Кодекс пацана. Назад в СССР - Василий Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А разве это плохо? Вон, когда на улице у кого-то праздник, то выносят стол на улицу, люди делятся радостью, несут кто что может. Вернее, несли, а вот в последнее время и не вспомнишь, когда так выносили.
Ведь и в самом деле… Раньше были праздники улиц. То есть к этому празднику готовились, подготавливали стихи, выступления. Девчата наряжались в костюмы и выплясывали на сооруженном по такому случаю помосте, да и ребята не отставали от них. В самом деле вытаскивали столы на улицы, покрытые цветной клеёнкой и уставленные всякой всячиной.
Пусть кулинарными изысками и не баловали, но зато пироги со щавелем, плюшки, ватрушки и прочая выпечка завсегда главенствовали среди нарезанных овощей и фруктов. В нашу пору подоспевала черника, поэтому после праздника улицы у всех мальчишек и девчонок рты были перемазаны темно-сиреневой ягодой.
На этом празднике улицы в большинстве своём знакомились соседи друг с другом, сплачивались, социализировались…
А вечером наступал концерт по заявкам. В основном это был патефон с пластинками, баян или гитара. До появления звезд на небе женщины плясали, вытаскивали в круг слегка поддавших мужчин. Девчата хихикали на подколки ребят и сами не упускали случая подколоть в ответ.
Время, когда будущее не вошло в свои черные права и когда на ночь не закрывали двери на крючок…
— И ты хочешь такой же праздник организовать для молодняка? А кто тебе это позволит?
— А кто мне это запретит?
— Ну, после того дискача… — Гурыль замолчал. — Вроде как не с руки.
— Не с руки, — согласился я. — Поэтому и зову в помощники Ковалькова. Пусть обеспечит сразу безопасность. Он может, если захочет.
— А захочет ли он?
Я показал на деньги в его руке:
— Он требовал подтверждения моих слов. Я обещал ему тоже показать бабло. Так что…
— А ещё у тебя есть чуйка на деньги? — спросил Гурыль. — Может быть ещё где-нибудь припрятаны?
— Может быть и припрятаны, — пожал я плечами. — Но пока что только это почуял. Так что, поможешь с организацией? Под это дело, пока молодые будут соревноваться, надо навести мосты со старшаками, а никто лучше тебя этого не сделает.
— А-а-а, вон ты куда закинул. Ну что же, толково, толково. Вот только… старшакам какой интерес? Думаешь, они тоже кинутся во все тяжкие спортивные?
— Старшакам порядок на районе нужен, вот силами пацанов этот порядок и будет установлен. Если молодняк в правильную струю направить, то тимуровцы Гайдара сдохнут от зависти! Сколько полезного они смогут сделать вместо того, чтобы сады обносить?
Гурыль усмехнулся:
— Ты в самом деле думаешь, что можно пацанов в нужное русло направить?
— А ты как думаешь? Если они пойдут под рукой такого, как Карась, то где закончат? Чего хмыкаешь? Уедут по этапу по какой-нибудь фигне и попадут на зону. А в зоне с пацанскими понятиями они далеко не уедут. Тем более на малолетке…
— Да уж, на малолетке те ещё звери… Блин, Лосяра, я не знаю, пойдут ли сейчас районы на такое, — Гурыль опустил руки. — Это слишком сейчас…
— Вот как раз сейчас и нужно провести эти самые соревнования. Пусть они будут называться… — я пощелкал пальцами, а после усмехнулся. — Пусть называются «Гонка героев». А что? Звучно и по теме. Вон, у второй школы есть гимнастические прибамбахи, так что можем там замутить один день. А на другой день устроить футбольные матчи на стадионе. Тоже сгодится. Вряд ли кто не умеет мяч пинать.
— Да погода…
— Я вижу твою неуверенность, но если на кону стоят утюги или… даже пылесосы! А что? Можем себе позволить, — кивнул я на деньги.
— А если подерутся на поле? Проигравшим всегда обидно…
— Ну, тут уже дело Ковалькова организовать всё по своим каналам. Он тоже будет в доле, так что ему тоже будет выгодно поучаствовать. Гурыль, я в самом деле хочу, чтобы пацаны не били друг другу морды по принципу района, а жили сообща. Рыбина позовем, Сальникова — их пацаны уважают и при них беспредел не будут чинить. Устроим своеобразный день города, только для молодых!
— Ага, устроим раз-другой, а дальше? Что дальше? Каждый раз так будешь утюги дарить? Денег же не хватит…
— Вот тут и вступает работа со старшаками. Наведем мосты на этих соревнованиях, а потом уже подключим дальше работу с ними основными. Соберем общий сход, где будем решать, как жить дальше. Я могу предъявить своё видение будущего, чтобы сообща смогли решить — куда нам двигаться, в каком направлении. Или каждая улица будет жить сама по себе, или объединимся в один мощный кулак, чтобы протянуть десять лет, пока страну будет трясти и лихорадить.
— Десять лет? — вздохнул Гурыль. — Долгий срок. Новые пацаны подрасти успеют.
— И их смогут воспитать те, кого старшаки воспитают сейчас. Сам знаешь, что для щеглов порой слово старшака значит больше, чем слово отца.
— Ну да… — поджал губы Гурыль. — Но всё равно, отдавать деньги на утюги и прочее…
— Мы можем оставить их тут и тогда придет неизвестный, чтобы забрать себе, — пожал я плечами.
— Странный ты, Лось, — покачал головой Гурыль. — Сам странный и базар у тебя тоже стремный. Хочешь замутить такую бучу…
Его осталось только дожать. Я видел, что он уже почти что согласился со мной.
— И твою «ласточку» тоже отремонтируем. Я думаю, что денег хватит, — вбил я последний факт в крышку аргументов.
— Ладно, поехали к Ковалькову, — кивнул Гурыль. — Хотя, постой… А как нам быть с Серовкой? Оттуда тоже будем звать возраста?
— Нет, Серовку оставим в покое. Конечно, до них всё дойдет, но думаю, что они зассат выступать перед милицией.
— Перед милицией, перед милицией, — передразнил меня Гурыль. — Почему ты их ментами не назовешь?
— Потому что ментами их урки называют, а мы же не такие! Мы же вроде как наоборот, сотрудничать им предлагаем…
— Вот только пацанам этого не говори. Пусть они и не воровского пути, но… с ментами вожжаться западло.
— Западло, не западло… Мы вынуждены с ними существовать в одном поле, так что необходимо иметь хотя бы какое-то уважение.
