Assassins Creed. Ренессанс - Оливер Боуден

Монастырь находился близ Монтечиано, чей древний замок возвышался над остальными строениями городка, стоящего на холме. Солнце заливало пологий склон холма. Монастырь окружала кипарисовая роща. Само здание было относительно новым, построенным не более ста лет назад из дорогого привозного желтого песчаника. Сам монастырь имел внутренний двор, в центре которого стояла церковь. Ворота были распахнуты настежь. Монахи в сутанах охристого цвета трудились на окрестных полях и в садах, а также на винограднике, расположенном выше по склону. Монастырское вино настолько славилось, что его отправляли даже в Париж. Эцио сумел раздобыть охристую монашескую сутану. Лошадь он оставил в конюшне постоялого двора, куда приехал под видом государственного курьера. На подходе к монастырю он переоделся в сутану и теперь внешне ничем не отличался от местной братии.

Стефано он увидел почти сразу по прибытии. Тот вел разговор с монастырским госпитальером – толстым, похожим на бочку монахом. Незаметно подобравшись, Эцио стал вслушиваться в их разговор.

– Давайте помолимся, брат, – предложил госпитальер.

– Молиться? – переспросил Стефано, даже здесь не снявший черной сутаны и напоминавший паука на блине. – О чем? – язвительно добавил он.

– О защите Господа, – ответил удивленный монах.

– Брат Джироламо, ты правда веришь, будто Всевышнего интересуют наши дела? Подумай хорошенько! Но если это помогает тебе убить время, то пожалуйста, обманывай себя и дальше.

Брат Джироламо оторопел от таких слов:

– Вы богохульствуете!

– Нет. Я говорю правду.

– Но отрицать существование Господа…

– Это единственно разумный ответ на заявление о том, что на небе живет какой-то невидимый безумец. Судя по тому, что написано о нем в твоей драгоценной Библии, он точно спятил, уж поверь мне.

– Как вы можете говорить подобные вещи?! Вы же сам священник!

– Я человек дела. Сутана священника позволила мне подобраться к этим проклятым Медичи, чтобы в один прекрасный день извести их всех под корень, как того желает мой Господин. Но прежде нужно расквитаться с неким ассасином по имени Эцио. Слишком долго он был занозой у нас в пятке. Настало время вырвать эту колючку.

– Вот здесь вы говорите истинную правду. Это гнусный демон!

Стефано криво улыбнулся:

– Рад, что хоть в этом мы с вами согласны.

– Говорят, дьявол наделил его сверхъестественной силой и скоростью, – шепотом продолжал Джироламо.

– Дьявол? – насмешливо переспросил Стефано. – Эти качества он приобрел сам годами неустанных упражнений.

Стефано задумался, что было видно по его сухопарой фигуре, изогнутой вопросительным знаком.

– Знаете, Джироламо, меня настораживает, что вы не признаете за людьми естественного развития их способностей и качеств. Если кто-то выделяется из серой толпы, вы немедленно усматриваете в этом козни дьявола. Хорошо, что вы не служите в инквизиции, а то бы вы всех отправили на костер.

– Я прощаю вам маловерие и змеиный язык, – благочестиво произнес Джироламо. – Вы ведь все равно Его дитя.

– Я же вам говорил… – резким тоном начал Стефано, но тут же махнул руками и поморщился. – Что толку? С меня довольно! Говорить с вами – все равно что с ветром!

– Я помолюсь за вас.

– Как вам угодно. Только делайте это тихо. Мне надо быть начеку. Пока этот ассасин не будет убит и погребен, всем тамплиерам грозит опасность.

Госпитальер поклонился и исчез. Стефано остался во дворе один. Ударил церковный колокол, возвещая первую кауму, затем вторую. К этому времени вся братия собралась в монастырской церкви. Эцио словно призрак выскользнул из тени. Воздух был тяжелым и жарким от полуденного солнца. Стефано расхаживал взад-вперед вдоль северной стены, словно ворона. От него так и веяло тревогой и беспокойством. Если бы прежде Аудиторе не слышал его здравых рассуждений, то наверняка решил бы, что видит перед собой одержимого.

Увидев Эцио, Стефано ничуть не удивился.

– Я безоружен, – сказал он. – Я сражаюсь мечом разума.

– Разум служит только живым. Чем еще вы способны защищаться?

– Вы собрались хладнокровно меня убить?

– Я вас убью, потому что необходимо, чтобы вы умерли.

– Хороший ответ. А вы не думаете, что я знаю секреты, которые могут вам пригодиться?

– Такой, как вы, не выдаст их даже под пытками.

Стефано одобрительно посмотрел на него:

– Сочту ваши слова комплиментом, хотя сам я в этом не настолько уверен. Но в научном смысле это любопытно. – Он помолчал, затем продолжал своим тонким голосом: – Вы упустили свой шанс, Эцио. Жребий брошен. Дело ассасинов обречено. Я знаю: вы убьете меня независимо от любых моих слов или молчания. Я буду мертв раньше, чем окончится полуденная месса. Но моя смерть не принесет вам никакой выгоды. Тамплиеры следят за вами, и развязка близка.

– Этого вы знать не можете.

– Я вот-вот встречусь с Творцом… если Он действительно существует. Интересно будет проверить. Зачем мне лгать перед смертью?

Эцио выдвинул лезвие скрытого клинка.

– Как умно, – усмехнулся Стефано. – Что еще изобретет кровожадный ассасинский ум?

– Искупите свои грехи, – предложил ему Эцио. – Расскажите мне то, что знаете.

– И что вы желаете узнать? Местонахождение моего господина Якопо? – с улыбкой спросил Стефано. – Это несложно. Вскоре он встречается со своими сподвижниками. Ночью, в тени римских богов. – Он опять помолчал. – Надеюсь, мой ответ вас удовлетворит. Больше я вам ничего не скажу, что бы вы со мной ни делали. Но сказанное мною особого значения не имеет, ибо в глубине сердца я знаю: вы опоздали. Жаль только, я не увижу вашей собственной гибели. Однако кто знает? Возможно, загробный мир действительно существует, и я оттуда буду взирать на вашу смерть. А сейчас давайте побыстрее закончим это неприятное дело.

Вновь ударил церковный колокол. Времени у Эцио почти не оставалось.

– Вы могли бы многому меня научить.

– Только не в этом мире, – печально вздохнул Стефано, обнажая свою шею. – Сделайте мне одолжение: отправьте меня в ночь без лишней канители.

Эцио нанес ему всего один удар: глубокий и точный.

– К юго-западу от Сан-Джиминьяно есть развалины храма Митры, – задумчиво произнес Марио, выслушав рассказ племянника. – Это единственные известные мне римские развалины на километры вокруг. Ты говоришь – «в тени римских богов»?

– Это его слова.

– И тамплиеры скоро должны там встретиться?

– Да.

– Тогда не будем терять время. Установим наблюдение за развалинами начиная с сегодняшней ночи.

Эцио вздохнул:

– Да Баньоне говорил, что мы бесповоротно упустили время и теперь их не остановить.

– В таком случае докажем ему, что он ошибался, – улыбнулся Марио.

Наступила третья ночь дозора. Марио вернулся в замок – продолжать подготовку к захвату Сан-Джиминьяно. Эцио остался с пятерыми надежными кондотьерами, среди которых был и Гамбальто. Они прятались в густых зарослях, окружавших развалины храма Митры, который состоял из нескольких строений, возведенных в разные века. Последним его хозяином был Митра – римские легионеры были главными приверженцами культа этого бога, который, как считалось, приносил победу. Но здесь же находились развалины небольших храмов, посвященных Минерве, Венере и Меркурию. Между ними помещался театр под открытым небом: сцена и полукружие каменных скамеек, идущих ярусами. Теперь там обитали мыши и скорпионы. Обломки колонн облюбовали для своих гнезд совы. Развалины стен густо поросли плющом и буддлеей. Лишь кое-где проглядывала источенная временем, покрытая пятнами мраморная облицовка. Бледный свет луны делал пейзаж еще более жутким. Бойцам Марио, не боявшимся практически никого, здесь было явно не по себе.

Эцио решил, что наблюдение за развалинами будет продолжаться не меньше недели. Теперь, глядя на кондотьеров, он сомневался, выдержат ли они такой срок. Здесь обитали призраки языческого прошлого, которым ночь давала особую силу.

К полуночи от неподвижного лежания в засаде у ассасинов болели все мышцы. Казалось, и эта ночь пройдет в напрасном ожидании. Но в тишине вдруг раздался стук копыт. Эцио и его люди насторожились. Вскоре среди ветвей замелькали факелы. К развалинам театра подъехало не менее дюжины солдат. Они сопровождали троих всадников. Эцио и его кондотьеры прокрались поближе.

Приехавшие спешились. Солдаты расположились кругом. В одном из троих Аудиторе с удовлетворением узнал Якопо Пацци – седобородого мужчину лет шестидесяти. Вид у него был обеспокоенный. Второй был Эцио не знаком, зато третьего он знал очень хорошо. Человек с орлиным носом, в темно-красном плаще с глубоким капюшоном. Родриго Борджиа! Мрачно усмехнувшись, Эцио приладил на правую руку скрытый ядовитый клинок.

– Вам известно, зачем я вызвал вас сюда, – начал Родриго. – Особенно вам, Якопо. Я дал вам более чем достаточно времени, однако вы до сих пор ничего не сделали для исправления своих ошибок.