Ласточки улетают осенью (СИ) - Елена Баукина

— Ага, попалась, — закричал Артур. — Стой, врёшь — не уйдёшь!

В залу вбежал мастер Горознай: он почувствовал действие магических чар и хотел остановить детей. Серая роба раздувалась от стремительного шага, словно парус шхуны.

— Немедленно прекратите! Что за вздор такой? — крикнул он и увидел книгу волшебства в руках Сандрин.

Волшебные шалости прекратились, щиты и трофеи попадали на пол, а стул ускакал от Артура и встал на место. Из-под стола, лавок, из углов и ниш зала выползли несколько перепуганных слуг и гуськом, не поднимаясь на ноги с четверенек, направились к выходу, попутно здороваясь с алхимиком. Учитель отошёл в сторону, освобождая путь к их стремительному отступлению.

— Мастер Горознай, — обратилась к нему Анна, показывая на волшебную книгу в руках у младшей сестры, — откуда у Сандрин эта книга?

— Анна говорит, что Сандрин украла её у вас, — добавил Артур.

Сандрин посмотрела на суровое лицо учителя и прикусила губу. Что теперь Мишель станет думать о ней? Она неосторожно разболтала их тайну брату и сестре.

— Нет, не украла, — признался учитель и повернулся лицом к леди Анне. — Я давно думал, что стоит показать её не только Сандрин, но вам тоже.

— Тише, — прошептал Артур, увидев на пороге в парадный зал растрёпанную и перепуганную няню Мирабель. Она, покачиваясь после непривычного бега, приблизилась к ним, окинула учителя гневным взглядом.

Следом за няней в зал ворвался граф Эдвард, могучий как скала, преграждающая морским волнам путь на сушу. Лорд Эдвард только одним видом своим внушал уважение и священный трепет у тех, кто служил ему. Обычно, с утра он уезжал на охоту или по важным делам. Но сегодня, по какому-то злому стечению обстоятельств, хозяин замка Кордейн сидел в своём кабинете. Шум из каминного зала, по-видимому, отвлёк его от важных дел графства, а прибежавший сенешаль Джек Матвин не замедлил сообщить о беспорядке и шалостях его детей, а также о беспечности бездельника учителя. Граф не любил ни шума, ни беспорядка и строго наказывал за любую провинность.

Сандрин, Анна и Артур при виде разгневанного отца повесили головы.

— Что здесь происходит?! — спросил лорд-отец провинившихся детей.

Алхимик Горознай поклонился графу и тщетно пытался скрыть своё волнение. Он дёргал ворот рубахи, выставляющейся из-под робы, глубоко вздыхал, облизывал губы и зеленел лицом.

— Милорд, простите нас, — повинился полуэль.

— Простить? — переспросил граф и глянул в его сторону так, что Мишель втянул шею в плечи.

— Милорд, они дети… — попытался заступиться учитель.

Взгляд графа остановился на книге в руках Сандрин. Он поманил её пальцем. Дочь маленькими шашками подошла к отцу.

— Очень знакомая книга, — заметил Эдвард и взял вещицу из рук дочери, — Откуда она у тебя, Сандрин? О чём она?

Сандрин заметила, что учитель не сводил глаз с книги. Он ссутулился пуще прежнего и сильнее втянул голову в плечи, словно черепаха, увидевшая орла в небе.

Граф открыл книгу и попытался прочесть незнакомые знаки:

— Что это? Не могу понять.

Губы Мишеля задрожали, от волнения он забыл всё слова из человеческого языка.

— Папочка, — как можно ласковее старалась говорить Анна, — мастер Горознай решил научить нас эльфийскому языку. Это эльфийская книга. Поэтому прочесть её ты не можешь.

Граф впился в учителя тяжёлым взглядом. Мишель Горознай подошёл поближе к стулу, нащупал рукой спинку, оперся на неё и выдохнул. Граф внимательно следил за ним:

— Зачем моим детям эльфийский язык, мастер? Я просил учить их истории, литературе и счёту, — граф сунул книгу обратно в руки дочери. — Не стоит забивать головы моих детей лишним. Это слишком, господин учёный!

Мишель перевёл дух и вдохновенно соврал:

— Не удивляйтесь, милорд, мы читаем мифолегенды, а они все только на эльфийском. Вы знаете, что история эльфийского народа тесно связана с историей Левсонии и человечества в целом.

Граф отмахнулся от алхимика:

— Уймись, Горознай, и уволь меня от сложных пояснений.

Алхимик снова поклонился графу и ответил:

— Как пожелаете, Ваша милость!

Свой гнев граф теперь направил только на собственных детей. Поглаживая короткую каштановую бороду, он подошёл к Артуру и Анне. Сандрин виновато посмотрела на учителя и последовала за отцом.

— Вы снова устроили бедлам, — сердился граф Кордейн. — Анна, от тебя я совсем не ожидал такого.

Дети молчали, не смея даже смотреть в сторону отца.

— Мы готовы принять любое наказание, папочка, — смиренно ответила Анна.

Сенешаль проник в зал неторопливо, тихо, как лис в курятник, и поклонился сэру Эдварду. С графом Джек Матвин всегда был предельно осторожен.

— Милорд, вы хотели меня видеть, — не без удовольствия напомнил он о себе и ехидно посмотрел на алхимика.

— Хорошо, — с усмешкой ответил отец волшебников-хулиганов. — Запоминай Джек, я запрещаю Анне, Санди и Артуру покидать свои покои несколько дней!

Дети подняли взгляды на отца.

— А как же уроки? — спросил Артур и посмотрел на поникшего учителя. — Ведь мы сможем посещать уроки?

— Нам нужно учиться, — добавила Саднрин задрожавшим голосом. — Как сказал мне однажды мастер: учение — мучение, а неучение — ещё большее мученье. Или может наоборот… Не помню точно…

Мишель Горознай глубоко многозначительно вдохнул, покачал головой, услышав её слова.

— Уроков не будет! — прервал отец.

Сандрин недовольно воскликнула:

— Это несправедливо, папа! Мы хотим учиться… Правда хотим.

Но граф ответил холодным молчанием.

— Но уроки не вредят… — хотел вмешаться учитель, но встретил суровый взгляд Эдварда Кордейна и замолчал.

Граф Эдвард оценивал ущерб от беспорядка, устроенного детьми. Слуги поднимали стулья, щиты, погнутые Анной. Потом граф Эдвард добрался и до алхимика. Господин Горознай поглаживал пальцами кончик острого уха и что-то бормотал под нос на эльфийском языке.

— Вы, юноша, тоже наказание получите, — вдруг заявил граф. — И не вздумайте мне перечить!

Мишель вскочил со стула и вытаращил глаза:

— Я… за что? — тихо пробормотал он.

— Наказание? — переспросила у отца Ласточка и почувствовала дрожь.

Алхимик вдохнул полной грудью и собирался духом, чтобы принять приговор графа.

На лице сенешаля Джека Матвина появилась довольная ухмылка. Он стоял за спиной графа Кордейна, поправлял пальцами свои густые русые волосы и грозил мастеру кулаком. В замке не было человека влиятельнее и выше сенешаля Джека. Няня Мирабель приторно улыбнулась Матвину и ласково на него посмотрела. Так ласково она раньше не смотрела даже на детей графа.