Вик Разрушитель 6 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Корнилов глубоко вздохнул, пуская в легкие порцию свежего воздуха, и продолжил, видя нетерпение в глазах Иртеньева.

— Вы же знаете, что император запретил Танцору выступать на легальных соревнованиях, поэтому мальчишка резонно начал искать обходные пути для поддержания спортивной формы. Тренировки с Великой княжной ему показались, видимо, недостаточными, и он через Арину Голицыну — ту еще любительницу делать ставки через подставных лиц — вышел на синдикат, организующий подпольные бои в бронекостюмах.

— Истинная причина точно не в грязных деньгах?

— Никак нет. Я уверен, что Танцор хочет подтянуть свои боевые навыки с помощью боев без правил.

— Помнится, майор, ты был против идеи внедрения в «Лигу» агента, — усмехнулся воевода, чрезвычайно обрадованный неожиданной информацией.

— Не до конца понял гениальность вашей затеи, Николай Юрьевич, — повинно произнес Корнилов.

— А, льстец! — погрозил тот майору пальцем. — Не понял он! Подпольные синдикаты, устраивающие подобные развлечения по всей Европе — это же кладезь информации по всем направлениям, начиная от прокладывания контрабандных троп до планирования покушений на высших лиц государств. Откуда, думаешь, пришла информация по Факиру и его «ястребам»?

— От Синицы.

— Она лишь подтвердила, а первый звоночек пришел от Алабая. Поэтому и дали ему приказ залечь на дно, пока Факир показывает свои фокусы в России, — Иртеньев откинулся на спинку кресла. — «Железная Лига» — на самом деле серьезная преступная группировка, внутри которой крутятся огромные деньги. Но приказ императора был однозначным: оставить все как есть и следить за кураторами. Ладно, Фрол Алексеевич, что по Танцору?

— Он подписал договор на один бой, проверочный… вернее, подписала княжна Голицына, так как Мамонов еще несовершеннолетний. День, время и место пока не определено. Телефон девушки взят на прослушку.

— Что думаешь по этому случаю?

— Боязно за парня, — признался Корнилов. — Я понимаю его чувства. Запретить увлеченному пилотированием человеку участвовать в соревнованиях — это как крылья обрезать на лету. Но допустить, чтобы княжича искалечил взрослый мужик, матерый, прошедший войну или какой-нибудь конфликт за пределами России, никак нельзя.

— Кто его противник?

— Неизвестно. Однако по существующим жестким правилам внутри «Железной Лиги», противостоять ему должен кто-то из группы «омега».

— Поясни, майор.

— Пилоты, выступающие в «Лиге», делятся на три группы: «альфа», «бета» и «омега». Соответствуют высшей, средней и низшей квалификации. Там свои градации. Весь экстракт по синдикату в этой папке, — Корнилов похлопал по ней ладонью. — Поэтому Танцора будет тестировать кто-то из пилотов «омеги». Если мальчишка победит, его кандидатуру рассмотрят кураторы и вынесут свое решение. Новичков, чей потенциал их привлек, допускают до боев.

— То есть Андрей Мамонов туда рвется целенаправленно?

— Так точно, складывается такое впечатление.

— Ну что ж, хорошо, — кивнул воевода машинально.

— Хорошо? — не поверил Корнилов. — Да этот синдикат только за привлечение несовершеннолетнего к пилотажным боям надо на каторгу законопатить!

— Когда-нибудь законопатим, майор, — спокойно бросил Иртеньев, протягивая руку. — Дай мне папку. Теперь слушай внимательно. Передай Алабаю, чтобы он провел на тестовый бой парочку наших людей. Он же может поручиться за них, как этого требуют правила «Железной Лиги»?

— Слушаюсь. Кого посылать на подстраховку?

— Синицу и Бекаса. Пусть приглядятся, что за публика там собирается. Для практики пригодится. Далее… За княжной Голицыной никакой слежки не устанавливать, только прослушка.

— Девушка — азартный игрок на ставках. Для репутации Рода…

— Да половина аристократов Москвы состояния проматывают на этих ставках! — усмехнулся воевода. — Репутация, ага! Я в курсе маленькой тайны Арины Васильевны, но пусть она и останется тайной. Ничего предосудительного не вижу в ее пристрастиях. Наркотиками не балуется, родителей почитает, Глава учебного совета, умная и завидная невеста. Неплохое приданое себе приготовила. Сколько там на банковских счетах лежит? Тысяч пятьсот?

— Пятьсот двадцать тысяч рублей на трех разных счетах, — чуть ли не с восхищением произнес Корнилов. — И это только личные доходы, не папины деньги.

— О чем и говорю, — Иртеньев улыбнулся. — Не надо портить жизнь княжне. Но досье… — он погрозил пальцем, — досье далеко прятать не будем. Мало ли за кого замуж выйдет. Рычаги влияния должны быть на каждого. У тебя все, Фрол Алексеевич?

— Один вопрос, ваше высокопревосходительство, — встал Корнилов. — Вы так спокойно отреагировали на очередную выходку Танцора… Неужели всерьез верите в победу мальчишки?

— Я не должен верить или идти на поводу эмоций и предпочтений, майор. Есть аналитическая записка, на которую я и ориентируюсь. Не подскажешь, что в ней написано?

— Танцор априори не может потерпеть поражение от одаренного, манипулируя антимагией и хорошо поставленной техникой ментального боя, — отчеканил Корнилов. — Но мы не знаем, как он сможет держаться в рукопашной против физически сильного бойца. А там почти все мужики тертые, лихие и жесткие.

— Так и хорошо. И слово, данное князю Мамонову, не нарушим, и на стажера посмотрим в условиях, приближенных к боевым, — улыбнулся Иртеньев, мысленно представляя образ «золотого тойона» и по-мальчишески делая ему «козу».

Глава 7

— Племяш! — дядька Сергей тряс меня за плечи, как будто сто лет не видел или хотел перемешать в моей голове мозги, и так в последние дни перегретые из-за насыщенности событий. — Ну ты силен, братец! Такой дворец отхватил! И все сам, собственными руками и коварством! Весь в деда Якова!

Я встречал приехавшего Сергея Яковлевича на крыльце особняка, как и подобает настоящему хозяину. Вместе со мной рядом неподвижно застыл Куан. Пока Васька и Яким распахивали чугунные ворота, нам пришлось терпеливо ждать, когда черный «Хорс» въедет на замощенный камнем двор. Я наслаждался теплым деньком, вслушиваясь в звонкую капель с крыши и оголтелое чириканье воробьев, обсыпавших кусты и деревья темно-серыми и коричневыми пятнами. В теплом связанном мамой свитере мне было очень даже комфортно.

А потом пришлось сойти с крыльца на землю и приветствовать младшего князя Мамонова, который и заключил меня в свои руки-капканы. Хоть и худощав дядька, а силен.

— Где ваша дражайшая Галина Семеновна? — поинтересовался я, когда меня перестали хлопать по спине. — Думал, все вместе приедете.

— Да она с детьми в Ленске пока гостит у твоей матушки, — отмахнулся Сергей Яковлевич, нисколько не страдая от отсутствия супруги. — Надо прежде дом прикупить, обставить его. Не на пустое же место ехать. Батька твой предлагал в «Дюссо» поселиться, в личных апартаментах, но я отказался. Как представил, что неделю или две придется всем вместе делить эту каморку, волосы дыбом встали. Детишки за это время всю кровь выпьют.

— Ну, не такая уж там и каморка, — возразил я.

— А! — махнул рукой дядька. — Я у тебя поживу немного, пока подходящий домик искать будем. Илюше Баженову уже дал задание, пусть побегает. А то, гляжу, совсем распустил его. Жирком заплывать стал. Законник должен бегать аки борзая по полям за добычей.

— Ну, для него пока немного работы, — я показал знаком торчащему неподалеку Эду, чтобы он позаботился о двух сопровождающих Сергея Яковлевича охранниках, пока я занимаю гостя. Да он и сам уже все понял, оживленно болтая с ражими широкоплечими личниками. Друзья-товарищи, не иначе.

— Коля! Сто лет тебя не видел, уже и забыл, как ты выглядишь! — шебутной дядька схватил наставника за плечи, пару раз пристукнул, словно пыль выбивал, но этим дело и закончилось.

— Здравствуй, Сергей Яковлевич, — невозмутимо поклонился Куан, сложив ладони лодочкой. — Как ваше драгоценное здоровье? Как супруга и дети?

— Хорошо! — засмеялся князь. — Экий вежливый, аж скулы сводит! Племяш, как тебе личник? Жалоб нет?