Время прощаться - Джоди Пиколт

Джоди Пиколт

Время прощаться

© Jodi Picoult, 2014

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2015

Посвящается Джоане Коллисон, настоящей подруге, которая готова с тобой и в огонь, и в воду

Пролог

Раньше люди верили, что существует кладбище слонов – место, куда направляются старые и больные слоны, чтобы умереть. Они отбиваются от стада и бредут по пыльной равнине подобно титанам, о которых мы читали в седьмом классе, когда изучали мифы Древней Греции. Легенда гласила, что место это находится в Саудовской Аравии и является источником сверхъестественной силы. А еще поговаривали, что там же находится книга заклинаний, способная восстановить мир во всем мире.

Исследователи, которые отправлялись на поиски этого кладбища, целыми неделями шли за умирающими слонами, но в конечном итоге понимали, что их водят кругами. Некоторые из этих смельчаков бесследно исчезали, другие забывали то, что увидели, и ни одному из тех, кто утверждал, что нашел кладбище, не удавалось попасть туда еще раз.

Поэтому напрашивается вывод: кладбище слонов – это вымысел, миф.

На самом деле исследователи находили целые группы слонов, которые умерли в одном и том же районе, многие – за короткое время. Моя мама, Элис, сказала бы, что существует вполне логичное объяснение массовой гибели животных в одном месте: стадо могло погибнуть из-за нехватки воды или еды либо пасть от рук охотников за слоновой костью. Возможно даже, что сильными африканскими ветрами разбросанные по пустыне кости просто сдуло в одну кучу. «Дженна, – сказала бы она мне, – всему, что ты видишь, всегда есть рациональное объяснение».

Многое из того, что мы знаем о слонах и смерти, никакие не выдумки, а неопровержимо точные научные сведения. Это мама тоже могла бы мне объяснить. Мы бы сидели плечом к плечу под могучим развесистым дубом, где в тени любила нежиться Мора, и наблюдали, как слониха хоботом собирает желуди, а потом бросает их. Мама оценивала бы каждый бросок, как судья на олимпийских играх. 8.5… 7.9. Ого! В десятку!

Может быть, я бы прислушивалась к ее словам. А может быть, сидела бы с закрытыми глазами. А возможно, пыталась бы запомнить, как пахнет спреем-репеллентом мамина кожа или то, как мама рассеянно заплетает мои волосы, завязывая косичку зеленой травинкой.

А может быть, я все время жалела бы о том, что не существует кладбища слонов. Только пусть бы там покоились не только слоны. Потому что тогда я смогла бы найти ее там.

Когда мне было девять лет – еще до того, как я выросла и стала ученым, – мне казалось, что я все знаю, или, по крайней мере, мне хотелось все знать – а для меня это было одно и то же. Уже тогда я увлекалась животными. Знала, что группа львов называется «прайд». Что дельфины – плотоядные животные. Что у жирафов четыре желудка, а мышцы на ногах у саранчи в тысячу раз сильнее, чем у человека. Знала, что у белого полярного медведя под мехом черная кожа, что у медузы нет мозга. Все это я узнала из карточек-приложений к ежемесячному журналу «Тайм-лайф», которые подарил мне на день рождения псевдо-отчим. Сам же он год назад от нас ушел и сейчас жил в Сан-Франциско со своим лучшим другом Фрэнком, которого мама, когда думала, что я не слышу, называла «другой женщиной».

Каждый месяц по почте приходили все новые карточки, но в октябре 1977 года я получила самые интересные – о слонах. Не могу объяснить, почему слоны стали моими любимыми животными. Возможно, потому, что в моей комнате лежал зеленый лохматый ковер с изображением джунглей, или потому, что танцующие мультяшные слоники украшали кант на обоях. А может быть, причина в том, что первый фильм, который я посмотрела в детстве, – о слоненке Дамбо. Но может, все дело в шелковой подкладке маминой шубы, которую она унаследовала от своей мамы. И сшита эта подкладка была из индийского сари, на котором были изображены слоны.

Из карточек журнала «Тайм-лайф» я узнала о слонах основное: слоны – самые большие наземные животные на планете, некоторые особи весят более шести тон. Ежедневно они потребляют 135–180 килограммов пищи. У слонов из всех наземных млекопитающих самый продолжительный срок беременности – двадцать два месяца. Слоны живут стадами, во главе которых стоит самая старшая самка, так называемая матриарх. Именно она решает, куда направится стадо, где оно будет отдыхать, есть и пить. Слонят воспитывают и защищают все самки стада, и детеныши путешествуют со стадом до достижения приблизительно тринадцатилетнего возраста – в этом возрасте самцы покидают стадо. Иногда они предпочитают держаться отдельно, но случается, что самцы собираются в группы.

Но это общеизвестные факты. Я же необычайно увлеклась слонами и копнула немного глубже: попыталась узнать все, что возможно, в школьной библиотеке и у своих учителей. Поэтому я могу еще добавить, что слоны могут обгореть на солнце, – именно поэтому они швыряют себе на спину грязь или вываливаются в ней. Ближайший до сих пор живущий родственник слонов – горный даман, пушистое крошечное создание, похожее на морскую свинку. Я узнала, что иногда слонята сосут свой хобот, как младенцы большой палец, чтобы успокоиться. Что в 1916 году в городке Эрвин, штат Теннесси, слониху по кличке Мэри судили и повесили за убийство.

Оглядываясь назад, я уверенно могу сказать, что моя мама устала слушать о слонах. Возможно, именно поэтому однажды в субботу она разбудила меня еще до восхода солнца и сказала, что нас ждет приключение. Мы жили в Коннектикуте, и рядом с нами не было зоопарка, но в зоопарке в Спрингфилде, штат Массачусетс, имелся настоящий живой слон – и мы собирались поехать на него посмотреть.

Сказать, что я с нетерпением ждала этой встречи, – ничего не сказать. Я часами засыпала маму шутками о слонах:

«Маленький, серенький, на слона похож? – Слоненок».

«Почему у слонов на теле складки? – Не помещаются на гладильную доску».

«Как спуститься со слона? – Никак».

«Зачем слону хобот? – А как ему еще почесать себе спинку?»

Шутка из Интернета:

– Мама! Купи мне слона!

– А чем ты его будешь кормить?

– Ничем! Тут же написано: «Кормить слона строго запрещается!»

Когда мы приехали в зоопарк, я рысцой бросилась по дорожкам, пока не оказалась перед слонихой Морганеттой.

Не такими я себе рисовала слонов!

Она совершенно не была похожа на тех величественных животных, которые были изображены на иллюстрациях в книгах или в журнале «Тайм-лайф». Во-первых, она была прикована цепью к огромной цементной глыбе посреди вольера, поэтому не могла далеко отойти. От оков на задних ногах у нее кровоточили раны. Одного глаза у слонихи не было, а оставшимся она на меня не смотрела. Я была всего лишь очередным человеком, который пришел поглазеть на нее в ее тюрьме.

Маму тоже поразили условия содержания слона. Она подозвала одного из служителей зоопарка. Тот пояснил, что раньше Морганетта участвовала в местных парадах, показывала трюки, например со школьниками соседней школы в перетягивании каната. Но с годами она стала проявлять агрессию, вести себя непредсказуемо. Била посетителей хоботом, если они слишком близко подходили к ее клетке, сломала руку смотрителю.

Я расплакалась.

Мама отвела меня назад в машину, хотя мы пробыли в зоопарке всего десять минут, а ехали сюда целых четыре часа.

– Разве мы не можем ей помочь? – спросила я.

Вот так в возрасте девяти лет я стала защитницей слонов. Сходила в библиотеку, села за кухонный стол и написала письмо мэру Спрингфилда, штат Массачусетс, с просьбой предоставить Морганетте больший вольер и больше свободы.

Он не ответил мне лично, а разместил свой ответ на страницах «Бостон глоуб». Потом к нам явился журналист, чтобы написать историю о девятилетней девочке, которая убедила мэра перевести Морганетту в более просторный вольер в зоопарке. Мне на школьном собрании вручили специальную награду «Неравнодушный гражданин». Меня пригласили на пышное открытие вольера, и я вместе с мэром перерезала красную ленточку. Меня слепили вспышки камер, а за спиной ревела Морганетта. На этот раз здоровым глазом она смотрела прямо на меня. И я знала, просто знала, что она все равно несчастна. Все, что с ней произошло – цепи, оковы, клетка, побои, возможно, даже воспоминания о том, как ее увозили из леса откуда-то из Африки, – все осталось с ней в этом вольере, и все эти воспоминания заполнили собой свободное пространство.

Стоит отметить, что мэр Диморо не перестал заботиться об улучшении жизни Морганетты. В 1979 году после гибели полярного медведя в Форест-парке зоопарк закрыли, и Морганетту перевезли в зоопарк Лос-Анджелеса. Там у нее был еще более просторный вольер. С бассейном, игрушками, к тому же там обитали еще два слона, постарше.

Если бы тогда я знала о слонах столько, сколько знаю сейчас, я сказала бы мэру: то, что вы переселяете слона в вольер с другими слонами, еще не означает, что они подружатся. Слоны – такие же уникальные личности, как и люди; и точно так же, как нельзя рассчитывать на то, что два взятых наугад человека станут близкими друзьями, нельзя ожидать, что между двумя слонами возникнет тесная связь только потому, что они оба слоны. Морганетта все сильнее впадала в депрессию, теряла вес и хирела на глазах. Где-то через год после переезда в Лос-Анджелес ее обнаружили мертвой на дне бассейна в слоновнике.