Хождение по катынским мифам - Анатолий Терещенко

Милицейская фуражка на гвозде в величавой сталинской даче — лучший символ того, в каком состоянии принял страну Брежнев.

Многие мои современники помнят этот волюнтаризм:

— совнархозы вместо министерств,

— кукуруза за полярным кругом,

— лозунг о коммунизме через двадцать лет,

— голодные бунты,

— расстрел рабочей демонстрации в Новочеркасске,

— перебои с хлебом,

— вырезка скота в колхозах и прочие закидоны «луганского шахтера».

А ещё помнится, художественная выставка и картины живописцев, сгребаемые лопатами бульдозеров, Карибский кризис и удары ботинком по трибуне ООН — вот и всё, чем запомнилась нам, современникам, первая половина шестидесятых годов, проведенная под руководством подвижного до нелепости из-за тучности лысого человека в украинской косоворотке.

А чего стоит передача Крыма из состава России Украине

— до сих пор это кровоточащая, незаживающая рана между двумя братскими народами. В 1959 году он передал Чечне три равнинных района, вырвав их из состава Ставропольского края. За десять лет своего бестолкового правления Хрущев так и не завоевал уважения в народе.

Сотрудник ГРУ генерал-майор В. Никольский в книге «ГРУ в годы Великой Отечественной войны. Герои невидимого фронта» вспоминает:

«В июле 1957 года в ГСВГ в качестве гостя В.Ульбрихта прибыл первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев…Личный состав штаба группы с семьями собрался в зеленом театре и около двух часов ожидал прибытия высокого гостя… Наконец появилась большая кавалькада…С трудом вскарабкавшись на сцену, Никита Сергеевич направился к трибуне и, к удивлению пятитысячной аудитории, обращаясь к Гречко, заявил: «Маршал, а где же рыба? Ты же меня вёз ловить рыбу, а здесь люди. Ну, а где люди, там и я. Мне нужно говорить речь. Я же первый секретарь!»

Дальше, в течение полутора часов, собравшиеся слушали отрывочные, безграмотные, пересыпаемые грубой бранью выпады премьера в адрес поверженных «сообщников Сталина».

(Он имел в виду только что разгромленную антипартийную группу. — Авт).

Несвязная болтовня пьяного премьера, атмосфера подобострастия и низкопоклонства…оставили у присутствующих гнетущее впечатление…

В 1958 году в Лейпциге, выступая на стадионе перед 100 000 немцев ГДР по поводу 140-летнего юбилея Карла Маркса, он, войдя в азарт, отбросил подготовленную речь и, желая блеснуть остроумием, заявил примерно следующее:

«Вот вы, немцы, нас обвиняете в том, что мы вам не даем спокойно жить. А ведь это сделал ваш Маркс. Он — основоположник коммунизма. Правда, он — немецкий еврей, ну да это всё равно. Теперь и расхлёбывайте кашу, которую заварил ваш земляк. А натворил он немало».

К счастью, переводчик Ульбрихта, весьма толковый, политически грамотный человек, отлично знающий русский язык, перевел этот вредный бред примерно так:

«Дорогие товарищи! Германия дала человечеству великого основоположника научного коммунизма Карла Маркса. Его учение овладевает миром и успешно претворяется в жизнь у вас в ГДР. Будьте же достойны своего великого земляка».

В.М. Молотов и Д.Т. Шепилов вспоминали, что производственная и партийная юность Хрущева была обставлена разного рода мифами, которые он сам и сочинял. В действительности известно, что первоначально он был ярым сторонником идей Троцкого о трудовой армии и колхозного строительства и никогда не был шахтером, нигде глубоко не учился, а в партию вступил только в 1918 году.

Его нахождение на учебе в техникуме и в Промышленной академии сопровождалось неусидчивостью, пропусками занятий и, наконец, уходом с головой в комсомольскую и партийную работу, причем вовсе не по причине высокой идеологической сознательности и блестящих интеллектуальных способностей.

У него было неуёмное желание поруководить массами и «потрафить», быть на виду у начальства, быстро добиться материального и бытового благополучия. Вот уж правда — воля к власти над людьми — удел негодяев.

«Шахтер» Хрущев «разрабатывал» партию, как настоящий горняк это делает с щедрым угольным пластом. Он лез изо всех сил на партийный верх, включая неплохие организаторские способности, исполнительность, вероломство и, главное, почти хамелеонскую мимикрию — приспособленчество. Ради своей карьеры он готов был пойти даже на преступление. Он хорошо «отмыл руки от крови», но душу выстирать — никому не дано.

Не случайно, когда он перебирался из Киева в Москву, по его приказу было отправлено в советскую столицу два самолета с личными архивами, где они подверглись глубокому препарированию и уничтожению, чтобы не оставить никаких кровавых пятен о его делах на Украине. А крови в годы его правления на моей родине было пролито очень и очень много. Для него и ему подобным кровь людская была элементарной водицей.

Таким образом, он заранее готовился к развенчанию культа личности Сталина, отделяя и обеляя себя от остальных членов партийного ареопага, замешанных в кровавых репрессиях.

Его линия на экстенсивное развитие страны и экономики создала условия безответственности партийно-бюрократического аппарата, получившего своеобразную индульгенцию от критики в свой адрес — неприкосновенности номенклатурных кадров.

С этого времени начался процесс разложения государства. Уже к началу 60-х мы залезли в государственные резервы, а потом стали регулярно закупать зерно за границей, финансируя чужих производителей.

Хрущев развернул население в сторону общества потребления, незаслуженно пожинал плоды побед, заложенных ещё при Сталине — прорыв в космос и ядерная энергетика. С него начался процесс создания «неперспективных деревень» и волюнтаристское избавление селян от домашнего скота с экспериментом по переселению тружеников в квартиры трех четырехэтажных домов, построенных в селах главных усадьб колхозов.

У Сергея Солдатова в книге «Россия и XXI век» по этому поводу есть изумительные слова:

«…Уже почти целый век повсеместно лгут и внушают народу гибельный миф о том, что главное — это удовлетворение материальных потребностей, главное — накормить, одеть и обеспечить лекарствами, установить сказочный общественный строй, а уже только потом думать о духовном и нравственном, заботиться о глубоко душевном и сокровенно личном. Но так никогда и нигде ещё не было. И так никогда, нигде не будет.

Не дастся надолго тому, кто хочет лишь брать. И ничего ценного не пожнут там, где не сеют Вечного. И тот, кто полагает спасение свое лишь во внешнем, — обретет свою гибель во внутреннем.

Там, где поклоняются лишь идолу материального, телесного и внешнего, всегда, в конечном счете, обречены на нищету, болезни и порабощение».

Надо отметить, что значительное число современных политиков и бизнесменов разных мастей вышло из среды партийных, комсомольских и профсоюзных, быстро перекрасившихся, работников-мимикрантов.

Именно махровая «хрущевщина» позволила Горбачеву, Ельцину и подобным им приспособленцам пробраться на самые партийные верхи. Именно оттуда пошли гулять по стране предательство, кумовство, коррупция и воровство, а за ними последовало разрушение страны. Но это другая тема. А ведь известно, что судьба нации определяется только её собственными силами.

ХХ съезд КПСС, проведенный под руководством Хрущева, ударил не столько по культу личности Сталина, сколько взорвал не столько мировое коммунистическое, сколько социалистическое движение. Это был этап, после которого Москва утратила роль идеологического центра. Страны народной демократии стали искать свои собственные пути к социализму.

Это Хрущев поссорил СССР с КНР. По его вине «холодная война» с Китаем вскоре переросла в «горячую» из-за Даман ского острова.

А чего стоит глупость, сказанная Хрущевым и ставшая вскоре достоянием китайского вождя о том (не дословно, но смысл сохранен), что если Мао-Дзе-Дуну так нужен Сталин, то пусть он приезжает с командой, откапывает труп и перевозит его с гробом в Поднебесную. Как должен был после этого оскорбления прореагировать китайский вождь? Конечно, негативно.

Первой серьёзной реакцией на «секретный» доклад Хрущева на съезде было антисоветское выступление в Познани — историческом центре великопольского шовинизма. Потом смута перекинулась и на другие города Польши и даже страны социалистического лагеря — Венгрию, Болгарию, ГДР.

Вскоре из тюрьмы поляки не только освободили правонационалистического уклониста Владислава Гомулку и его друзей, но и привели их к власти.

Они сразу выставили Хрущеву требования:

— роспуск колхозов у себя в стране,

— либерализацию экономики,

— свободу слова, собраний и манифестаций,

— отмену цензуры,

— а главное — признание гнусной гитлеровской лжи о причастности СССР к катынскому расстрелу польских офицеров.