Закодированный - Алексей Слаповский

Она разожгла лампу.

Увидела в щель: Виктор идет к хлеву.

За ним, ни на шаг не отставая, шла Ксюша.

– Татьяна! – окликнул Виктор.

Татьяна промолчала.

Виктор открыл дверь, заглянул, увидел Татьяну, вошел.

А Ксюша, зажав нос, закричала:

– Виктор, выйди оттуда! Ты провоняешь весь! Ужас!

И, не в силах стерпеть запаха, отбежала от хлева.

– Ну что ж, Таня… – сказал Виктор.

– До свидания, всего хорошего, – заторопилась Татьяна. – Вы бы забрали все свое. Машину, другие вещи. Велосипеды у пацанов можете взять в счет денег.

– Не стыдно тебе? Ты знаешь, я бы остался… Но каждый человек должен жить своей жизнью, а не чужой.

– Зачем вы мне это говорите? Не надо мне ничего говорить! Слава богу, не дура, все понимаю! – говорила Татьяна, не поворачиваясь к Виктору.

Лампа стояла перед нею на ящике, из форсунки выбивалось небольшое пламя.

Татьяна схватила лампу, подкачала несколькими резкими движениями, направила на Виктора, тот отшатнулся. Она подскочила ближе, почти опаляя лицо.

Виктор ударился спиной о стену, осел. Закрыл глаза.

Всё, как обычно.

Татьяна погасила лампу, ждала.

Тихонько постучала Виктора по щекам.

Он открыл глаза.

– Здравствуйте, – сказала Татьяна. – Объясняю: вы потеряли память. Оказались здесь, у посторонней женщины, то есть у меня. Но вам повезло, вас нашли ваша жена и ее брат. Они вас ждут.

– Хватит дурить, Татьяна, – сказал Виктор. – Все я помню. Какие-то эксперименты проводишь. Зачем?

– Чтобы ты меня забыл. Хотя – и так забудешь.

– Таня… Ты не представляешь, как я благодарен…

– Слушайте, езжайте уже! – закричала Татьяна.

Виктор не понял ее грубости, даже слегка обиделся. Он просто не знал, что нет для женщины ничего нестерпимей, чем благодарные слова мужчины при уходе. Когда он ругается на пороге, проклинает и обвиняет во всех грехах – это понятно, это обидно, но не оскорбительно. А когда вот так вот рассусоливает – дескать, ты славная, хорошая, но… – убить хочется. И задать вопрос: если я такая славная и хорошая, чего же уходишь?

Ехали в машине (Сергей нанял такси до самого аэропорта), сидели в зале ожидания, летели в самолете – Виктор все спрашивал и спрашивал, желая узнать о себе как можно больше. А Ксюша не сводила с него глаз и постоянно держала его за руку, что Виктору было не только не стеснительно, а очень даже наоборот; он видел, что все окружающие смотрят на Ксюшу – хороша женщина! Стройная, стильная, голову держит высоко, а глаза той самой глубокой голубизны и загадочности (с темноватыми тенями на веках, что делает их еще глубже), какая заставляет мужчин чуть ли не скрежетать зубами на тему: «Почему не моя?!».

Прилетели.

На автомобиле с затененными стеклами отвезли Виктора за город, где было его поместье в элитном поселке – среди прочих таких же теремов.

– Неплохо живешь, а? – спросил Сергей зятя.

Виктор оглядел дом и пространство перед ним: дорожки, елочки, декоративный пруд. Ему понравилось. Спросил только:

– Сам делал?

– Ты-то? Ты, извини, хоть и детдомовский, а неприспособленный ни к чему. Гвоздя вбить не умеешь. Если и работал руками, то когда своим дзюдо занимался. Ладно, отдыхай, наслаждайся, а завтра я к тебе целый консилиум привезу. Лечить тебя будем. Новейшими методами.

Ксюша при слове «наслаждайся» даже вздрогнула.

Она ждала ночи.

Она надеялась, что ночь все поставит на свои места.

И все было, в общем-то, славно, хорошо, бурно. Но когда утром Сергей, живший в этом же доме на третьем этаже, спросил томно-утомленную и сладко потягивающуюся сестру с родственной фамильярностью:

– Ну, что? Накушалась секса? – она ответила:

– Накушалась. Но как-то всё по-другому. Будто с чужим мужчиной переспала.

– Мужчина-то ничего?

– Более чем!

– Ну, и слава богу, – порадовался брат за сестру.

Приехал консилиум: доктор медицинских наук, главврач клиники, и два кандидата. Говорили они с Виктором долго, подробно обо всем расспрашивали. Особенно интересовались огнем:

– Значит, как только вспышка или пламя – всё забываете?

– Забывал. А последний раз не подействовало.

– При каких обстоятельствах? Огонь возник неожиданно или вы его видели заранее?

– Вообще-то видел.

Виктор усмехнулся каким-то своим мыслям.

Врачи насторожились:

– Еще какие-то детали?

– Она хотела, чтобы я ее забыл, – сказал Виктор, не глядя на врачей и как бы не им объясняя, а себе. – Но, видимо, я не захотел. Поэтому и не отключился.

– Кто – она?

– Это вас не касается.

Врачи переглянулись.

Вывод консилиума оказался таким же, к какому пришел чиховский психиатр Кобеницын: органических нарушений нет, это видно без всяких томограмм и энцефалограмм, классический случай ретроградной амнезии, возникшей по причине аффекта, связанного, скорее всего, с огнем, показаны психотерапевтические беседы и общеукрепляющее лекарственное лечение.

– Витамины, что ли, пить? – спросил Сергей, которому врачи повторили свой диагноз.

– В том числе, – ответил главврач и сделал значительную паузу, означающую, что разговор окончен и неплохо бы теперь получить гонорар.

Каковой и был незамедлительно получен.

В тот же день, вечером, состоялся высочайший визит губернатора Затыцкова, следовавшего в свои угодья на берегу реки Волги. Случай, конечно, беспрецедентный, но Виктора не хотели никуда вывозить, чтобы его не видели не только посторонние люди, но даже и сотрудники губернаторского аппарата.

Губернатор обнял Виктора и слегка прослезился. Очень уж его нервировала неопределенность с проклятыми деньгами для министра, а теперь – хоть какая-то ниточка.

Но ниточка никуда не вела: Виктор еще ничего не вспомнил. С губернатором общался очень уважительно, понимая, кто он. Но только понимая, не более. Затыцков, заметив это, разгневался:

– Что ты меня рассматриваешь, как клоуна в цирке?

– Амнезия, – негромко сказал Сергей, оправдывая зятя и надеясь, что врачебный термин подействует на простонародного губернатора, который очень уважал все научное и сам был доктором экономических наук, хотя диссертацию, естественно, не писал. И даже не скрывал этого, говоря остепененным экономистам: «Я, в отличие от вас, лохов, экономику на ощупь знаю, а вы мне формулы тычете!»

На этот раз ученое слово не произвело эффекта.

– Какая амнезия? Он папу-маму может не помнить, а меня – должен помнить!

На этом рассерженный губернатор свернул визит.

– Амнезия! – сановито бурчал он, сходя с крыльца дома. – Я тоже полмиллиона украду и скажу, что амнезия!

– Лучше бы уж он украл, – заметил пресс-секретарь Затыцкого, умница и эрудит Дмитрий Башловитый.

Губернатор вспомнил суть проблемы и согласился:

– Да уж. Не обеднели бы…

Виктор все выспрашивал у Сергея, каким он бизнесом занимался. Но Сергей так и не смог объяснить ему.

– Ну, дела делаешь, с людьми встречаешься.

– Какие дела, с какими людьми?

– Откуда я знаю? Я при тебе всего лишь консультант по пиару, имиджу и общим вопросам. Да еще статьи пишу за тебя в газеты. Ты же у нас публицист. Будущий лидер областного отделения партии.

– Какой?

– А какая будет правящей к следующим выборам.

– Хорошо. Но в какой сфере у меня бизнес – хотя бы приблизительно?

– Да во всех. В человеческой, я бы сказал.

– То есть?

– Ну, решаешь вопросы.

– Какие?

Сергей не знал, что ответить.

Суть в том, что в России помимо людей, занимающихся действительно практическим бизнесом, то есть спекулирующих нефтью, газом, продуктами, лекарствами, ширпотребом, алкоголем (не путать с производством вышеназванных вещей, это не бизнес, а именно всего лишь производство, на нем сидят другие люди), есть огромное количество предприимчивых господ, которые «делают дела» в чистом виде. Они ничего не производят, не продают и не покупают, они даже не выращивают деньги из собственно денег. Им их дают. За что? А за то, как правильно выразился Сергей, что они «с людьми встречаются», «решают вопросы» и «утрясают проблемы».

А еще Виктору захотелось вдруг найти маму.

– Какую маму? – удивилась Ксюша. – Ты же сирота!

– Это ясно. Но не от плесени же я завелся, от женщины родился.

– Ты уже пробовал выяснить, в детдоме не нашли никаких документов.

– Еще попробую.

И Виктор уговорил Сергея свозить его в детдом.

Детдома не оказалось: здание обветшало, его снесли, чтобы построить новое. И построили, но в другом месте и с другим персоналом, потому что прежние работники были местными и сниматься с родовых гнезд не пожелали.

Отыскали бывшего директора детдома Яковлева Романа Матвеевича.

Тот, уже дряхлый старик, не узнал Виктора, о его матери тем более ничего не мог сказать.

– Но откуда-то я здесь взялся?