Несчастье вам в помощь (СИ) - Яблоня Дикая

С рассветом гроза отступила, но ветер не стих. Сухой и колючий, он принес с собой едкую горечь пожара.

Яга стояла на крыльце, вглядываясь в алое небо. Губы ее были сжаты, а глаза — прищурены, словно за маревом она пыталась разглядеть невидимого врага. Вышла Марина, встала чуть поодаль.

— Как муж? — не оглядываясь, бросила ей Яга.

— Держится. Но страдает из-за того, что часть его силы использовали для… такого.

Стук трости возвестил о появлении Лихо. Яга обернулась к нему:

— Я предвидела это на Громницу! Не была полностью уверена — надеялась, что ошибусь.

— Не ошиблись, — мрачно кивнул Лихо. — Гадина вырвалась на свободу.

2.10. Колдовство по тарифу "Родня"

С тех пор, как город окутало дымом, ладонь болела постоянно. Аня не жаловалась. Тетушке с ее обострившейся метеозависимостью приходилось намного хуже.

Жаркий сухой ветер нес аммиачную вонь горящего торфа, от которой люди прятали лица за повязками, но это не слишком-то помогало. В магазинах взлетели цены на самую обычную воду, по телевизору без конца крутили рекламу кондиционеров. Аню проблема с воздухом почти не коснулась — тетушка позвала к себе. Она, конечно же, согласилась, и дело было не в верхнем этаже, не в стареньком, но еще бодром кондиционере, об истинной причине она старалась не думать: будет кому вызвать скорую, если что.

Аня очень надеялась, что пресловутое "если что" не случится.

Синие огни на улице настойчиво убеждали в обратном.

Живя в четырех остановках от НИИ скорой помощи, она видела маячки каждый день по несколько раз. Дым превратил летние дни и белые ночи в бурые сумерки, сквозь которые тревожные огни шли не поодиночке — теперь они тянулись вереницами, почти без перерывов.

Частым гостем на тихих улицах спального района стала тяжелая гусеничная техника: эти машины направлялись в сторону пригородов. Люди боролись с огнем, вот только успехов все не было. Обычный лесной пожар, вполне традиционный для питерского лета — страшный враг, но все же уязвимый в своем высокомерии. Он не скрывается, а бросает вызов: давайте, сразитесь со мной, если посмеете. Нынешний враг оказался намного страшнее. Он был лжив и коварен, как тварь, создавшая его: не показывался до последней секунды, выплескивая огонь из-под земли там, где люди совсем не ожидали, порождал панику и отравлял воздух.

Верлиока убивала город, не проливая при этом кровь. Всем вокруг было плохо, Ане же — плохо вдвойне: она знала, кто стоит за происходящим, и ничего не могла исправить.

В конце концов она просто не выдержала. Незаслуженный, несвоевременный — какой угодно, но отпуск она получит. А если не дадут — пусть увольняют. Дивной шайке явно плевать на город, который их приютил. Обойдутся без города — обойдутся и без нее.

На работу она явилась аж за два часа, забыв от волнения позавтракать. Забежав в кухню глотнуть воды, предсказуемо наткнулась на Ярославу Григорьевну с газетой и кружкой молока. Мурл разлегся на буфете под вентилятором, вяло, без интереса дергая трепетавшие ленточки.

— Директор уже у себя?

— А что? — Яга подчеркнуто неохотно оторвалась от газеты. — Давно не донимала его своими капризами? Что у нас сейчас приболело — в носу щиплет?

"Не вестись! Не вестись, очевидно же, что провоцирует," — мысленно приказала себе Аня, и все-таки повелась:

— Да, щиплет, не нос, а, простите, за пафос, совесть, да, мне дорог мой город, потому что он, простите за тавтологию, мой! Вот вам дорога ваша избушка с ногами, верно? Заметьте, я по этому поводу не иронизирую.

Она бы не удивилась, услышав в ответ оскорбления. Но Яга молча оттолкнула кружку, встала и вышла из кухни, громко хлопнув дверью.

— Удар ниже пояса. Или выше — не разбираюсь в женских боях без правил, — сообщил ей Мурл, спрыгнув с буфета.

— Не поняла?

— Так нету ее — избушки. Давно уже нет в живых. Будешь молоко допивать?

Аня вышла из кухни, закрыв дверь предельно тихо. Настроение, и без того скверное, испортилось окончательно.

— Это ведь не рацпредложение, угадал? — директор приподнял бровь. Забирать листок из рук Ани он не торопился, разглядывая его с легким неодобрением. В кабинете Лихо царила приятная прохлада, и воздух был абсолютно чист, но Ане почему-то вдруг стало душно. Душно и обидно: снаружи — черт знает что, а для Лихо будто совсем ничего не происходит.

— Нет, не предложение. Заявление на отпуск. Отправляюсь волонтером тушить пожары, — отчеканила Аня, всем своим видом давая понять: отказ она не примет.

Лихо вздохнул. Это был тяжкий вздох стоического долготерпения, сопровождаемый укоризненным взглядом:

— Ох, люди. Когда же…

— Это не люди! Вы знаете, кто… — на этом Аня больно прикусила язык. Судя по выражению лица директора, она явно разбудила его худшую сторону.

— Давайте, присядем, — это предназначалось не ей, но мебели. Стул ловко прыгнул вперед, толкнув ее под коленки.

— Другое дело, — кивнул Лихо. — Теперь помолчите и послушайте. Наше время давно ушло. Это ваш мир, ваша жизнь, мы в нее больше не вмешиваемся. Но… — директор строго воздел палец, пресекая Анины возражения, — мы можем принимать в человеческой жизни участие. Задача людей — сделать первый шаг, попросить, в некоторых случаях — даже отдать приказ.

Аня вскочила, отпихнув стул. Тот обиженно скрипнул и мелкими шажочками заковылял прочь. Аня этого не заметила. Подавшись вперед, она уперлась ладонями в крышку стола:

— Лукиан Иванович, вы вообще себя слышите? Вокруг вас город дымится, а вы будто "Доктора Кто" обсмотрелись!

Несколько бесконечно долгих мгновений карие глаза пытались переглядеть серый. Разумеется, Аня проиграла. Машинально покосилась на дверь: кто их знает, этих древних сущностей, рядом с ними пути отхода — никогда не лишние. Снова повернулась к Лихо и едва поверила в увиденное: директор смеялся — тихо, беззлобно, и явно над ней.

— Анна, Анна, должно быть, от огорчения вы забыли, где находитесь.

— А? — ничего другого ей в голову не пришло.

— Наша компания оказывает помощь людям. Все, что вам нужно — сформулировать желание. Сразу предупреждаю, — в голосе Лихо не осталось и тени улыбки. — не просите меня уничтожить Верлиоку, я к этому не готов. Что касается проблемы горящих торфяников, у нас есть многопрофильный специалист, скучающий без дела и, честно говоря, слегка надоевший своим ворчанием даже мне.

— Ох… — только и смогла сказать Аня.

"М-да. Некстати я испортила Яге настроение."

— Что такое? — снова поднял бровь Лихо. — Мне казалось, у вас с Константином полное взаимопонимание.

— Звал?

В отличие от директора Кощей давно махнул рукой на остатки дресс-кода и расхаживал по дому в старой черной футболке. Принт со смайликом на ней частично облез, превратившись в смайл-зомби. Потрепанные джинсы и свисающие на лицо черные патлы завершали образ офисного архилича. Аня невольно усмехнулась, поймав себя на мысли, что рада его видеть.

"А ведь полгода назад все было наоборот…"

— Ну что, племяш, обсудим условия? — названый дядюшка широким жестом пригласил Аню следовать за ним. — Не беспокойся: с тебя возьму по тарифу "Родня".

Росчерк на договоре стоил Ане год жизни. Вскоре после этого ветер над городом стих. Он не улегся совсем, но сменил направление, и, подчиняясь ему, небо стали затягивать облака. Покуда метеорологи выясняли, какого коллайдера в небе забыли кучевые пополам со слоистыми, облака слились в сплошной тёмно-серый покров. Робкий перестук капель объявил о начале дождя, но робким и тихим он оставался недолго. Дождь превратился в ливень, растворив в себе дым. За считанные часы в городе похолодало, словно братца-Июня подсидел Октябрь.

— Держусь! — сообщила по телефону тетушка деланно-бодрым голосом. Аня явственно слышала, что держится она плохо.