Бэйр - Алёна Дмитриевна Реброва

последняя, младшая… Дадут боги, найдешь себе мужа и вернешься ко мне, чтобы показать внуков.

– Муж – удел деревенских! Корову проще содержать, чем одного мужика, мороки с ним столько… Я не хочу себе мужа.

– Хах, дурочка ты еще! – весело рассмеялась женщина, отпуская меня. – Ну ступай. Я буду ждать о тебе известий, дорогая.

– Мир еще узнает мое имя и прокричит его так, что ты непременно услышишь, в какой бы глухой лес не забралась! – улыбаюсь и пускаюсь вон из дома, по тропинке в деревню.

Мой путь начался.

– Бэйр, очнись, ты бредишь!

Где я!? Что это за место!? Кто этот огромный мужик!? Где лес!?…

– Нет, я все понимаю, но говорить мне «Мамочка, я всегда буду любить тебя и никогда не забуду!» это уже слишком!

Дейк?

Пещера, дракон, рыцарь, таверна, ведьма, Адольф, пожар, деревня…

– Бэйр, ты в порядке?

– Что?… – рыцарь начал медленно расплываться перед глазами. Меня обступила, закружила темнота. Я опять уснула.

Меня вновь преследовали гадкие ощущение. Монотонный писк, режущий слух, трубки в носу… чьи-то голоса… как же мне мерзко… Ощущения начали таять, неприятный писк становился громче и чаще, но я уплывала прочь, далеко-далеко…

Проснувшись, я обнаружила над собой Дейка. Боги знают, что он собирался делать, но, когда увидел, что я очнулась, тут же слез.

– Подушки тебе поправлял, не смотри на меня так!

– Посмотрите на него, какой заботливый…

Фыркнув, я села и осмотрелась. От резкой смены положения перед глазами вдруг заплясали пятна… сколько же я проспала? Как будто из комы вышла…

– Ты еще не здорова, ложись лучше, – посоветовал рыцарь.

Я послушно вернулась обратно на подушки. Когда пятна перед глазами исчезли, я поняла, что мы находимся на постоялом дворе, в простенькой комнате.

– Как себя чувствуешь? Ты бредишь уже второй день.

– Отвратительно, – призналась я. Чувство, как будто я побывала на том свете и вернулась. – У меня такое ощущение, будто… будто… а, знаешь, неважно. Принеси чего-нибудь горячего, и я сниму с тебя клятву!

– Серьезно!?

– Конечно нет, размечтался!…

Последний единорог Северного леса

Охотники

Через пару дней мне стало гораздо лучше, разум прояснился, бред понемногу отпустил. Все обошлось.

Как только я поправилась, мы с рыцарем двинулись дальше, старательно заметая следы. Для начала в ближайший город, а после… после куда глаза поглядят. Мы путешествовали по стране, добытые деньги позволяли не работать некоторое время. Мы ходили от села к селу, от города к городу, прячась от Адольфа. Хотя о змее не было слышно, Дейкстр ни секунды не сомневался, что он идет за нами.

Так прошли полтора месяца, все дни были как один спокойны и размеренны. У меня наконец-то появилось время и силы разобраться в себе.

После странных снов начались проблески памяти. Места, события, лица… Я вспомнила, как грабила какую-то деревню. Как закончила университет. Вспомнила шашлыки с друзьями, а потом как принесла в жертву козу…

В голове творилась такая каша, что я предпочла не думать ни о чем. Прошлое частенько стучалось в задворки памяти, но я его не пускала. К черту это все. Уж я найду, чем наполнить свою память.

Что радовало, так это вернувшаяся магия. После того, как действие порошка закончилось, я ощутила ее в полной мере. Серая глухая пропасть, в которую на время превратился мой мир, сменилась морем новых цветов и запахов, по жилам вместе с кровью заструилась оживляющая сила, внутри, где раньше была пустота и разъедающий холод, зажегся теплый огонек. Мне стало ясно, что магия – это моя жизнь, моя судьба. Ради этого не жалко было отдать даже память. Тем более, что таинственное переселение прибавило мне лет шесть жизни.

Мне безумно хотелось понять, как это работает, все свободное время я ставила экспериментировала с огнем и с цветными лучами, которые видела, закрыв глаза. В конце концов я поняла, что цветные лучи – это обратная сторона мира, там можно увидеть кружево, в которое сплетается заклинание или даже человеческая аура. Разобравшись с этим, я придумала несколько простых плетений заклинаний, а потом все более сложные и сильные. Возможно, это была проснувшаяся память, возможно, я магический гений, но спустя полтора месяца я могла выступать на площадях с фокусами! И выступала бы, если бы не мое лицо, которое узнавали, стоило мне снять шляпу и шарф.

Мое лицо узнавали всегда, что бы я ни делала: уж слишком оно было необычным для местных. Таких, как я, просто не было. Уж сколько трудностей приходилось терпеть из-за этого… мы с рыцарем не могли заявиться хотя бы в мало-мальски приличный трактир, приходилось ютиться в нищих хибарах, хозяева которых давно научились не заглядывать в лица и не спрашивать имен. Но, если не принимать в расчет то, что мягкая кровать и свежие простыни являлись мне только во снах, то все было не так уж плохо.

Дейкстр, хотя и строил из себя засранца, был неплохим парнем. Он так возился со мной во время отравления, так переживал… только дурочка не поняла бы, что это значит. Похоже, этот матерый мужик видел во мне маленькую беззащитную девочку, которой еще и память отшибло, бедняжке. После того, как я поправилась, рыцарь чуть ли не пылинки с меня сдувал, но потом характер взял свое, и наши разговоры вернулись в прежнюю стезю ехидства и сарказма. Мы стали отличными друзьями: Дейк подшучивал надо мной, я швыряла в него слабенькими электрическими зарядами, он обливал меня водой, а я вставляла ему в пальцы ног горящие спички, пока он спал… Мы жили душа в душу. Я даже вещи его стирала, пока он охотился. Ни дать, ни взять, семейная пара…

Впрочем, несмотря на то, что все встречные девки таяли перед Дейком, как масло под свечкой, я к нему относилась ровно. Он был мне другом, почти братом. Единственным близким человеком. Все вокруг и так было слишком сложным, поэтому мне было удобнее оставить некоторые шутки между нами только шутками.

Что испытывал сам рыцарь, я до конца не понимала. В каждом городе он ночевал не один, но меня стерег, как ревнивый муж. Как-то, пока я за столом одного постоялого двора, ко мне подсел какой-то бард, попытался завязать разговор. Паренек был довольно милый и я решила с ним поболтать… А потом пришел Дейкстр и нас выгнали со двора за то, что он сломал бедняге нос. Якобы, у того в куртке было объявление о поимке ведьмы.

С тех