Мы – грязь. Мы – цветы - Сергей Александрович Москвичев

что ты не причастен к гибели стражей в шахте, то с тебя снимут все обвинения, и ты отправишься отсюда домой. Мы не собираемся играть в доброго и злого полицейского. Наш метод – честность и открытость, тем более, что у нас есть основания верить тебе. Я и моя коллега ждём от тебя лишь рассказ, исходящий из твоих уст. Это будет важной деталью нашего отчёта.

– Тела, обнаруженные в шахте, отправлены на экспертизу в медицинский центр внутри центрального штаба колонии, оружие на баллистическую экспертизу, – продолжила Беатрис.

Доброта в речи детективов и проникновенный доверительный тон совсем не пронимали парня. Микки продолжал делать всё то же самое: молча смотрел перед собой, ни на что не реагируя.

Джон ударил кулаком по столу – никакой реакции, потом начал трясти парня, но и это его не проняло.

– Прекрати! – Беатрис была уже раздражена. – Стража! – В комнату допросов вошли двое охранников. – Вы можете позвать врача?

Через несколько минут пришла местная медсестра. Врачи были только на острове с центральным штабом, где строилась новая шахта. Медработница осмотрела Микки и выдала свой фееричный вердикт:

– Я про это читала, – начало Беатрис уже не нравилось. – Это похоже на кататонию – состояние полной отрешённости от внешнего мира. Его нужно доставить в медицинский пункт, к врачу, для более подробного обследования.

«Куда уж подробнее, чем просто посмотреть и сказать: я читала», – подумала ведущий детектив. Но вслух произнесла лишь вежливые слова:

– Хорошо. Готовьте заключённого к транспортировке, и нас тоже доставьте в штаб.

Местный врач после первичного осмотра сказал, что ему необходимо провести электро-энцефалометрию и магнитно-резонансную томографию, а потом ещё и расшифровать всё это для уточнения диагноза. Поэтому ещё один день был потерян.

Беатрис вернулась в их с Джоном домишко на взводе:

– Это наказание какое-то! Всё идёт через задницу!

– Расслабься, – любовник обнял её сзади и поцеловал в шею, слегка уколов своей недельной щетиной. – Ты просто ожидала, что всё пройдёт проще, и мы вернёмся домой намного раньше.

Александрос вырвалась из объятий:

– Побрейся, я не люблю эти колючие поцелуи, ты же знаешь. Да, я рассчитывала на то, что скоро выберусь из этого промёрзлого края и вернусь на континент. Я не неженка, ты же знаешь, но здесь просто ужасно! Как будто мы преступники и отбываем срок! Мне нужно пространство!

Этой ночью детективы спали раздельно, Беатрис была вся на взводе, а Джон, возможно, обиделся, или просто уже знал, что не стоит приставать к ней, когда она в таком состоянии. Александрос могла только гадать. Спалось ужасно плохо, она постоянно вертелась и мучилась от головной боли.

Наутро даже кофе не помогал взбодриться. Лишённая полноценного отдыха и комфорта Беатрис была во взрывном настроении. Присущие ей накануне вежливость и такт внезапно улетучились, она включила режим пробивной бескомпромиссной стервы, когда вошла в медпункт. Врач, обследовавший Микки работал за своим компьютером.

– Ну что, Вы провели необходимую диагностику? – оторвала его от монитора детектив.

– Да, определённо у него нет кататонии, но то, что я обнаружил намного более странная вещь, даже я не до конца уверен, что с ним. Есть пять видов мозговых волн, которые активны в разное время суток и при разных состояниях, при переходе из одного в другое и так далее. Так вот, у нашего пациента я не обнаружил один из видов активности мозга. Тот, что отвечает за переход в состояние глубокого, как его еще называют «медленного» сна.

– Что это значит?

– Я не знаю, такого не встречалось никогда ни у кого из известных мне людей. Нам до сих пор неизвестно к чему это может приводить. Из того, что я могу предположить, как врач, последствиями могут быть: галлюцинации, нарушения реакций, неправильная оценка реальности и другие последствия.

– Отведите нас к пациенту.

Микки был без наручников в палате, оборудованной как в обычной городской больнице. Когда Беатрис и Джон вошли к нему, он стоял в углу, лицом к стене и стучал зубами. Это было нереально пугающе и нездорово.

– Что с ним происходит прямо сейчас, доктор? – спросил Анасси.

– Не уверен, но похоже на психомоторное нарушение. Если вы действительно хотите привести этого парня в порядок, то вам придётся везти его в Мулсатор в специализированный институт изучения сна.

– Пишите своё официальное заключение, немедленно, – сурово, но спокойно произнесла Беатрис.

Когда она получила то, что просила, они с Джоном вернулись в свой домик.

– Я готова отправить отчет. Всё что могли мы узнали, дальше будем ждать инструкций от самой королевы.

Весь вечер Беатрис провела, собирая всё в приемлемый формат, и отправила всю имеющуюся информацию, с короткими собственными комментариями на электронный адрес, выданный ей королевой.

Она ждала несколько дней, прежде, чем получила долгожданный ответ. Детективы практически никуда не выходили. Сначала их время проходило как медовый месяц, но потом ожидания начали терзать. Поэтому Беатрис с нетерпением открыла почту.

Ответ её поразил. Королева, или её советники, этого детектив знать уже не могла, считала проделанную работу неудовлетворительной. Просьбу на вывоз пациента она не одобрила, требовала допрашивать Микки и если нужно даже пытать, но заставить говорить. Особенно убила надежду на скорое возвращение последняя фраза: «Я наняла вас на полгода. Если за это время ничего не добьётесь, то отправитесь обратно, чтобы отчитаться лично. К этому моменту метеорит должен быть разобран и доставлен в исследовательский институт астрономии». Последнее было уже проблемой Золтана Карсона, Беатрис переслала ему выдержки из ответа королевы, чтобы не ей одной было так погано на душе.

– Это действительно превращается в наше заключение здесь. – Ведущий детектив была раздосадована.

– И что? Ты думаешь просидеть здесь, не выходя за порог? – Джон перенял инициативу. – Я не предлагаю тебе пытать парня, но раз уж мы должны вытянуть из него, хоть что-то, то так и будем поступать. Собирайся. Наведаемся в медпункт.

Беатрис утёрла слёзы, привела себя в порядок, впервые за последние несколько дней, и с напарником отправилась к Микки.

Врач, занимающийся заключённым, уже будто ждал их:

– Хорошо, что вы здесь. В состоянии пациента появились изменения.

Зайдя в палату, детективы увидели осужденного, мирно лежащего на койке. Он истощал ещё больше. При виде пришедших его навестить Александрос и Анасси, он принял сидячее положение.

– Значит, вы – не плод моего воображения.

Уже тот факт, что Микки заговорил, несказанно обрадовал Беатрис. Они с Джоном взяли стулья, и, поставив их рядом с кроватью парня, присели, чтобы выслушать его.

– Я странно себя чувствую, меня морозит всего, постоянно появляются галлюцинации.

– Врач говорит, что у тебя есть нарушения в работе мозга. Не беспокойся, это