Вторжение - Кирилл Манаков

Несколько месяцев Сабир сам занимался его подготовкой, а после того, как закрылся переход в Эдем, и командир бесследно исчез, шефство над молодым сотрудником взял Коржавин. Со временем Умар стал одним из лучших оперативников Отдела специальных операций…

Убийца его отца погиб через два месяца, после того дня, когда Умар пробирался в темноте к его дому. Отряд федерального спецназа столкнулся в лесу с группой боевиков. После короткого боя четверо лесных братьев остались лежать на земле. И среди них оказался человек, ногу которого Умар пригвоздил к земле…

Артемида звонко рассмеялась и подхватила Коржавина под руку.

– У тебя хорошие друзья.

– И даже не представляешь, насколько, – ответил за всех Бойко, поднимаясь и с легким поклоном приветствуя богиню. Артемида очень внимательно оглядела его и одобрительно кивнула.

– Если твои люди хотя бы вполовину владеют оружием также как словами, тогда у тебя есть шанс.

– Шанс на что? – осторожно спросил полковник.

– Ты не знаешь? – удивилась Артемида, – Разве ты здесь не для того, чтобы исполнить предназначение?

Коржавин глубоко вздохнул. За последние двадцать четыре часа мистики было больше, чем достаточно. Но, похоже, это еще не все.

– Возможно, я покажусь бестактным, – он старательно выбирал слова, – но мы действительно не имеем понятия о каком-либо предназначении.

– И он тоже? – богиня кивнула в сторону Иленева, который отдавал должное жареному мясу. И по тому, с каким рвением ему помогала молоденькая служанка, причина, по которой ему требовалось восстановление сил, была понятно. Иленев вздрогнул, подавился куском и закашлялся.

– Ну я… Не совсем…

– Та-ак, – Коржавин присел рядом с Иленевым и обнял его за плечи, – ну, что, Михаил Артемьевич, не хотите что-нибудь нам рассказать?

– Нет, нет, что вы… Я, правда, ничего точно не знаю. Все на уровне каких-то видений, не более того…

– Хорошо, и что у нас есть на уровне видений?

– Ну-у-у… Понимаете, я точно не уверен… Мне кажется, что мы идем туда, где нас ожидает битва.

– Опаньки! И кому же мы успели перейти дорогу в этом мире? Или ты сам тут успел начудить?

– Нет, – Иленев энергично замотал головой, – просто я чувствую, что наша дорога домой идет через сражение. Не хочется высокопарных слов, но это что-то великой битвы добра со злом.

– И, смею надеяться, мы будем на стороне добра?

– Можно сказать и так… Поймите и запомните, мир не такой, каким кажется. Добро и зло в данном случае – понятия условные. Скажем так, идет столкновение двух стихий мирозданья – созидания и разрушения. Материальное воплощение этих стихий может быть разным…

– Да-а, – протянул Коржавин, – в принципе, по отдельности слова понятны, а вместе получается какой-то бред. Ты можешь то же самое повторить простым понятным языком?

– Да, – подхватил Бойко, – и можно поподробнее о материальных воплощениях этих, как его… стихий? Надеюсь, трансформации наших бренных тел во что-нибудь экзотическое не предвидится?

– Нет, что вы, – протестующее махнул рукой Иленев, – наши тела останутся неизменными. Я имею в виду, что сущности, представляющие ту или иную сторону, могут показаться нам странными. Именно показаться… Приведу пример. Мир, где мы сейчас находимся, имеет явный антураж мифов Древней Греции. А почему? Думаете, впервые появившись здесь, я, специалист по мифологии именно Древней Греции, не был удивлен такому совпадению? Неужели я мог силой своей воли сотворить такое? Хоть это и льстит моему самолюбию, но, боюсь, очень маловероятно.

– И что же тогда? – заинтересовался любознательный Бойко.

– Вспомните, сколько раз я говорил, что мир не такой, каким кажется. Только представьте, откуда берется наше знание об окружающем мире? У нас есть органы чувств, рецепторы, сигналы от которых попадают в мозг и там обрабатываются, формируя картинку. То есть, все то, что мы видим и чувствуем – это только образ, сформированный внутри нашего сознания, понимаете – образ, представление реального мира. А теперь представьте, что наше сознание встречается с чем-то, что кардинально отличается от привычной реальности. Как вы думаете, что произойдет?

– И что?

– А то, что наш мозг будет подстраивать получаемые сигналы под понятные ему образы. В моем случае они именно такие.

– В таком случае, – заключил Бойко, – хорошо, что первым в этот мир не попал Умар. А то нам пришлось бы оказаться в раскаленных песках в окружении джиннов и прекрасных пери. Я только не понимаю, если это только игра разума, то почему все остальные видят то же самое?

– Не знаю, – пожал плечами Иленев, – не знаю. Все это – мои предположения. Может быть, имеет место какая-то связь между людьми… Вопрос интересный, этим, конечно, нужно заниматься, а сейчас я могу только фантазировать… высказывать, так сказать, теории…

Полковник, напротив, казался озабоченным.

– Эти теоретические вопросы, разумеется, интересны, только я все-таки хотел бы побольше узнать о сражении, которое, якобы нам предстоит. Для определенности, хотел бы предупредить: ни в какие боевые действия по своей воле мы вступать не собираемся.

– Тут я абсолютно согласен, – подтвердил Иленев, – очень не хочется. Я же говорил, что это все происходит на уровне ощущений и видений. Еще когда я здесь… появился и встретился с Немезидой…

Артемида недовольно поджала губки:

– Эта противная девчонка и здесь влезла…

– Тем не менее, я ей очень благодарен, – серьезно сказал Иленев, – именно она пришла на помощь во время той операции в больнице и показала взаимовлияние миров. Но это сейчас не важно… В какой-то момент я вдруг совершенно ясно увидел битву. Страшную битву. Там были не только люди, но и множество других существ… И там были мы, я имею ввиду всех нас, и были люди, которых я не знаю… Я видел все это как наяву. Тогда я спросил Немезиду, что это было, и она сказало, что это предназначение… Больше ничего она не стала говорить. Я думаю, что, скорее всего, это было предвидение будущего.

– Оптимистично, – вздохнул Коржавин, – может быть, наша прелестная хозяйка сможет объяснить нам что-нибудь?

– Объяснить? – рассмеялась Артемида, – не слишком многого вы хотите от игры вашего воображения?

– И, между прочим, очень даже симпатичной игры воображения, – не удержался Бойко, за что получил от Ольги пребольный тычок кулаком под ребра.

– Ну, если вы так считаете… тогда слушайте. Я не знаю, как в вашем мире, а в нашем у каждого есть свое предназначение, и каждый знает о нем. У нас "душа без предназначения" означает что-то злое, пустое, ненужное. Я думаю, что и весь наш мир имеет какое-то предназначение.