Несчастье вам в помощь (СИ) - Яблоня Дикая

Рванувшись несколько раз, едва не подарив сугробу ботинки, Аня все-таки выбралась. Поскользнулась, села на снег и решила не вставать: ноги не слушались. Если бы ей позволили выбрать, она предпочла бы визит к Верлиоке. Но тварь оставалась где-то в будущем, а Ужас и Паника маячили перед глазами — в разрушенных домах Лиговки, в редких сутулых фигурах, в бесполезных трамвайных рельсах. Трамвай, правда, был — виднелся вдали, но вряд ли он ехал, скорее — застыл под снегом, как застыло в руинах зеркало над пустотой пяти этажей.

— Что с вами? Вам плохо? Вы можете встать?

Аню разглядывала девочка лет восьми. Она была бледной, зато ее теплые платки резали глаз неуместной яркостью: один — бордовый, другой — зеленый.

Аня помотала головой:

— Какой сейчас год?

Это вырвалось против воли, и она немедленно пожалела, но слово, как известно, не воробей. Да и девочка безумному вопросу совершенно не удивилась:

— Вас контузило, да?

Аня молча кивнула.

— Тысяча девятьсот сорок второй, — ответила девочка, продолжая разглядывать ее очень внимательно.

"На что она так смотрит? Одеждой я почти не отличаюсь от окружающих… Кожаные куртки носили еще до войны. Господи! Наушники на шее! Наверное, она думает, что я — фашистский шпион. Сейчас позовет взрослых и…"

— Скажите, пожалуйста… — начала девочка. Аня порывисто вскочила:

— Прости, милая! Я вспомнила об одном очень важном деле!

— Скажите, пожалуйста, где дают такие пайки? — донеслось ей в спину. Аня затормозила, едва не угодив в сугроб снова. Вернулась, сунула оторопевшей девочке булку и бросилась прочь.

Убежала она недалеко — почти сразу опять поскользнулась. Не упала — успела выставить руки, провалилась в сугроб по локти. К промокшим штанинам прибавились полные рукава снега. Ей и без того уже было холодно, а теперь мороз пробирал до костей. Машинально, не задумываясь, Аня дохнула на окоченевшие ладони и потерла их друг о друга.

Мир вокруг замерцал.

Что-что, а сложить два и два Аня могла даже в самой экстремальной ситуации:

"Раненая кощеевой иглой рука плюс колдовство Яги — пограничницы мира мертвых, и вот вам, пожалуйста — собственный телепорт! Не в страну единорогов, гадящих радугами, нет, черт возьми! Строго туда, где кругом смерть. За что?! Я ведь даже не фантазировала о попадастве…"

Схватив пригоршню снега, Аня принялась яростно тереть им ладонь. Боковым зрением она уловила: мерцание усилилось, руины вокруг начали блекнуть, словно в тумане. Она принялась драить сильнее. Руки онемели от холода, льдинки оставляли на коже кровавые порезы.

Завыла сирена воздушной тревоги.

Взвыв громче сирены, Аня стала царапать ладонь ногтями.

Сирена утихла. Ей на смену пришли гудки автомобилей, звон трамваев и голоса людей.

Никогда в жизни Аня не думала, что будет счастлива услышать в свой адрес:

— Шурик, ты посмотри: наркоманка, как есть — наркоманка! Полиции на таких нет!

— Милая, почему обязательно наркоманка! Может быть, девушке плохо. Девушка, вам плохо?

Аня подняла глаза на прохожих: толстуха в громоздкой шубе смотрела на нее неприязненно, ее спутник — с интересом, мало напоминавшим сочувствие.

— Да, — совершенно искренне ответила Аня. — мне плохо! Кажется, я только что сплясала на куче бабочек.

— Ну, вот, дорогая, я же тебе говорил: типичная наркоманка!

Аня взглянула на толстуху, на ее Шурика, и мрачно расхохоталась:

"Именно в такие минуты и понимаешь, почему тетя Лера осталась одна!"

Она возвратилась на ту же улицу, но почему-то промахнулась во времени: кажется, была в прошлом несколько минут, а дома прошли часы. Зажглись фонари, засияла реклама, то и дело откуда-то доносилась музыка — город жил, отрываясь на всю катушку, как ему и положено вечером выходного дня.

У Ани, как назло, не шел из головы совсем другой город, о котором то и дело напоминала расцарапанная ладонь. Погрузившись в воспоминания, она шла вперед, напрочь забыв, с какой целью затеяла эту прогулку. Не вглядывалась в подворотни, не принюхивалась в поисках умертвий.

Возле бог знает какой по счету подворотни, которую она почти пропустила, Ане сделали подножку — не слишком, впрочем, успешно. Доморощенные шутники загоготали, обдав ее амбре пива, чипсов и сигарет.

— Это кто же тут у нас такой хо-о-одит? — глубиной мысли вопрос отлично гармонировал с шуткой. Аня машинально окинула взглядом хохочущую компашку: вчерашние школьники, вот же печаль. Но вполне чистые, даже пирсинг — только у одного из троих. Больше хотят казаться опасными, чем таковыми являются.

Откуда, в таком случае, долетел этот едва ощутимый запашок железа и гнили?

— Разрешите-ка… — Аня протиснулась мимо парней под арку.

— Дерзкая, да?! — ее ухватили было за рукав, но она аккуратно отдернула руку, и, не оглядывалась, погрозила пальцем:

— Не ходите за мной. Это может быть опасно.

— Обдолбанная! — который раз за день поставили Ане обидный диагноз.

"Может быть, здесь просто тусовались бомжи," — уговаривала себя Аня, принюхиваясь. — "Было бы просто замечательно, если бомжи! Кто, спрашивается, защитит эту безмозглую компашку, если я ошибаюсь?"

За ее спиной безмозглая компашка беззаботно спорила, чем надо обдолбаться, чтобы нюхать после этого стены.

Подворотня была почти чистой, все-таки — не окраина, рядом центр города. Ни тебе брошенных пакетов с гниющим мусором, ни дохлых крыс, даже не пахнет мочой. Прямо-таки образцово-показательная подворотня, только у входа во двор — тень, и она никак не вяжется с фонарем.

"Вот я и нашла вас — когда меньше всего ожидала!"

Тут Аня поняла, что не имеет представления, с чего начать разговор. Поздороваться? На месте умертвий она бы точно обиделась. Представиться? Кем — упырячьей соцслужбой?

"Господи, что я несу. Действительно, контуженная какая-то."

— Я вас вижу! Ну, почти вижу, — решилась наконец Аня. — Пожалуйста, выслушайте меня.

Запах крови и разложения стал ощутимо сильнее.

— Мальчик двенадцати лет, плюс примерно сто двадцать восемь. Один из вас. Местный. Лохматый, черное пальто на молнии, шапка с помпоном. Он… Он не вернется. Его больше нет.

Тень приняла форму — пара долговязых тощих фигур, и они выглядели так, словно готовы были напасть в любую секунду.

— Его убила… то есть, уничтожила Верлиока, — почти не дрожащим голосом продолжила Аня. Фигуры замерли в нерешительности. Аня мысленно усмехнулась — совсем без веселья:

"Вот же репутация у поганой твари — упыри, и те опасаются."

— Пожалуйста, не связывайтесь с ней. И передайте другим, если сможете. От нее всем только вред! Проверено лично, — это она говорить не собиралась. Слова вырвались случайно, к ее немалому удивлению. Но ответ нежити удивил ее куда больше:

— Убирайся! Держись от нас подальше!

Ей не показалось — в их голосах был испуг.

— Нет, вы слышали, а?! Я к ним — с душой, и вот благодарность! — этого она тоже говорить не хотела, просто было обидно. Пробегать день на морозе, угодить ненароком в прошлое, и даже жалкого подобия "спасибо" не получить. Нечисть — такая нечисть!

— Чё это было?! — белобрысый коротышка, видимо, главарь развеселой компании преградил ей дорогу. Парень повыше выглянул из-за его плеча и навел на Аню смартфон.

— Руки оборву! — холодно бросила Аня дылде с замашками папарацци. Телефон мгновенно исчез из вида. Аня молча обошла белобрысого.

— Эй! Мы имеем право знать, — это звучало почти жалобно. — Наш дом, все-таки.

Аня медленно повернулась, сделав Очень Суровое Лицо:

— Петербургский дозор. Не болтайтесь в сумраке. И это… бросайте курить, занимайтесь спортом!

__________________________