Бэйр - Алёна Дмитриевна Реброва

мужчин! – кричала я, обращаясь к собравшись людям. Краем глаза я продолжила наблюдать за бабкой.

– Ах ты дрянь темная! Чего врешь!? Я сын старосты, эти люди меня всю жизнь кормили! – из толпы выступил парень, тыча в меня пальцем. – Ты ко мне лезла, из зависти все что-то над едой нашептывала, чтобы приворожить, я все видел! Да только не берет меня твоя магия, проклятая!

– Ты в своем уме!? – от такой наглости у меня аж дух перехватило и мысли понесло не в ту сторону. – Ты себя в зеркале видел, петух обглоданный? У меня рыцарь есть, на кой ты мне сдался!?

Видимо, мои слова, если и не успокоили парня, то заставили толпу немного задуматься. Это дало мне еще несколько секунд для того, чтобы оправдаться.

– Я не хочу никому причинить вреда, я хочу помочь! Вернется Дейкстр и все вам расскажет, и принесет голову зверя…

– Она хотела убить нас с Мишей, угрожала огнем, говорила, что если не убьет, то отправит нас в тюрьму! – завопил парень, брызжа слюной.

– Да тебе самой в темнице место, уж я знаю! – вдруг рявкнул здоровый мужик, выступая из толпы. – Ведьма, Бэйр с Равнин! Тебя ищут в городе! Твоя харя на каждом столбе висит, и награды там такая, что мы деревню заново отстроим! Я ради такого дела даже раскошелился! – он сунул руку в мешочек у себя на поясе, и в следующий миг мне в лицо полетела горсть белого песка.

Это было так, как будто мне в нос попала горсть перца, глаза заслезились, начался сильный, чуть ли не до рвоты кашель, но вместе с этими знакомыми ощущениями появились другие. Мир начал стремительно тускнеть, тело немело, чувства притупились, соображать стало труднее… как будто я окунулась в сон наяву.

Пытаясь откашляться, я начала отступать назад, подальше от толпы. Спина уперлась в стену избы.

– И рыцаря сгубила, проклятая! – раздалось из толпы. – Где он, рыцарь твой!?

– Тебе оно и не стоило ничего, мужика здорового прибить, паршивка! И на девицу нашу руку подняла, набросилась, как змея на мышонка, гадина!

– Пустили, кормили, а вы только и знаете, что гадости делать!

– А ведьмы они все на хороших баб кидаются, завидуют, крысы! Миша-то она красавица, муж у ней имеется, изба ладная, а у этой нет дома, мужа своего убила, небось, зарезала, как корову, и детей вместе с ним!

– Да, все бабы как бабы, а это страшная, глаза маленькие, злые, волосы, что шерсть звериная!

– И злобная! Домового нашего извела, а он никогда никому ничего дурного не делал! Как это мы теперь без батюшки-то будем!?

– Да ведьмы они что звери дикие, ни стыда, ни совести, ни души у них нет, все продали богам своим темным за силу, чтобы народ хороший губить!

Упреки сыпались со всех сторон, люди распаляли друг друга, бешенство охватило толпу, как лесной пожар… кольцо вокруг меня сужалось.

Все еще задыхаясь от порошка, я попробовала разогнать их огнем, но не получилось… второй, третий раз, все тщетно! Внутри меня не осталось ни капли стихии.

Кинжал не зажигался.

Если Дейк не подоспеет, они меня просто разорвут… пока еще боятся подходить ближе, но это ненадолго.

– Да я же живой человек!… – мне даже не пришлось выдавливать из себя слезы. Было очень страшно, и с каждой секундой становилось все страшнее. – Не трогайте меня! Пожалуйста!…

Лучше бы я молчала, слова прозвучали для толпы как сигнал. В следующую секунду люди волной хлынули на меня, я бросилась на землю и закрыла руками голову… но это было бесполезно. Не дотягивалась чья-то рука, так чья-нибудь нога попадала ровно в живот или коленку. Удары сыпались отовсюду. Потом кто-то схватил меня за руку и дернул вверх. Я попыталась вырваться, но не смогла даже пошевелиться… за свою попытку я получила по лицу.

Следующая вспышка сознания – меня куда-то волокут.

Не давая мне пошевелить и пальцем, мужики принесли меня к одинокому столбу за деревней. Жесткая веревка стянула руки, хрустнули суставы…

Неужели меня хотят сжечь?… Вдруг без магии огонь не будет повиноваться мне, и причинит боль? Да неужели все так и будет?…

Пока страшные мысли носились в голове, люди вокруг суетились и кричали, подкладывая мне в ноги сухие ветки. Да люди ли это были? Злобные, жестокие животные! Они соревновались, кто положит больше веток!…

– Что зверем косишься, ведьма!? – злобно усмехнулся парень, который натравил на меня толпу. Он подошел к столбу очень близко, почти вплотную ко мне. – Радуйся, скоро очистишься от всех грехов!

Он выхватил со своего пояса мой кинжал и занес его надо мной. Мне уже не хотелось испуганно жмуриться: я понимала, что через несколько минут умру страшной смертью. Мне вдруг стало интересно, как потемнеют глаза этого юнца, когда он опустит руку с кинжалом на беззащитную девушку. Как изменится его еще детское лицо, когда…

Я инстинктивно закрыла глаза, только это спасло меня от того, чтобы ослепнуть на пороге смерти.

– Теперь ты еще уродливее! – ехидно рассмеялся парень и отошел.

Мне в рот затекла струйка крови из раны. Она залила один глаз, потекла дальше, по шее, по груди: боли я так и не почувствовала. Зато вдруг почувствовала нечто другое.

Кровь стекла по лицу липки струями, парень уже отошел, но я продолжала следить за ним взглядом. Толпа вокруг растворилась в сплошную массу, остался только он… Молодой волчонок.

Я рассмеялась, сама не зная чему. Собственные мысли вдруг стали чужими, а сон, в который я окунулась, задрожал. Все вокруг было нереально.

Сильный порыв ветра погасил загоревшееся подо мной пламя, позади разнеслось воронье карканье… черная стая вырвалась из леса и летела сюда.

Люди вокруг умолкли, ветер становился сильнее, вороны, тысячи ворон расселись по крышам и смотрели. Я чувствовала… нет, я знала, что все это для меня. Я была не одна.

Смех, не мой, совершенно чужой злобный смех вырвался из горла. Я не сводила взгляд с паренька, пролившего кровь ведьмы. Мои губы задвигались, раздался незнакомый голос.

– Запомни ты, сын воды и земли, что едины дети живых. Средь деревьев, рабов корней, и птиц в небесах, и зверей нет того, кто ниже детей хладнокровных рабов осуждений и страхов, людей. Ты заплатишь не кровью, не смертью, не жизнью, душой, ты поймешь тех жестоких зверей, тех, что гибнут с полной луной в жажде чувств и голодных желаний, среди близких, родных ожиданий покоя вокруг и крови в покое рыданий! Ты узнаешь радость погони, убежишь от стыда и сомнений, растерзаешь