Время прощаться - Джоди Пиколт

– Около тысячи четырехсот, – ответила я. – Не говоря уже о леопардах, львах и гепардах.

– Представить не могу! У меня всего шесть слонов, но довольно сложно понять, кто есть кто, если не находишься рядом с ними изо дня в день.

Я выросла в Новой Англии и знаю, что присутствие там диких слонов настолько же маловероятно, как появление у меня третьей руки. А это означает, что этот парень владеет либо зоопарком, либо цирком, – ни того ни другого я не одобряю. Когда дрессировщики уверяют, что трюки, которым они обучили слона, – это поведение, присущее ему в естественных условиях, они лгут. На воле слоны не стоят на задних ногах, не ходят, держа друг друга за хвосты, не бегают по кругу. В естественных условиях слоны всегда держатся в нескольких метрах один от другого. Они постоянно гладят друг друга, трутся боками и переговариваются друг с другом. А все отношения между человеком и слонами в неволе основаны на эксплуатации.

Если бы до этого я не разозлилась на Томаса Меткафа, встреча была бы для меня наказанием, теперь же я невзлюбила его из принципа.

– И чем вы тут занимаетесь? – поинтересовался он.

«Храни Господь от туристов!»

– Я здешний распространитель косметики «Мери Кей».

Я глянула на него краем глаза. У меня не было причин обороняться от мужчины, с которым я познакомилась всего минуту назад, – мужчины, чьи знания о слонах менее обширны, чем мои. И тем не менее я настолько привыкла к изумленно изогнутым бровям, когда я начинаю заговаривать о своем новом исследовании, что решила о нем помалкивать.

От ответа меня уберег град рогов и копыт, обрушившийся на тропу. Я схватилась за руль и успела затормозить в последний момент.

– Лучше держитесь покрепче, – посоветовала я.

– Они великолепны! – выдохнул Томас, и я постаралась не закатывать глаза.

Когда живешь здесь, привыкаешь. Для туристов все в новинку, все кажется приключением, стóящим того, чтобы притормозить. Да, это жираф. Да, невероятно. Но только не для тех, кто видел их раз семьсот.

– Это антилопы?

– Импалы. Мы называем их «макдоналдсы».

Томас указал на крестец одного из животных, которое мирно щипало траву.

– Из-за черных отметин?

У импал две черные полоски вдоль каждой задней ноги, а еще одна полоса идет вдоль обрубка хвоста, и они на самом деле похожи на эмблему «Макдоналдса» – «Золотые арки». Но свое прозвище животные получили потому, что являются самым лакомым обедом для здешних хищников.

– Потому что их съедено более миллиарда, – ответила я.

Между романтикой Африки и ее суровой действительностью – большая разница. Туристы, которые приезжают сюда на сафари, с нетерпением ждут охоты. Те, кому повезет, становятся свидетелями того, как львица, часто тихо, нападает на свою жертву, вызывая этими действиями тошноту. Я увидела, как Томас побледнел.

– Что ж, – сказала я, – вы не в Нью-Гемпшире.

Пока мы в главном лагере ожидали Оуэна, я объясняла Томасу правила сафари.

– Не выходить из машины. Не вставать в машине. Животные воспринимают нас как единое большое существо, и если кто-то отделяется, он в опасности.

– Извините, что заставил вас ждать. Переселение носорога прошло не так гладко, как я надеялся.

Оуэн Данкерк, ветеринар, спешил к нам с сумкой и ружьем. Он был неуклюж, как медведь, и предпочитал стрелять снотворным из автомобиля, а не из вертолета. Пока я не сосредоточилась на практическом исследовании скорби у слонов, у нас были приятельские отношения. Оуэн принадлежал к старой школе – он верил доказательствам и статистике. Ему казалось, что с таким же успехом я могла бы заявить, что использую выделенный на исследование грант на изучение колдовства или доказательство существования единорогов.

– Томас, это Оуэн, наш ветеринар, – представила я. – Оуэн, это Томас Меткаф. Он приехал к нам на пару дней.

– А ты уверена, что готова, Элис? – поинтересовался Оуэн. – Может, ты забыла, как надевать ошейник, с тех пор как стала записывать слоновьи панегирики и тому подобное?

Я не обратила внимания на его шпильки и на странный взгляд, которым одарил меня Томас Меткаф.

– Уверена, что сумею сделать это с закрытыми глазами, – заверила я Оуэна. – Чего не скажешь о тебе. Разве в прошлый раз ты не промазал? В цель размером… как бы это сказать… с целого слона.

К нам на своем «ленд ровере» присоединяется Аня. Для того чтобы надеть на слона ошейник, нужны два исследователя и три автомобиля, которые будут удерживать стадо, пока мы будем выполнять свою работу. На остальных двух машинах ехали егеря, один из них уже сегодня выследил стадо Тебого.

Одевание ошейника – это искусство, а не наука. Не люблю надевать ошейники во время засухи или летом, когда слишком высокая температура. На земле слоны так быстро перегреваются, что после падения необходимо внимательно следить за их температурой. Задача заключается в том, чтобы подвезти ветеринара к слону метров на двадцать, чтобы он мог благополучно выстрелить дротиком с лекарством. Как только матриарх падает, возникает паника, именно поэтому хочется, чтобы в идеале рядом были опытные егери, которые знают, как отогнать стадо, и уж точно здесь не место такому новичку, как Томас Меткаф, который может совершить какую-нибудь глупость.

Мы подъехали к машине Баши, и я довольно огляделась. Эта плоская и широкая местность идеально подходила для выстрела – слониха, если и побежит, не поранится.

– Оуэн, ты готов? – поинтересовалась я.

Он кивнул и зарядил снотворное в ружье.

– Аня, ты держись сзади, а я впереди. Баши! Элвис! Мы хотим отогнать стадо к югу, – сказала я. – Отлично, на счет три…

– Подождите! – Томас трогает меня за руку. – А мне что делать?

– Оставайтесь в машине и постарайтесь, чтобы вас не убили.

После этого я забыла о Томасе Меткафе. Оуэн выстрелил, стрела попала Тебого прямо в зад. Слониха вздрогнула, взвыла и мотнула головой. Она не стала вытаскивать маленький флажок, и другие слоны не стали, хотя иногда я наблюдала подобное.

Однако ее боль передалась стаду. Слоны сбились в кучу, некоторые встали к Тебого задом, чтобы защитить ее, некоторые пытались до нее дотянуться. От их трубных звуков дрожала земля. Слоны начали выделять секрет, маслянистые ручьи струились по их щекам. Тебого сделала несколько шагов, кивнула, но потом доза снотворного свалила слониху. Хобот ее обмяк, голова склонилась, она закачалась и стала падать.

Вот теперь мы должны были действовать, причем быстро. Если стадо не отогнать от упавшего матриарха, они могут ранить ее, пытаясь поставить на ноги, будут тыкать в нее бивнями либо не дадут нам подойти достаточно близко, чтобы ввести Тебого антидот. Слониха могла упасть на ветку, могла упасть на хобот. Хитрость в том, чтобы никогда не показывать страха. Если стадо сейчас набросится на нас, а мы отступим, то потеряем все – включая и слониху-матриарха.

– Давай! – скомандовала я.

Баши и Элвис взревели двигателями. Они хлопали, жали на клаксоны, отгоняли стадо машинами, разгоняли слонов, чтобы мы могли подойти к матриарху. Как только между нами и слонами образовалось приличное расстояние, мы с Оуэном и Аней выпрыгнули из своих автомобилей, оставляя встревоженное стадо на егерей.

У нас всего десять минут. Я сразу убедилась, что Тебого лежит на боку и земля под ней чистая. Я завернула ей ухо на глаз, чтобы не попадали прямые солнечные лучи и пыль. Слониха неотрывно смотрела на меня, в ее взгляде застыл ужас.

– Тихо… тихо… – успокоила я.

Мне хотелось прикоснуться к ней, погладить, но я знала, что не могу. Тебого не спала, она находилась в полном сознании и слышала каждый шорох, ощущала каждое прикосновение, запах. И поэтому я как можно меньше старалась к ней прикасаться.

Я вставила небольшую палочку-распорку в кончик слоновьего хобота, чтобы он оставался открытым: слон не может дышать ртом, он задохнется, если закрыть хобот. Тебого негромко фыркнула, когда я полила ее ухо и тело водой, охлаждая, чтобы было не так жарко. Потом надела ей на шею ошейник и затянула его болтом, оставив расстояние в две ладони между подбородком и противовесом, и спилила металлические края. Аня работала молниеносно: взяла образцы крови, крошечный кусочек кожи у Тебого с уха и волосы с хвоста для анализа ДНК, измерила температуру, длину бивней, ноги и расстояние от ноги до лопатки. Оуэн проводил общий осмотр: нет ли травм, как дыхание… Наконец мы проверили ошейник, чтобы убедиться, что система GPS работает и дает хороший сигнал.

На все про все – девять минут и тридцать четыре секунды.

– Мы молодцы! – заявила я, и мы с Аней начали собирать оборудование, чтобы отнести его назад к машине.

Баши с Элвисом уже отъехали, когда Оуэн еще раз наклонился над Тебого.

– Вот так, красавица… – приговаривал он, вводя ей в ухо антидот, прямо в вену.

Мы не уедем, пока не увидим, что слониха поднялась. Через три минуты Тебого встала на ноги, потрясла массивной головой и затрубила. Похоже, ошейник сел как нужно. Подойдя к стаду, она присоединилась к возбужденному ропоту и реву, прикасаясь к своим сестрам и производя мочеиспускание.