Несчастье вам в помощь (СИ) - Яблоня Дикая

Моргнула раз, другой.

И зашипела от ужаса, отчаянно щелкая клювом.

Через мгновение шипели и щелкали уже двое — Мурл составил ей компанию.

— Охохонюшки. Дуэт идиотов, — вздохнула Яга. — Да уймитесь уже, никто вам не навредит!

— Угу. Она права, Анна, это всего лишь мы, — голосом Лихо сказал ей большой страшный филин.

— Побереги нервы, племяш, — поддержал его другой филин, еще более страшный, высоченный и тощий.

Испуганную Аню обступили совы. Абсолютно все птицы, даже бывший кот, оказались крупнее и страшнее нее. Вроде бы, ничего необычного: человеком она была в коллективе второй от конца по росту, домовой — не в счет. Единственное "не" отметало все логичные доводы: она — уже не человек. Новая ипостась — больше, чем зрение, клюв и крылья, это еще и образ мышления. Птица пробралась ей в голову, всего лишь маленькая жалкая птичка, но, если не загнать ее в угол, она может отнять вслед за зрением личность.

Или, все-таки, наоборот: жалкая, испуганная птица всегда пряталась за язвительной человеческой маской и наконец вырвалась на свободу?..

"Ну, приехали! Вот так зачарованные люди и теряют себя, а то, что превратившись, нельзя ничего есть — просто сказки. Какой будет вред, если я съем одного вкусного мотылька… Стоп! Что?!" Заткнись, срань пернатая!

— Надеюсь, это адресовано не коллегам, — строго сказал директор.

— Ой. Ляпнула. Извините, — смущенно пробормотала Аня и отметила про себя: "Дурные привычки еще при мне. Это радует!"

Она нашла в себе храбрость как следует оглядеться, благо новая шея позволяла крутить головой если не на триста шестьдесят, то на двести градусов точно.

Лихо был представителен, как всегда: величественный филин, с — увы — единственным янтарно-оранжевым глазом. Строго приподнятые перышки-"ушки" и взгляд исподлобья довершали картину маслом "Начальство не в духе".

Константин тоже стал филином. Какое бы колдовство не накрыло офис, оно явно несло в себе злую иронию: даже в облике хищной птицы Костик остался тощим и долговязым. Ему достались не строгие директорские брови, но самые настоящие перьевые уши, причем довольно развесистые.

"Рыбный," — вспомнила Аня. — "Вот как называется эта ушастая дылда. Ну, хотя бы супруга у него и в птичьем виде — красавица…"

При виде Марины Аня расстроилась — почти сразу: на пару секунд все же взяли верх птичьи мозги, заставив трусливо шипеть. Человек-Аня предпочла бы выразительно скрипнуть зубами. Если подумать, богиня не на много выше ее ростом, не на много красивее, и все же она почему-то — полярная сова, очаровательная в своем пушистом оперении. Утешало лишь то, что красотке в белом манто гораздо жарче, чем остальным: Марина то и дело приоткрывала клюв и дышала чаще всех прочих.

— Возмутительно! — нахохлившись, воскликнула богиня. — Мне полагается быть гордым черным лебедем, а не этим попсовым фамилиаром!

— Зато к кои-то веки выглядишь умной, — съязвила в ответ Яга.

— Лукиан Иванович, кто я? — собравшись с духом, спросила Аня. Директор опустил брови, видимо, демонстрируя дружелюбие:

— Вы — самая очаровательная совка-сплюшечка, какую я когда-либо видел.

— Другими словам — пернатая моль, — вновь позлорадствовала Яга.

— Я попросил бы вас воздержаться от подобных комментариев! — щелкнул клювом директор.

"Защищает! Лихо меня защищает! Как это здорово, когда рядом — кто-то сильный, как он. Как ужасно быть маленькой и напуганной… Да что ж такое! Умолкни, тупая блондинистая тварь!"

— Только меня интересует, почему с нами случилась эта фигня? — пискнул Мурл, приземлившись на стол рядом с Аней. Он уже не просто освоился в новом облике, но и шустро летал по всему офису.

— А! Отличный вопрос! — подчеркнуто радостно отозвался директор. — Самое время нашей коллеге поведать о деталях своего эксперимента, уделив особое внимание недочетам.

Девять круглых блестящих птичьих глаз уставились на Ягу. Та пожала в ответ плечами:

— Не ошибается тот, кто вообще ничего не делает.

Аня залюбовалась директором, не пытаясь загнать птицу-блондинку в дальний угол сознания. Образ филина невероятно шел Лихо, особенно — нарочитая медлительность, с которой он поворачивал голову, и высокомерный холодный взгляд. Взгляд, разумеется, предназначался доктору Коноваловой:

— А вы — поправьте меня, если я ошибаюсь — пытались улучшить чары проницательности, содержащие весьма архаичную формулировку "Зрить в корень, подобно мудрой сове". Сове, чье бинокулярное зрение аналогично человеческому. И нашему. Одно лишнее слово в неподходящем месте, да еще — накануне Ивана Купалы, и вот результат. Полагаю, пришло время принести коллективу свои извинения, не так ли?

Яга мрачно засопела: извиняться она явно не собиралась.

— Мне даже нравится, — беззаботно сообщил Мурл. — Эх… Почему коты не летают, как птицы…

— Это невыносимо! Я долго не выдержу в таком состоянии! — воскликнула Марина.

— А я кушать хочу, — удивив саму себя, вдруг пожаловалась Аня и тут же мысленно надавала себе оплеух:

"Какое "кушать"?! Тебе что — пять лет?! Идиотка!"

— Поддерживаю, — вызвав у Аниного альтер-эго писк восторга, сказал Лихо. — Нам всем давно пора перекусить. Мне, пожалуйста, перепелку. Доктор, потрудитесь не ощипывать, но выпотрошить.

— Мне бы рыбки, — пробасил Константин. — Лучше форель. Хотя и креветки тоже покатят. Но их — побольше.

— Лемминга! — зло прошипела Марина.

— Анне, пожалуй, нежирных червячков, с десяток. Не пугайтесь, Анна, — кивнул ей Лихо. — такой протеин можно людям, и… любите вишни? Три вишни, не слишком сладких, Ярослава Григорьевна, будьте любезны.

— А я?! А мне?! — завопил Мурл, отпихивая Аню. — Мышь хочу! Нет! Две мыши! Нет! Три мыши!

Аня с любопытством наблюдала за Ягой. Лемминг Марины заставил ее скрипнуть зубами. Заказ директора почти что взбесил. Мыши стали последней каплей.

— Вон!!! — рявкнула Яга, махнув рукой в сторону двери. Кухонная дверь с грохотом захлопнулась и распахнулась снова. Вместо коридора за ней были деревья. Очень много деревьев. — Марш в лес, ешьте там, и не напоминайте о себе, покуда не сотворю обратные чары!

Ане сделалось страшно. До жути страшно, и дело было не в сердитой Яге, не в перспективе жевать сырых червяков, и не в зловещем темном лесу.

"Вот так живешь без проблем, и вдруг твоя жизнь начинает зависеть от того, чего ты боишься до судорог…"

— Лукиан Иванович, — крикнула Аня в ужасе. — я не смогу летать! Боюсь высоты!

В кухне поднялся ветер. Это был очень странный ветер, дующий в сторону леса за дверью, и с каждой секундой он становился сильнее. Из последних сил она вцепилась когтями в скатерть. Вырвала пару ниток — вот и все достижение.

Прошелестели над головой распахнутые крылья. Огромные когтистые лапы бережно сомкнулись вокруг ее тела и понесли к деревьям.

— Я — с вами, Анна. Ничего не бойтесь, — сказал ей Лихо.

Дверь захлопнулась и в ту же секунду пропала, Аню окружали самые обычные деревья самого обычного леса Ленобласти. Она и не заметила, что уже наступил вечер. Впрочем — спасибо новому облику — в лесных сумерках она видела не хуже, чем днем посреди офиса. Лихо бережно усадил ее на ветку клена, и почти сразу же рядом плюхнулся Мурл.

— Вы кстати, — кивнул ему директор. — Я отлучусь, поручаю вам то, что вы любите: составляйте Анне компанию и оберегайте ее. Вы хорошо меня поняли? — последние слова прозвучали неожиданно жестко и холодно. Мурл недовольно пискнул в ответ, но возражать не посмел. Едва директор исчез за деревьями, пернатый кот подскакал к ней поближе:

— Есть хочешь?

Аня грустно кивнула. Мысль о бабочке на обед уже не казался ей такой гадкой, как час или два назад. Но и оставаться одной в незнакомом лесу, да еще сидя на ветке над бездной, ей совсем не хотелось. Увы, пока она размышляла о грустном, Мурл сбежал от нее на охоту.