На графских развалинах - Вячеслав Жуков

– Какая у вас? – спросил Туманов. На этот раз вопрос предназначался непосредственно самому Николаю Петровичу и потому тот с нескрываемым разочарованием отложил журнал в сторонку.

– У меня «Жигуль», четверка. Удобная, знаете ли, вещь. Я на ней на дачу езжу, так целый салон забиваю цветами, – пустился он в объяснения, которые ровным счетом никому были не интересны. Разве что его подруге Марии Павловне.

– Только цветом другая, – дополнила за своего гостя Мария Павловна. – У Николая Петровича – белая. А у них машина была темного цвета. Я точно не разглядела. Там где она стояла, темно было, может красная или синяя, но уж точно не белая.

Увидев, что Ваняшин подобрал с пола из-подстола какую-то бумажку и разглядывает ее, Грек подошел к приятелю:

– Леш, это чего такое у тебя?

– Билет.

– Какой еще билет? – В голосе Грека слышалась раздражительность. Он не поленился на коленках облазил все комнаты заглядывая под диваны и кровати, а Ваняшин все ковыряется с содержимым чемодана.

– На поезд.

– И чего дальше? – уставился Грек на приятеля Ваняшина, собираясь хорошенько отчитать того, чтобы не зацикливал внимания на таких пустяках.

– Леш, по-моему ты не делом занимаешься, – сделал он всего лишь одно замечание Ваняшину. При посторонних отчитывать лейтенанта не хотелось.

– Да ты посмотри на пункт назначения, – не унимался Ваняшин.

Грек взял билет, глянул, и тут же его лицо приняло очертания некоей задумчивости. Он достал из папки тот билет, который откопал в мусорном ведре в квартире Житоревой. Эти два билета были разными по цвету, но их объединяло одно – пункт назначения. Город Рязань.

– И в самом деле, – призадумался Грек, по привычке почесав за ухом.

Можно было бы посчитать простым совпадение, что в двух разных квартирах оказались два билета, на которых стоял один и тот же пункт назначения, если бы не события уместившиеся в рамках уголовного дела. Они все были как-то связаны между собой. И эта мысль утвердилась после того, как придя утром на работу, опера узнали о внезапной смерти Житоревой. Сводку о вчерашнем происшествие Грек взял у оперативного дежурного и сразу же припустился в кабинет к Туманову.

Подполковник сидел за столом, когда Грек вошел и положил перед ним распечатку.

– Что это? – спросил Туманов, не скрывая недовольства по поводу бесцеремонности Грека. Только он может вот так оторвать от дела.

– А вот почитай, – кивнул Грек, усаживаясь на стул напротив и по привычки вытаскивая из пачки подполковника сигарету.

Старлей Ваняшин пыхтел за компьютером. Когда Грек вошел, он даже не оторвал взгляда от монитора, что в какой-то степени усатому майору не понравилось. Строго взглянув на приятеля, Грек сказал:

– Эй, хакер, оторвись на минуту.

Ваняшин посмотрел.

– Случилось что ль чего? Или ты нас с Николаичем так просто от дела отрываешь?

– Запомни, мой юный друг, – веско заметил на это Грек. – Сан Саныч просто так ничего не делает. А это, – указал он на распечатку, которую подполковник Туманов взял в руки, – если хочешь, хроника событий.

– Каких еще событий? О чем ты? – спросил Ваняшин.

Грек хмыкнул.

– Помнишь, вчера мы заходили проверять квартиру, где до своей смерти девушка с именем Анжела снимала частную? – на этот раз вопрос последовал от Грека и предназначался он конкретно старшему лейтенанту Ваняшину.

– Ну помню и что с того?

– А вот и то, что после нашего разговора гражданка Житорева, вдруг внезапно погибла.

– Да ладно, – Ваняшин в некоторой степени был удивлен скоропостижной смертью. Что касаемо Грека, то он был крайне доволен произведенным на лейтенанта впечатлением.

– Чего тут ладить, когда факт говорит сам за себя. Дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом, – сказал Грек и на этот раз посмотрел не на Ваняшина, а на подполковника Туманова.

Федор Туманов сидел с мрачным лицом, а Грек терпеливо ждал, пока подполковник хоть что-то скажет.

– Ну и дела, – наконец сказал Туманов.

– Может, случайность? – высказался на это старший лейтенант Ваняшин. – А от нее как известно никто не застрахован. Идет человек по улице и вдруг откуда не возьмись машина. Такое ведь может быть?

– Не тот случай, – отрицательно покачал головой Грек, при этом улыбнувшись, и глядя в его хитрющую черноглазую физиономию, у Федора Туманова с Ваняшиным не осталось и капли сомнения в том, что усатый их приятель сказал им еще не все.

– У тебя что-то еще есть? Так поделись с нами, чего там накопал, – Федор Туманов решил надавить на Грека и не дожидаться, пока тот созреет для откровенности.

– Есть, – уверенно кивнул Грек, притушив докуренную сигарету. – Ты лицо Житоревой хорошо помнишь? – спросил он в свою очередь у подполковника. – Тогда скажи, насколько она выглядит?

– Ну явно на пятьдесят с лишним, – ответил Федор Туманов, пока плохо понимая к чему такой в некоторой степени нелепый вопрос. Ведь Грек тоже видел Житореву и сам должен понимать, что на молоденькую та не тянет.

– Правильно, не тянет. А тянет она на пятьдесят с лишним. Я бы сказал, ей уже под шестьдесят. Так?

– Ну, так, так, – Ваняшин проявлял нетерпение. – И что дальше-то?

– А то, Леша, что по паспорту, она оказывается шестьдесят пятого года рождения. То есть на сегодняшний день ей тридцать пять лет. Сечете?

Ваняшин к сказанному майором Греком отнесся скептически.

– Подумаешь, может, у нее жизнь была тяжелая. Вот и постарела не по годам, – сказал он, кажется, намереваясь убедить подполковника Туманова в том, что Грек в своих рассуждениях глубоко ошибается.

С такой постановкой Сан Саныч мириться не собирался, поэтому поспешил сказать:

– Насчет жизни, ты Леша, прав. Жизнь у нее была очень тяжелая, потому что это никакая не Житорева…

На этот раз даже подполковник Туманов проявил несдержанность.

– Где это ты накопал такое? Сведения верные? – спросил он.

Грек позволил себе улыбнуться.

– Да верней быть не может, – важно ответил он и добавил: – Я обратился в паспортный отдел по месту прописки Житоревой. И оттуда пришел факс. Вот настоящая Житорева Тамара Павловна, – показал он лист бумаги на котором была изображена фотография сравнительно молодой женщины. Глядя на ее лицо нетрудно было понять, что между ней и той, которая выдавала себя за Житореву нет ни малейшего сходства.

– Н…да, – произнес Федор Туманов. – Но если это не Житорева, то кто же она на самом деле.

– На самом деле она – Лыскова Валентина Дмитриевна. Ее погоняло – баба Гора, – сказал Грек.

– Баба Гора посередь двора. Спереди вилы, сзади метла, – пошутил Ваняшин. Но его шутка оказалась неуместной, потому что подполковник Туманов и майор Грек были настроены весьма серьезно. И понимая, что высказался не по делу, старлей сказал как бы в оправдание:

– Нет, а она и вправду похожа на гору. Высокая, здоровая.

– Это все? – спросил Туманов у Грека, выждав пока Ваняшин закончит. Заметил, Грек хотел еще что-то сказать, но Ваняшин влез со своей прибауткой ни к месту.

– Есть еще кое-что, – с важностью сказал Грек. – Последний свой срок Лыскова отбывала за убийство, кого бы вы думали? Ни за что не догадаетесь. – Он посмотрел сначала на Туманова, потом на старшего лейтенанта Ваняшина и понял, что приятели опера и в самом деле не догадаются и не стоит тратить время попусту и он продолжил: – Чернова Валентина Ивановича.

– Того самого, в чьей квартире мы вчера вечером были? – удивленно спросил Ваняшин.

Грек с улыбкой кивнул.

– В той самой, Леша, – сказал он и замолчал, уставившись на старшего их группы, подполковника Туманова и замечая, что тот удивлен не меньше старшего лейтенанта Ваняшина. Только более сдержан.

Федор закурил и не успел он положить пачку на стол, как та пошла по рукам: сначала попала к Греку, потом к Ваняшину.

– Ну что ж, – произнес Федор Туманов после долгого молчания, – Между всеми событиями просматривается некая взаимосвязь. Это уже кое-что.

– А кое-что, это уже неплохо, – улыбнувшись, заметил на это Ваняшин. – Хотя и не понятно.

– Что именно? – спросил майор Грек. Ему тоже было многое не ясно, но он решил узнать, совпадают ли его мнение с мнением Ваняшина.

– Ну например, связь Житоревой…

– Лысковой, – учтиво поправил приятеля Леху майор Грек.

– … связь Лысковой и некой Малевич Анжелой Викторовной. Что их объединяло?

– Может жилье? – высказал свои соображения Грек. – Приехала Малевич в Москву на заработки, а жить негде. Вот Лыскова и поселила ее, – договорить майор не успел.

– В квартире Житоревой? – спросил с усмешкой Ваняшин. – Не логично.

– Чего тебе не логично? – нахмурился Грек, уставившись на приятеля своими черными как угольки глазами.

– Да сам посуди. Лыскова совершает побег. Приезжает в Москву и живет по чужим документам. Но живет не в квартире Житоревой, где ее могут увидеть соседи, а где-то еще. А в квартиру Житоревой она селит Малевич Анжелу Викторовну. Вот – добрая душа.