На графских развалинах - Вячеслав Жуков

– Да сам посуди. Лыскова совершает побег. Приезжает в Москву и живет по чужим документам. Но живет не в квартире Житоревой, где ее могут увидеть соседи, а где-то еще. А в квартиру Житоревой она селит Малевич Анжелу Викторовну. Вот – добрая душа.

Грек нахмурился еще больше.

– Ты зря иронизируешь, лейтенант, – заметил он строго, но Ваняшин только рукой махнул, на его замечание. – Может ей деньги были нужны, вот и пустила квартирантку. Жить-то ей надо на что-то. Сама в бегах. На работу не пойдешь устраиваться. – Грек упрямо стоял на своем, не желая Ваняшину уступать. И это противостояние могло продолжаться до бесконечности, пока не вмешался Федор Туманов, сказав:

– Подожди, Грек. Лешка кое в чем прав.

Грек скривил губы в ухмылочке. Сейчас он в отношении Ваняшина был настроен враждебно. Его не покидала уверенность, что приятель Леха глубоко ошибается, только не хочет в этом публично признаваться. И он решил поддеть его, сказал:

– Еще бы. Леша Ваняшин у нас – молодое дарование. Гений сыска.

– Не обзывай, – Ваняшин сжал здоровенный кулачище и поднес его к самому носу Грека.

– Ты мне свою кувалду под нос не суй, – взвизгнул Грек, отодвигаясь. – Критику-то ты, я смотрю, не выносишь.

– Все. Хватит трепологии, – Федор Туманов хлопнул ладонью по столу, зная что эта словесная перепалка между Греком и Ваняшиным может продолжаться до бесконечности. – Давайте по существу.

Грек с Ваняшиным приумолкли, наблюдая за тем, как подполковник встал из-за стола, подошел к окну и открыл форточку. Потом вернулся и сел на свое кресло на вертящейся ножке. Греку тоже нравилось сидеть на нем, но делал он это в отсутствие подполковника.

Туманов сел в кресло, крутанулся на нем и открыв сейф, достал из него папку, на которой было написано – уголовное дело. Еще там стоял номер.

Грек с Ваняшиным сидели по разные стороны стола, притихшие. Подполковник положил между ними посередине взятую из сейфа папку.

– Вот это уголовное дело, заведенное по факту гибели девушки, которой мы до сих пор даже не можем установить личность. Документов при ней не было. Заявления о пропаже никто не подавал.

– Но на билете есть фамилия… – начал Грек, но Туманов на этот счет имел другое мнение, как ему казалось более резонное.

– Билет можно купить и на фамилии Иванова, Петрова, Сидорова. Другое дело, кто по этому билету поедет. Понимаешь мою мысль?

Грек кивнул, хотя и был уверен, что билет который он нашел в мусорном ведре в туалете у Лысковой, принадлежит именно той убитой девушке.

– Хорошо. Но тогда скажи, откуда ты знаешь, что по нему ездила именно она да еще в этот город… – запнулся Федор, подзапамятовав название пункта назначения указанного на железнодорожном билете.

– Рязань, – подсказал Грек.

– А если туда ездила не она, а Лыскова? – высказал сомнения подполковник, наблюдая за тем, как Грек отреагирует на это.

– Погоди, Николаич, – возразил Грек. – Но ведь на билете фамилия – Малевич…

– Правильно, – кивнул Туманов. – Но нам все надо выяснить точно. Узнать кто покупал этот билет, – легонько рубанул подполковник ребром ладони по столу один раз и потом еще. – Кто по нему ехал в поезде. Понимаешь? Нам нужна точность, а не догадки. Поэтому, займись этим билетом. Выясни все. От и до.

– Ладно, – ответил Грек и в голосе его отнюдь не слышалось боевого настроя.

– А ты, Леша, – обратился Туманов к старшему лейтенанту Ваняшину, – выясни все об этой Малевич. Кто она такая эта Анжела Викторовна, откуда. И самое главное, действительно ли убитая – Малевич. Одним словом – займись ею.

Ваняшин согласно кивнул. В отличие от Грека, поручение старшего группы, он воспринял с большим энтузиазмом.

Грек покосился на него и тихонько вздохнул, позавидовав его молодости и прыти. Когда-то и он был таким молодым и горячим. Молодость ушла, а горячка хоть и сохранилась, но уже была не та, и Сан Саныч Грек все чаще стал задумываться о покои. И когда в очередной раз заикнулся о пенсии, Леха Ваняшин спросил его:

– Чего ты на пенсии делать будешь? В окно таращиться, как старый дед?

Сравнение со старым дедом зацепило Грека, стареть Сан Санычу не хотелось.

– Мемуары буду писать, – ответил он тогда приятелю.

Теперь, глянув на Ваняшина, Грек подумал о том, что со временем из него и в самом деле получится не плохой сыщик. Ваняшин не ленится, и самое главное мыслит как настоящий сыскарь, и если когда-нибудь Грек и в самом деле возьмется за мемуары, то отведет приятелю Лехе далеко не самое последнее место. Ну а ведущая роль, конечно, будет отведена Федору Туманову. Этот человек рожден быть сыщиком. Для другого он просто не годится. Ну и он, сам Грек. Куда эти двое без него. И так на душе Сан Саныча Грека сделалось хорошо, что захотелось все отбросить в сторону, все заботы, проблемы, которых у каждого из них как и у всякого человека полным полно. Взять бы вот так им и затесаться в кафешку, да посидеть по человечески за кружкой пива.

Подумав обо всем этом, Грек невольно улыбнулся.

– Ты чего, Саня? – не понял Федор Туманов по какому случаю улыбается Грек.

Усатый майор ничего объяснять не стал.

– Да так я, – сказал он.

– А-а, – кивнул подполковник. – Ну если вам все понятно, то принимайтесь за работу, господа офицеры. А я займусь Лысковой, – задумчиво произнес Туманов. – Понятно, что кто-то ей помогал осуществить побег. Другое дело, не понятно зачем и с какой целью. – Он посмотрел на часы и вскочил из-за стола. – Совсем забыл. Полковник Васильков мне велел через час зайти к нему, а прошло уже полтора. Заболтался я с вами, – Федор быстро вышел из кабинета.

Ваняшин пересел за другой стол, на котором стоял компьютер. А Грек сунув в рот сигарету из взятую из пачки подполковника, уселся в его кресло на вертящейся ножке. Выполнять поручение Туманова он не спешил.

– Для начала тут надо все хорошенько обдумать, – сказал он Ваняшину, когда тот напомнил, чем подполковник велел ему заняться. – И вообще, лейтенант, не имейте привычки указывать майору, – шутливо заметил он, раскручиваясь в кресле то в одну, то в другую стороны.

– Как хочешь, – махнул на него рукой Ваняшин.

– Леш, смотри, я как космонавт на центрифуге, – проговорил Грек, раскрутившись в кресле довольно сильно.

– Космонавты на центрифуге не курят, а ты пыхтишь как паровоз, – заметил на это ему Ваняшин, не отрываясь от компьютера.

– Подумаешь. Могу и бросить, – согласился Грек и не останавливаясь вынул изо рта окурок, швырнул его. Целился в окно в форточку, но немного не подрасчитал и попал в дверь, да еще в тот самый момент когда она открылась и в кабинет вошел сам начальник отдела полковник Васильков.

Грек стал лихорадочно тормозить ногой об пол, но сразу кресло остановить не получилось. Когда оно наконец остановилось, усатый майор вскочил, вытянувшись в струну.

Говорили, что «батяня» может сделать замечание своим подчиненным просто так, без повода. А тут такой случай. Чуть прищурившись правым глазом на Грека, который был ниже его ростом аж на целых две головы, полковник Васильков сказал:

– Все крутишься.

Отпираться было бессмысленно. Но признаваться и того хуже. Грек решил соврать.

– Да я подшипник проверял… – ляпнул он, глянув почему-то не на Василькова, а на старлея Ваняшина, который едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

– Гад, – шепнули губы усатого майора в сторону старлея.

А полковник Васильков опешив от такого ответа Грека по поводу подшипника, с интересом уставился на него. Но тут же видно понял, что Грек разыгрывает его и покраснев лицом от негодования, набросился на усатого майора.

– Какой подшипник?

– Стул сломался, – положил руку Грек на спинку кресла. – Ну я его починил и решил проверить… – он не договорил, не зная верит ли ему Васильков или нет. Если верит, ничего, а если нет – вставит по первое число.

– Чего ты мне мелишь? – грозно спросил «батяня».

Грек побледнел, хотя подобное с ним случалось редко.

– Вот этот стульчик, – толкнул он от себя кресло. – На нем Федор Николаич сидит. А он тяжелый…

Васильков уставился на пустой стол, на то самое место, где обычно сидел Федор Туманов.

– Где Туманов? Он должен был зайти ко мне, – проговорил Васильков сердито.

– Да он и пошел к вам. Вы, наверное, разминулись по дороге, – сказал Грек так, словно коридор где располагался их кабинет и кабинет начальника представлял из себя широченное шоссе.

– Скажите Туманову, чтобы срочно зашел ко мне, – напомнил Васильков то, зачем заходил.

– Хорошо, – с готовностью отреагировал Грек. Ваняшин промолчал. Ему Васильков ничего не сказал, а вот Греку как мальчишке строго погрозил пальцем.

– А ты делом займись, вертун!

Когда он вышел из кабинета, Ваняшин не смог больше сдерживать себя и заржал над Греком, но тот себя виноватым не считал.

– Это он из-за Николаича приперся сюда к нам. Туманов шляется где-то, а достается от начальства нам.