Assassins Creed. Ренессанс - Оливер Боуден

– Пощадить тебя? – переспросил Эцио. – Я скорее пощажу бешеного волка.

– Нет! – закричал Франческо. – Умоляю тебя!

– Это тебе за моего отца, – сказал Эцио, ударив его в горло. – Это за Федерико… Это за Петруччо… А это – за Джулиано!

Кровь хлынула из ран Франческо. Эцио был готов снова и снова вонзать кинжал в горло своей жертвы, но ему вдруг вспомнились слова Марио: «Никогда не становись таким, каким был он». Аудиторе присел на корточки. Глаза Пацци начинали стекленеть. Жизнь уходила из него, но губы еще шевелились. Эцио склонился над ним.

– Священника… священника… Умоляю, приведи мне священника…

Эцио был потрясен – теперь, когда ярость внутри начала утихать, – кровожадностью, с которой он убил своего врага. Это противоречило Кредо ассасина.

– Нет времени, – тихо сказал молодой человек. – Я сам прочту над тобой отходную молитву.

Голова Пацци запрокинулась, рот широко открылся – из горла вместо слов выходили лишь булькающие звуки; руки и ноги стремительно деревенели. Он вел последнюю, отчаянную схватку с невидимым противником, сражение с которым однажды ждет каждого из нас. Через мгновение Франческо осел, как пустой мешок.

– Requiescat in pace, – прошептал Эцио, глядя на щуплое, неподвижное тело своего врага.

Крики на площади стали громче. С юго-запада туда спешило более полусотни солдат, которых вел сам Якопо – дядя убитого Франческо. Над их головами реяло знамя с гербом Пацци.

– Libertà! Libertà! Popolo e libertà![80] – кричали наступающие.

Силы Медичи устремились им навстречу, но люди Лоренцо устали и, как успел заметить Эцио, были в численном меньшинстве. Аудиторе взглянул на тело убитого врага:

– Что ж, Франческо, хоть ты и мертв, я предоставлю тебе возможность частично отплатить за содеянное.

Он схватил труп под мышки и потащил к балкону. Тело убитого оказалось на удивление легким. К балкону была прикреплена веревка с флагом. Эцио быстро срезал ее, затем срезал и флаг. Один конец веревки он обвязал вокруг шеи Франческо, второй прикрепил к толстой каменной колонне. Подняв труп над головой, Эцио перекинул его через парапет. Веревка поползла следом и крепко натянулась. Безжизненное тело Франческо раскачивалось, словно маятник.

Эцио спрятался за колонной и, сложив ладони рупором, громко крикнул:

– Якопо! Якопо де Пацци! Смотри! Смотрите все! Ваш предводитель мертв. Ваш заговор провалился!

Якопо поднял голову и застыл на месте. Остановились и солдаты, которых он вел. Люди Медичи тоже задрали голову. Вид Франческо, болтающегося на веревке, воодушевил их, и они бросились на противника. Но сторонники Пацци и так уже бежали со всех ног.

Через несколько дней с властью Пацци во Флоренции было покончено. Они лишились всех богатств и владений. Их гербы срывали и топтали. Невзирая на призывы Лоренцо к милосердию, флорентийская толпа убивала каждого сторонника Пацци, который попадался им в руки. Однако некоторым удалось скрыться. Из захваченных в плен помиловали только одного – Раффаэле Риарио, племянника папы римского, которого, по мнению герцога, обманом вовлекли в заговор. Многие советники Медичи считали поступок Лоренцо в большей степени проявлением гуманности, чем политической дальновидности.

Сикст IV был в бешенстве и наложил на Флоренцию папский интердикт, однако на большее его власти не хватило. Флорентийцам от его угроз было ни жарко ни холодно.

Эцио одним из первых пригласили в палаццо герцога. Лоренцо стоял на балконе, глядя на воды Арно. Ему по-прежнему делали перевязки, однако он быстро шел на поправку. На лице появился румянец. Высокий, горделивый, он целиком заслуживал титул Великолепного, который даровала ему Флоренция.

Они поздоровались. Лоренцо махнул рукой в сторону реки:

– А знаете, Эцио, когда мне было шесть лет, я упал в Арно и начал тонуть. Я чувствовал, как погружаюсь во мрак, и был уверен, что скоро умру. Когда я очнулся, то увидел рыдающую мать. Рядом с ней стоял незнакомый мужчина. Он был насквозь мокрым, но улыбался. Мать сказала мне, что этот человек, по фамилии Аудиторе, спас мне жизнь. Так началась дружба между нашими семьями… Простите, что не спас вашего отца и братьев, – вздохнул Лоренцо.

Эцио было тяжело подобрать слова. Он понимал, но не принимал холодный, расчетливый мир политики, где подчас трудно увидеть разницу между истиной и ложью.

– Я знаю, вы бы их спасли, если бы это было в вашей власти, – сказал он герцогу.

– Мне удалось спасти хотя бы ваш дом. Он сейчас находится под охраной города. Ваша бывшая домоправительница Анетта присматривает за ним. Его охрану я оплачиваю из собственной казны. Вы можете туда вернуться когда пожелаете.

– Вы очень добры, ваша светлость.

Эцио вдруг подумал о Кристине. Может, еще не поздно убедить ее расторгнуть помолвку с Манфредо? Они бы поженились, и семейство Аудиторе начало бы возрождаться. Однако за неполные два года Эцио изменился до неузнаваемости. У него были иные обязательства – обязательства перед Кредо ассасина.

– Мы одержали великую победу, – наконец сказал Эцио. – Но война еще не выиграна. Многим нашим врагам удалось бежать.

– Но безопасность Флоренции теперь обеспечена. Папа Сикст думал, что Неаполь послушается его и выступит против нас, но я убедил Фердинандо не делать этого. Болонья и Милан тоже отказались идти на нас войной.

Эцио не знал, посвящен ли Лоренцо в тайны ассасинов и до какой степени, а потому не мог рассказать ему о неутихающей войне между орденами.

– Для большей безопасности Флоренции я прошу вашего разрешения выследить Якопо Пацци.

Лицо Лоренцо помрачнело.

– Этот трус бежал! – сердито произнес он. – Раньше, чем мы сумели до него добраться.

– Вам известно, куда он мог отправиться?

– Нет, – покачал головой Лоренцо. – Они хорошо спрятались. Мои шпионы доносят, что Барончелли, скорее всего, попытается уплыть в Константинополь. Что же касается остальных…

– Назовите мне их имена.

В голосе Эцио было столько твердости, что Лоренцо почувствовал: перечить такому человеку смертельно опасно.

– Разве я могу забыть имена убийц моего брата? Если вы сумеете их выследить и найти, я буду у вас в вечном долгу. Итак, это священники Антонио Маффеи и Стефано да Баньоне. Бернардо Барончелли я уже называл. Есть еще один человек. К убийству Джулиано он непричастен, но он весьма опасный союзник наших врагов. Я говорю о Франческо Сальвиати – архиепископе Пизы. Он тоже из семейства Риарио – папских охотничьих псов. Его двоюродного брата я помиловал. Не хотелось уподобляться им. Правда, иногда я сомневаюсь в том, что поступил мудро.

– У меня есть список, – сказал Эцио, не вдаваясь в подробности. – Я добавлю туда их имена.

Он собрался проститься.

– Куда вы теперь? – спросил Лоренцо.

– Назад в Монтериджони, к дяде Марио.

– Тогда езжайте с Богом, друг Эцио… Чуть не забыл. У меня есть кое-что, что может вас заинтересовать… – Из кожаной сумки на поясе Лоренцо достал тонкий лист пергамента. Эцио сразу понял, что это. – Несколько лет назад мы с вашим отцом говорили о древних документах – мы оба ими интересовались. Я знаю, что он сумел расшифровать часть записей. Возьмите этот лист. Нашел среди бумаг Франческо Пацци. Ему он уже не понадобится, а вам, как и Джованни когда-то, он может быть интересен. Добавьте этот лист в… коллекцию вашего отца.

– Я вам очень благодарен, ваша светлость.

– Я так и думал, – ответил Лоренцо.

«Так знает он что-то или нет?» – снова подумал Эцио.

– Надеюсь, трофей Пацци вам пригодится.

Прежде чем собрать вещи и покинуть Флоренцию, Эцио навестил Леонардо да Винчи, чтобы показать ему еще одну страницу из Кодекса. Несмотря на события последней недели, в мастерской продолжалась обычная работа.

– Эцио, как я рад видеть тебя целым и невредимым! – сказал художник, выходя ему навстречу.

– И я рад, что недавние потрясения тебя не коснулись, – ответил Эцио.

– Я же тебе говорил: меня оставили в покое. Я для них либо слишком безумен, либо чересчур плох и, быть может, опасен. Они предпочли со мной не связываться. Но давай выпьем по бокальчику. Правда, мне тебя нечем угостить, кроме хлебцев. Надеюсь, они не зачерствели. Моя домоправительница – на редкость забывчивая особа. Но прежде чем мы усядемся, расскажи, что намерен делать дальше.

– Я уезжаю из Флоренции.

– Так скоро? Мне рассказывали – ты был героем дня. Почему бы немного не погреться в лучах славы?

– Некогда.

– Продолжишь охоту на врагов?

– А ты откуда знаешь?

Леонардо улыбнулся.

– Спасибо, что зашел попрощаться, – сказал он, не отвечая на вопрос.

– Я зашел не с пустыми руками. Принес тебе еще одну страницу из Кодекса.

– Отличные новости! Можно взглянуть?

– Конечно.

Леонардо осторожно развернул пергамент.

– Я начинаю все лучше разбираться в этих страницах, – сказал он. – Общий смысл по-прежнему от меня ускользает, но сами записи читаются легче. Похоже, на этой странице опять дан чертеж оружия.