Мужская солидарность (сборник) - Руслан Бек

Анатолий своим поведением на площадке мало чем отличался от сыновей, а по части спора он превосходил их.

Анатолий забил гол. Наблюдавшие за игрой со скамейки Катерина с дочерью, как заправские болельщики, издали крики восторга.

В это время из окна за семейством Анатолия наблюдал Владимир, который возвратился со Светланой домой накануне ночью.

Когда мяч поднялся высоко в воздух, Анатолий, прослеживая его полет, заметил Владимира. Он жестом пригласил его присоединиться к ним, на что Владимир отрицательно покачал головой. «Куда тебе счастливчику. У тебя другие радости», – подумал Анатолий.

К Владимиру присоединилась Светлана. Обняв ее, он изрек:

– Иметь четверых детей, что еще нужно человеку. Какой счастливчик этот наш Анатолий. Вот так, запросто, он может погонять в мяч. Не то, что я, погрязший в болоте денег. Да, мне не дано такого счастья.

Если бы в эту минуту его слышал Анатолий, который еще раз обратил взор на окно Владимира, где рядом с ним увидел очаровательную Светлану.

Глядя на них, на их идиллию в оконной раме, Анатолий словно видел написанную художником картину под названием: «Счастье». Владимир же, глядя вниз на Анатолия и его «итальянскую» семью, видел свою картину под названием: «Счастье». Счастливчики, сами не ведая того, что являются таковыми, друг другу улыбнулись.

– Ты знаешь, – сказал Владимир Светлане, – мы все же возьмем детей из детдома.

Двоих, а?!

– Да, дорогой, – согласилась с ним Светлана. – Без детей никак нельзя.

Анатолий забил второй гол. Владимир и Светлана ему зааплодировали.

В игру вступил и Федор, чья жена из-за шума во дворе вышла на балкон. Болея за своего мужа, она нервно жевала булку.

Дальтоник

Не так давно я вступила в самостоятельную жизнь – стала журналисткой. Новая реальность меня далеко не радовала, скорее наоборот. По мне, куда было бы лучше оставаться вечной и беззаботной студенткой. Кто-то скажет, что мое желание из области фантазии, и будет прав. Да-да, с моей стороны возражений не будет, я всегда слыла фантазеркой, с детства.

Моим первым заданием было написать о чем-то красивом, неведомом, а главное, – необычном. Вот иди и ищи, интересно где? Мне бы еще окончить юридический, чтобы иметь навыки сыщика. Профессия: сыщик необычного – звучит красиво, ничего не скажешь. Ох, меня опять распирает моя необузданная фантазия. Нет, мне пора опуститься на землю, ибо если меня выгонят с работы, то обратно в студенты не возьмут. А если и возьмут, то без содержания, это в лучшем случае, а в худшем, мне еще придется и платить за учебу. Так что забота о хлебе насущном – вот где поле для моей фантазии. Фу, какая прозаическая картина вырисовывается, никакой романтики.

Подходило время сдачи материала, а у меня не было не то что необычного, но и банального. И если бы не мой бывший однокурсник, я не знала бы, что и делать. Звали его Славой. Это был жук, который знал все. Вот он-то работал по призванию, не то что я. Хорошо, что его специализация кардинально отличалась от моей, а не то, как знать, помог бы он мне. Впрочем, я ему нравилась, поэтому он не мог не помочь мне. Надеюсь, это мое признание не моя фантазия. Точнее, я бы сказала, не плод моего больного воображения.

Так вот при нашей встрече, узнав о моей проблеме, он сказал:

– Поезжай к Михаилу Андреевичу. То, что ты у него увидишь, это тебе и нужно.

– А что я увижу? – поинтересовалась я.

– Фантазию!

Его ответ я восприняла, как камушек в свой огород.

– Ты меня дразнишь?

– Как я могу? – сказал он. – Ты познакомишься с удивительным садоводом. Увидишь фантазию цветов! Ну а напишешь ты об этом не хуже меня, если не лучше. Кто же тебе поможет, как не я?

Последнюю фразу он сказал с подтекстом, но так, что было не трудно угадать его смысл, который подтверждал мою догадку о его неравнодушном ко мне отношении.

Взяв адрес Михаила Андреевича, я чмокнула Славу в щечку и убежала, представив себя хитрющей и коварной соблазнительницей, которая, получив свое, ловко увильнула от него так, что он даже не успел опомниться. Ну, не фантазерка ли я? Все же мне необходимо лечиться, по мне давно плачет клиника.

Итак, я поехала за своей добычей, которая ждала меня далеко за городом.

Спасибо папе за подаренную мне машину, а не то тряслась бы я сейчас в электричке. Как вспомню, что всю сознательную жизнь таскалась с родителями на дачу в переполненной электричке, становится дурно. После таких пройденных мною испытаний факт обладания папиным подарком было для меня пиком огромного счастья. Поэтому спасибо папочке, спасибо дорогому и не поленюсь сказать еще раз – спасибо!

Мне нравилось выезжать за город, особенно в воскресный день. Можно мчаться и почти не притрагиваться к переключателю коробки передач.

Почти свободная от автомобилей дорога, утреннее летнее солнце, к счастью, светившее не в глаза, ветерок, ласково обдувавший мои волосы, любимые лирические мелодии, звучавшие в салоне – все это ввели меня в умиротворенно-блаженное состояние и, казалось, что мне под силу проехать без остановки до экватора.

Порой дорога бывает нескончаемой и невыносимой, но не на этот раз. Я не заметила, как проехала сорок километров и была несколько огорчена, когда показался нужный мне поселок. Поселок как поселок, ничем непримечательный, каких по всей стране десятки тысяч.

Я заехала на «Красную» улицу. Интересно, что послужило такому ее названию? Всего лишь тривиальный шаблон в названиях прошлой коммунистической эпохи? Или же другое? А может это дает ответ? Я увидела старое, внушительных размеров здание, выложенное из ярко-красного кирпича: «Городская баня номер один». И без вывески можно было догадаться о предназначении дома, чьи покосившиеся сырые стены, готовые рухнуть в любую минуту, заросли мхом. По всей видимости, красная старина водные процедуры уже не выдерживал. Должно быть, на этом месте это был первый построенный дом, чей красный цвет в дальнейшем дал название всей улицы.

Доехав до конца улицы, я свернула на грунтовую дорогу. На ней я скорость сбросила: дорога была ни к черту, к тому же, то там, то здесь крутили педали велосипедисты – местные жители, ехавшие так, будто дорога принадлежала только им.

У последнего дома я остановилась. Он-то и нужен был мне. Как и все дома в округе, он был окружен низким деревянным забором.

Сделав благопристойный вид и готовясь улыбнуться при появлении хозяина, я подошла к калитке, нажав на кнопку звонка.

– Звонок не работает, дочка. Ступай, – сказала мне бабка, скучавшая на лавке у соседнего дома.

Я и пошла, не кричать же мне. К тому же я не обладала сильным голосом, чтобы докричаться до дома, расположенного от меня совсем не близко. Правда, я умела свистеть, как мальчишка, но применить это свое умение мне было стыдно.

Едва я подошла к дому, как передо мною появилось страшилище – пес огромного размера. Какой породы, я от страха все равно бы не разобрала. Его квадратная пасть мне ничего не говорила, кроме как о том, что надо спасаться.

Куда-то бежать было бы смешно, и я замерла, как статуя свободы. Только вместо факела я держала в руке сумочку, которую подняла вверх сразу же, как увидела свирепую морду пса, вернее, псины. Вероятно, сработал инстинкт на сохранность моей наличности.

Пес, как и я, замер.

– А-у-у! – шепотом прокричала я.

В серьезных глазах пса появился интерес.

– А-у-у! – повторила я.

Теперь в глазах пса читалась самая настоящая усмешка, отчего я почувствовала себя полной дурой. Словно сознательным существом был он, а я безмозглой тварью – букашкой перед ним, если учесть еще, и нашу с ним разницу в весовой категории.

Я попятилась назад. Пес обошел меня и, усевшись за моей спиной, дал мне понять, что обратной дороги у меня нет. Я сделала попытку двинуться к дому, но пес вновь оказался передо мной. А я так надеялась, что он останется на месте. Вот зверюга, ему, видимо, не терпелось, чтобы я дала ему повод на мое растерзание. Ух, мордастая, сразу видно, так и хочет выслужиться перед хозяином. Не дождешься! Больше всего меня поражала в нем его самоуверенность. Нет, такого проявления наглости я еще не встречала.

– Здравствуйте, – услышала я.

Пес тотчас исчез, и я поняла, что жизнь – это и есть рай.

Обратив взор в сторону спасательного голоса, я увидела у роскошной яблони не менее роскошного, лет тридцати, мужчину с интеллигентным и открытым лицом, на котором проскальзывала снисходительная улыбка сильного человека. Жгучий брюнет с некой грустинкой в небесно-голубых глазах, он был довольно-таки симпатичным человеком, если не сказать, красивым. Да, несомненно, он был красив. Это я оценила, несмотря на мое не совсем нормальное состояние.

– Мне нужен Михаил Андреевич, – пролепетала я.

– Это я. Зовите меня просто Михаилом, – сказал он, подойдя ко мне.

Я думала, что еду к пожилому человеку и почему-то представляла его в соломенной шляпе на голове, этаким старикашкой, характерной чертой которого было ворчанье. А оказалось, что меня встретил славный молодой мужчина, с кем говорить я была просто не готова. Этот неожиданный поворот заставил меня смутиться.