Очерки истории Руси до монголов - Михаил Петрович Погодин

букв из ее надписей. Храм Св. Софии в Киеве, основанный Ярославом, с современной мозаикой и живописью, 1031. Храм Св. Софии, основанный сыном его Владимиром в Новгороде в 1043 году. Основание церкви Св. Ирины. Развалины Золотых ворот Ярославовых 1037 года. Пещеры варяжские в Киеве. Пещеры Антониевы и Феодосиевы. Изображения Св. Ольги, Владимира, Бориса и Глеба на образах и житиях в лицах. Гробница Ярослава. Монеты Владимира и Ярослава.

Основание Русской истории заключается в древнейшей летописи монаха киево-печерского Нестора, жившего во второй половине XI века.

Сравнение Русской истории с историей западных европейских государств относительно начала

Западные европейские государства обязаны происхождением своим завоеванию, которое определило и всю последующую их историю, даже до настоящего времени.

«Основание новых больших государств, – говорит Тьери, один из представителей западной истории в наше время, – было преимущественно действием силы; новые общества устроились из обломков обществ древних, разрушенных насильственно; и в этом процессе воссоздания многочисленные племена лишились, не без страданий, своей свободы и даже имени, замененного именем чуждым.

Сословия высшие и низшие, которые ныне наблюдают себя с недоверчивостью или борются за образ мыслей и правления, суть не что иное во многих странах, как племена завоеванные и порабощенные прежних времен. Таким образом меч завоевания возобновил лицо Европы и, разместив ее жителей, оставил свою древнюю печать на каждом народе, составившемся из смеси многоразличных племен. Племя воинственных пришельцев сделалось классом привилегированным, перестав быть особливым племенем. Из него произошло воинское дворянство, которое, принимая в недра свои все, что было честолюбивого, буйного, бродяжного в низших сословиях, для того чтобы не перевестись, возобладало над населением трудолюбивым и мирным, в продолжение военного правительства, происшедшего от завоевания. Племя побежденное, лишенное поземельной собственности, власти и свободы, живя не оружием, но работой, обитая не в крепких замках, а в городах, образовало общество, как бы отдельное от военного союза завоевателей. Этот класс поднялся по мере того, как ослабевала феодальная организация дворянства, происшедшего от древних завоевателей, естественно или политически, – может быть, потому, что сохранил в стенах своих остатки римской гражданственности, и с этой слабой помощью начал новую цивилизацию».

Вот что видят французы и англичане в истории своих земель, и это очень верно.

Предлагаю вкратце историю западных государств.

К одному племени приходит другое (к галлам франки, к бриттам норманны, к испанцам вестготы, к итальянцам лангобарды и проч.). Пришельцы побеждают туземцев и поселяются между ними. Предводитель делит землю между своими сподвижниками, которые (феодалы), в крепких замках, становятся господами, угнетают народ, отделяют его от государя – и живут за счет племени побежденного. Возникает непримиримая ненависть между этими племенами, которая усиливается тем более, чем долее должна бывает таиться. Только в городах укрываются немногие жители, которые в течение веков, после многих тщетных усилий и жертв, мало-помалу, с величайшим трудом освобождаются от их влияния и успевают приобрести себе независимость при помощи королей, которым феодалы были также тяжелы. В городах образуется среднее сословие, а при дворе аристократия, происходящая от феодалов, которые переходят туда из замков, присваивают себе все привилегии и начинают угнетать народ под другой формой. Среднее сословие после оборонительной войны предпринимает наступательную, стремясь уравниваться мало-помалу с привилегированной аристократией. Она не уступает, и борьба этих двух сословий оканчивается революцией, историю которой Наполеон выразил в четырех словах: галлы свергли иго франков.

В наше время низшие классы, вслед за средним, являются на сцену, и точно как в революции среднее сословие боролось с высшим, так теперь низшее готовится на Западе к борьбе со средним и высшим вместе. Предтечей этой борьбы мы уже видим: сенсимонисты, социалисты, коммунисты соответствуют энциклопедистам, представившим пролог к французской революции. Горе, если средние сословия не образумятся там заблаговременно и не сделают уступок. Им дается теперь на решение задача такого же рода, как нотаблям в 1789 году: те не поняли своего положения и навлекли на свое отечество тучу бедствий. Не понимают, кажется, и наши знаменитые современники, судя, например, по просьбам манчестерских фабрикантов и речам Грагама и Пиля, которые с таким ожесточением не хотят уступить одного часа из двенадцати в облегчение несчастных работников и вешают равнодушно на аптекарских весах капли их пота и крови, в гордой надежде распутать гордиев узел, который лишь только затягивается крепче на Западе.

Все эти происшествия, прошедшие, настоящие и будущие, имеют тесную связь между собой, составляют одну цепь и ведут свой род, совершенно генеалогически, от завоевания, т. е. от начала западных государств.

Завоевание, разделение, феодализм, города со средним сословием, ненависть, борьба, освобождение городов – это первая трагедия европейской трилогии.

Единодержавие, аристократия, борьба среднего сословия, революция – это вторая.

Уложения, борьба низших классов… будущее в руце Божией.

Истории западных государств, повторю, представляют одни и те же явления, только с немногими отличиями, смотря по количеству, качеству, соразмерности и прочим отношениям ингредиентов начала.

Обратимся теперь к Русской истории и посмотрим, представляет ли она эти главные, характеристические явления Западных историй.

С первого взгляда мы примечаем, что у нас, в начале ее, нет решительно, по крайней мере, в том виде, ни разделения, ни феодализма, ни убежищных городов, ни среднего сословия, ни рабства, ни ненависти, ни гордости, ни борьбы…

Отчего такое различие?

Западные явления, как мы видели, тесно связаны со своим началом, из которого они непосредственно проистекают: так точно и наши явления, наша история, должны быть связаны с нашим началом. Если следствия различны, то и начала различны.

Действительно, мы имеем положительное сказание летописи, что наше государство началось не вследствие завоевания, а вследствие призвания. Вот источник различий! Как на Западе все произошло от завоевания, так у нас происходит от призвания, беспрекословного занятия и полюбовной сделки.

Призвание и завоевание были в то грубое, дикое время, положим, очень близки, сходны между собою, разделялись очень тонкой чертой, но разделялись!

Взгляните на два зерна: они почти одинаковы; разве вооруженным глазом можно подметить их тонкое различие? Но дайте время этим семенам развиться, вырасти, и вы увидите, что из одного возникнет дуб, а из другого пальма, или какое-нибудь нежное, благоуханное растение, и тонкое различие зерен обнаружится разительно в цветах и плодах.

Вот два шара, употреблю другое сравнение, совершенно равные. Положите их на одно место рядом, ударьте их с одинаковой силой, – но случись одной линии, какому-нибудь легкому, неприметному склонению, разделить толчок, – шары понеслись в разные стороны, и через некоторое время вы видите их в беспредельном между собой расстоянии. Ничтожная разница в первом толчке, изменяя направление, решает их судьбу и переносит на противоположные точки.

Так и в истории государств: малейшее различие в начале производит огромное различие в последствиях.

Рассмотрим теперь политические явления, сопровождавшие наше начало, сравнительно с западными, генеалогия которых