник, усаживаясь на поросший мхом гладкий камень.

Эдвард, как всегда молчаливый, распаковал мешочки с провиантом и принялся колдовать над котелком. Зуслы не пожадничали, снабдив путешественников разными компактными вкусностями. Колбаски они делали тонкими и длинными, такую можно хоть в кармане носить. Булочки, очищенные и нарезанные овощи в прочных прозрачных коробочках, бутылки из пористого камня, сохраняющие напитки теплыми, мягкая баночка с горчицей — снежный народ знал толк в походной снеди.

Брокен украдкой разглядывал железного помощника Абракадабра и теребил прядь волос. Волшебник, пускавший колечки табачного дыма и вполголоса болтавший с бобрыском о всякой местной ерунде, поймал взгляд лучника.

— Мы с тобой так и не успели поговорить, — улыбнулся он Брокену. — У тебя наверняка накопилась масса вопросов.

— Что? — встрепенулся тот. — А… да. Пожалуй.

— Я думаю, ты можешь их задать при всех. Нам нечего скрывать от друзей.

Бобрыск, наделенный таким громким титулом, гордо выпрямился и очень серьезно отпил из своей чашки.

— Вопросы есть, — застенчиво потупил взор лучник. — Даже не знаю, с чего начать.

— С Эдварда? — подсказал волшебник.

Брокен кивнул.

— Тебя наверняка удивили эти вечные латы, отсутствие потребности в пище, раскладные топоры и абордажные крюки в рукаве, да? Эдвард не человек. Больше того, он не один, их несколько. Точнее, семь. Я позаимствовал пару интересных идей во Фрозии, соседней с Эйлорией Сфере. — Абракадабр задумчиво посмотрел на своего помощника. — Понимаешь, — продолжил он, — Эдвард и шесть его близнецов — это сплав магии и механики. Они не обладают плотью, хотя это вовсе не значит, что к ним можно относиться с меньшим уважением, чем к людям и прочим разумным существам. Каждый из них полностью самостоятелен и от меня независим. Они не марионетки, а совершенно целостные личности. Неэмоциональные, это да, но не безразличные. Я расселил их в разных частях Эйлории с тем, чтобы они снабжали меня информацией и выполняли просьбы, избавляя от необходимости нестись через полмира для пустякового разговора. И я очень им за это благодарен.

— Я подозревал нечто подобное, — удивленно произнес Брокен. — Хотя верится с трудом. Он… то есть Эдвард, выглядит как…

— Как человек, да. Он, по сути, и есть человек. Только без плоти. Он состоит из железа и кристаллов.

— Готово. — Эдвард протянул друиду тарелку с дымящимся мясом в подливе.

— Спасибо, мой друг, — причмокнул Абракадабр, принимая угощение. — Что бы я без вас делал.

Железный человек кивнул, раздал аппетитно пахнущие тарелки Брокену и бобрыску и, отсев в сторонку, принялся точить свой необычный топор. На некоторое время полянку наполнило сосредоточенное чавканье и тихие возгласы восторга в адрес кулинарного искусства Эдварда. Помощник Абракадабра каждый раз отвлекался от приведения в порядок оружия, вежливо кивал и продолжал работу.

— Я хотел еще спросить, — неуверенно начал лучник, управившись с обедом.

— Я тебя слушаю. — Абракадабр сполз на травку, оперся локтем на камень и смаковал фирменную зусловскую печеньку.

— Кто мои родители?

Теперь волшебник выпрямился и серьезно посмотрел Брокену в глаза:

— Я обещаю тебе рассказать все, что знаю о них и о том, как ты попал на Стеклянный Остров. Но не сейчас. Эта долгая и сложная история. Она требует времени, которого сегодня у нас нет. Хорошо?

— Хорошо, — кивнул Брокен. — Тогда последний вопрос. Ты знаешь мое настоящее имя?

Брови волшебника только начали ползти вверх, движимые удивлением, когда рядом с полянкой раздался страшный треск. Несколько деревьев разлетелись в щепки, другие повалились, и в образовавшемся проеме возник силуэт размером с трехэтажное здание. Пришелец высунул из чащи огромную голову, осмотрел компанию у костра и, разинув зубастый клюв, заревел так, что бобрыск всего через пару минут оказался у своей норы, что была в часе спокойной ходьбы от полянки. Там он упал без чувств, а когда пришел в себя следующим утром, не помнил, как вчера попал домой.

Пустота, образовавшаяся внутри Рагнара при виде бездыханного друга, заполнила душу викинга, а заодно и тело Рагильды. Появившаяся после известия о гибели Абракадабра и охватившая тогда только разум, она теперь объяла всего Рагнара. Стерла чувства, веру и лишила способности и желания мыслить. Викинг стоял на краю пролома, держал дракончика на руках и невидящими глазами смотрел на дыру в доспехах Ширла. Он не заметил, как к нему подошла Зина и заинтересованно приняла участие в рассматривании стрелы, остановившей жизнь двух друзей одновременно. Крупная и теплая слеза повисла на ресницах Рагильды, губы дрогнули, а нос моментально рассопливился. Рагнар крепко сжал девичьи веки и всхлипнул.