Убить Тома Круза - Abigail Blanche

 Закончив с макияжем, девушка еще раз придирчиво осмотрела собственное отражение. Сегодня с утра она надела лодочки на шпильке от Salvatore Ferragamo, и это оказалось, как нельзя кстати. Зато прическа... Быстрым точным движением, она расстегнула серебряную заколку, и длинные темно-каштановые волосы шелковой волной рассыпались у нее по плечам. "Так лучше" - улыбнулась она своему отражению из-под идеально подрезанной челки, - "хотя..." Платок был явно не к месту, она ослабила узел, сняла его и убрала в объемную сумку с логотипом Louis Vuitton. Затем расстегнула верхнюю пуговицу блузки, и немного подумав, - еще одну, вторую сверху.

 "Вот теперь - то, что надо", - она довольно подмигнула собственному отражению и взглянула на часы, весьма лаконичную в строгости дизайна модель Cartier. Встреча была назначена на 10:00. У нее оставалось 90 секунд, чтобы выйти из туалетной комнаты, пройти шесть шагов по коридору, ведущему в лобби, потом еще десять и остановиться точно посередине зала. Она еще раз взглянула на свое отражение, сделала глубокий вдох и решительно толкнула дверь. Ровно через минуту она стояла в центре холла, и когда секундная стрелка на ее часах подошла к отметке "12", она повернулась к массивной вращающейся двери и услышала свое имя:

 - Алексис!

 Последний раз Рихард виделся с ней полтора года назад, когда Алексис переводилась из Бангалора в Шанхай и приезжала для этого в головной офис своей компании в Силиконовую долину. За это время она совсем не изменилась, разве что еще немного похудела, повзрослела и окончательно вошла в роль строгой и неприступной деловой женщины. Алексис выросла у него на глазах, и Рихард отлично понимал, насколько не соответствовал этот искусственный образ ее характеру и ее даже ее внешности. Будучи с детства немного нервной и плаксивой, и, возможно, чуть-чуть избалованной (впрочем, Лора считала, что он ужасно избаловал ее дочь), от природы Алексис обладала покладистым характером, который, как и свои мягкие миловидные черты, она унаследовала от бабушки. С годами - а ей недавно исполнилось тридцать - это сходство все больше усиливалось, и Рихард с замиранием сердца ждал того момента, когда Алексис превратится в точную копию Элеонор. Он знал, что рано или поздно так случится, и потому, пока этого не произошло, предпринимал настойчивые попытки поскорее устроить личную жизнь своей внучки, с которой у той ничего не ладилось.

 Они обменялись довольно формальным поцелуем, и когда ее щека на мгновение соприкоснулась с его, Рихард почувствовал напряжение и даже легкое смятение, которое девушка тщетно пыталась скрыть.

 - Почему ты не предупредил, что будешь в Шанхае? - она пыталась казаться обиженной, но ее зеленые глаза лучились неподдельной радостью. Только сейчас он понял, как ему не хватало ее улыбки, ее мелодичного голоса и - самое главное - ее светлой позитивной энергетики. Как и бабушка, она была классическим "донором".

 - Хотел сделать тебе сюрприз.

 - А эти двое - тоже часть твоего сюрприза? - девушка покосилась в сторону стоявших в нескольких шагах от них Айка с Василием.

 Айк понял, что речь зашла о его скромной персоне:

 - Мистер Норман, ну представьте же нам, наконец, нашу очаровательную спасительницу!

 Рихард рассеянно взглянул на Блюма и произнес куда-то поверх его головы:

 - Алексис, моя дочь.

 - Очень красивое имя, - почти по слогам выговорил Айк. - И главное - какое универсальное- и девочке подходит, и мальчику...

 - Мама хотела мальчика, и имя придумала заранее. А я ее разочаровала, - как и Рихард, по-английски Алексис говорила с заметным американским акцентом.

 - Ой, - воскликнул Айк, - если бы вы только знали, как часто мне приходилось разочаровывать мою мамочку. Она так мечтала, что я стану блестящим адвокатом...

 - Мистер Блюм расскажет нам историю своих неудач в другой раз, - перебил его Рихард, развернулся к Василию и представил его девушке.

 "Смазливый парнишка... И с какой это стати отец таскает его с собой?" - хотя Алексис никогда прежде не замечала, чтобы отец проявлял интерес к симпатичным мальчикам, его молодой русский приятель показался ей подозрительным. И она почувствовала даже что-то похожее на ревность к этому светловолосому юнцу со стильной сапфировой сережкой в правом ухе.

 "Избалованная гламурная стервочка... Уж очень нежные у них отношения с папочкой, может она и не дочка ему вовсе?" - после болезненного разрыва с Полиной все самостоятельные деловые девушки казались Василию стервами. А тот факт, что бывшая подруга ушла от него к 50-летнему бизнесмену, заставлял его всех их автоматически записывать в потенциальные содержанки.

 Алексис передала Рихарду и Василию ключи от номеров, и они договорились встретиться вечером в одном из гостиничных ресторанов - в них в этом пятизвездочном отеле недостатка не было. Девушке нужно было вернуться в офис, который находился неподалеку - в одной из башен делового района. Айку идти было некуда, и он остался сидеть в лобби в надежде, что рано или поздно его вновь пригласят присоединиться к компании.

 ***

 Когда Норман сказал, что отныне организация их путешествия в Тибет была в надежных руках, он был недалек от истины. К концу дня у Алексис было готово разрешение на посещение Тибетского автономного района для туристической группы из пяти человек. Кроме себя и Нормана Василий с удивлением обнаружил в списке имена Айка и какого-то китайца, на что девушка с уже знакомыми ему снисходительными интонациями пояснила, что, по правилам, китаец им требуется как гид, а присутствие в группе дипломата никогда не помешает. Тем более что он еще может выступать и как переводчик.

 Говоря это, Алексис сама демонстрировала чудеса дипломатии. За те несколько часов, что она отсутствовала, она выяснила, какой китайский чиновник из министерства транспорта, должен поставить свой одобрительный иероглиф на заявке на пролет частного самолета до Лхасы, поданной Блюмом. Более того - ей даже удалось переговорить с помощником этого чиновника и пообещать ему внушительную "благодарность". По реакции китайского должностного лица стало понятно, что дело уже "на мази", но, оказалось, что возникло одно неожиданное, но досадное осложнение. Подавший заявку Айк указал себя в качестве контактного лица, и потому из списка пассажиров его никак нельзя было вычеркнуть. А именно на этом настаивал Рихард, когда Алексис сообщила ему последние новости по телефону.

 Вечером, сидя в уютном полумраке японского ресторана отеля и потягивая эксклюзивный зеленый чай, выращенный на склонах Фудзи, Айк, конечно и не подозревал, каких трудов стоило Алексис уговорить отца "не ломать удачно сложившуюся комбинацию" и "потерпеть пару недель общество клоуна". Но Блюм сразу же зачислил девушку в ряды своих сторонников, а потому, услышав столь лестный комментарий из ее уст, приосанился и открыл уже было рот, однако Норман-Ауденхоф довольно грубо лишил его слова:

 - Ну и зачем нам два переводчика?

 - Китайский язык довольно трудный, - лукаво улыбнулась Алексис, - и мистеру Блюму, наверняка, потребуется помощь, чтобы снова не перепутать Новый рубеж с Западной сокровищницей...

 - О чем таком вы говорите? - заинтересованно повернулся к ней Василий. Она тут же сменила интонацию - окинула его холодным взглядом и с легкой усмешкой процедила:

 - Так с китайского переводятся названия Восточного Туркестана - или Уйгурского автономного района - и Тибета. А звучат они похоже - Синьцзян и Сицзан...

 - Вот видите! - воскликнул Айк, но Рихард его снова проигнорировал:

 - А разве приписанный к нам китайский товарищ не говорит по-английски?

 - Товарищ в первую очередь должен следить за неблагонадежными иностранцами и предотвращать их возможные провокации, - Алексис продолжала насмешливо улыбаться, но, как отметил Василий, при этом на папочку она смотрела совсем по-другому - с плохо скрываемым восхищением и нежностью, и Комнин снова засомневался в их родстве. - Кроме того, - продолжила Алексис, - после прошлогодних беспорядков китайцы выдают разрешение на посещение Тибета группам, в которых не меньше пяти человек. Так что я добавила себя для количества...

 - Простите, нам надо кое-что обсудить с дочерью, - Рихард поднялся с места и направился к выходу из ресторана. В холле он остановился, развернулся к Алексис, шедшей за ним, и продолжил уже по-немецки. - Тебе не стоит ехать, милая. К сожалению, это не увеселительная прогулка, и мне совсем не хочется впутывать тебя в это темное дело.

 - Хотя у меня и нет таких способностей, как у тебя и мамы, я умею решать проблемы в реальном мире, - парировала девушка на том же языке. - Каким бы опытным эзотериком ты ни был и с какими таинственными материями ни соприкасался, тебе всегда может потребоваться помощь, которую ты вряд ли получишь от двух сопровождающих тебя болванов, - Алексис презрительно усмехнулась.