Бегущий по лезвию - Филип Киндред Дик

ужасная депрессия, поразившая Рика несколько часов назад, еще не прошла. И посещение зоомагазинов казалось единственным светлым пятнышком в окружающем сером тумане, уязвимым местом депрессии, с помощью которого он мог бы изгнать ее из сознания. Во всяком случае, запах животных и крупных сделок всегда возбуждающе действовал на него. Возможно, он добьется того же эффекта и на этот раз.

— Слушаю вас, сэр, — приветствовал Рика молодой продавец, пока тот с несколько простоватым, робким видом осматривал потрясающие витрины. — Подобрали что-нибудь?

— Мне много чего подходит, — сказал Рик. — Цена, вот что меня волнует.

— Сэр, вы только скажите мне, какую покупку собираетесь сделать. Что бы вы хотели взять домой? Потом мы свяжемся с главным продавцом и получим его «добро» на покупку.

— У меня три тысячи наличными, — сказал Рик. В конце дня ему выплатили премию. — Сколько стоит эта семья кроликов?

— Сэр, если у вас три тысячи наличными, вы могли бы стать владельцем чего-нибудь более существенного, чем кролики. Как на счет козлика?

— Никогда не испытывал к ним особого интереса.

— Простите, могу ли я знать, является ли сделка такого уровня обычной для вас?

— Обычно я не хожу каждый день с тремя тысячами в кармане.

— Я так и думал, когда вы спросили о кроликах. Дело в том, сэр, что кролики очень распространены. Я хотел бы, чтобы вы перешли в более высокий класс, в класс владельцев козлов, где, как мне кажется, ваше настоящее место. Честное слово, для меня вы настоящий владелец настоящего козла!

— В чем же преимущество козлов?

— Явное преимущество в том, что его можно научить бодать любого, кто попытается его украсть.

— Но только не в случае, если в него выстрелят гипнодротиком, а потом поднимут по канату в парящий аэрокар.

Продавец невозмутимо продолжал.

— Козел лоялен к своему хозяину. Это свободная, естественная душа, которую не в силах сковать никакие клетки. И еще одна деталь. Очень часто, вложив в покупку средства и отвезя покупку домой, вы обнаруживаете через некоторое время, что животное съело какую-нибудь радиоактивную дрянь и умерло. Козлу не страшна зараженная субпища, он способен потреблять субстанции, которые свалили бы с ног корову, лошадь или, в особенности, кота. Как долгосрочное помещение денег козлы, а особенно козы, как убеждает нас опыт, имеют особые преимущества для любого серьезного животновладельца.

— А это коза? — Рик заметил большое черное животное, стоящее в центре клетки. Животное показалось Рику замечательно красивым.

— Да, это самка. Черная нубийская порода. Отличный образец для рынка этого года, сэр. И предлагаем мы ее по замечательно низкой, очень низкой цене.

Вытащив потертый каталог, Рик проверил цену на черную нубийскую породу.

— Целиком наличными? — спросил продавец. — Или часть платы вы внесете в виде использованного животного?

— Наличными, — сказал Рик.

Продавец нацарапал цену на листочке бумаги и быстро, почти украдкой, показал Рику.

— Слишком много, — сказал Рик. Он взял листок и написал более скромную цену.

— Мы не можем отдавать козу за такую цену, сэр, — запротестовал продавец. Он начертил новую цифру. — Этой козе нет и года, у нее очень высокая ожидаемая продолжительность жизни. — Он показал бумажку Рику.

— Идет, — сказал Рик.

Он подписал контракт на рассрочку, заплатил три тысячи долларов в виде первого взноса — всю премию за отправку на покой анди — и вскоре стоял уже рядом с аэрокаром, наблюдая, как служащие магазина грузят клетку с козой в кар. «Я владею настоящим животным, — сказал он себе. — Живым животным, а не электрической фальшивкой. Второй раз в жизни».

Цена и долговое рабство контракта пугали его. Он чувствовал, что мелко дрожит. «Но я должен был это сделать, — сказал он себе. — После столкновения с Филом Ресчем я должен был вернуть себе веру в собственные силы. Иначе я бы не смог дальше работать охотником».

Немеющими руками он направил аэрокар в небо, к дому, к Иран. Она рассердится, подумал он. Потому что ответственность будет ее беспокоить. И поскольку она целый день дома, на ее долю придется много работы по уходу за животным. Он снова был расстроен.

Когда он посадил кар на крышу дома, он еще некоторое время сидел неподвижно. В уме он сочинял живописную версию. «Этого требует работа, — пытался он убедить себя. — Престиж. Больше уже невозможно жить с электрической овцой. Это меня морально угнетает. Вероятно, такой вариант удовлетворит Иран», — подумал Рик.

Выбравшись из кара, он вытащил наружу клетку с козой и с пыхтеньем поставил ее на крышу. Коза, всю дорогу скользившая копытцами по днищу клетки, проницательно взглянула на Рика яркими большими глазами, но не издала ни звука.

Он спустился на свой этаж, знакомым коридором прошел к собственной двери.

— Привет, — сказала Иран, занятая на кухне приготовлением обеда. — Ты сегодня так поздно.

— Поднимись на крышу, — сказал он. — Я тебе кое-что покажу.

— ТЫ КУПИЛ НАСТОЯЩЕЕ ЖИВОТНОЕ! — Она стянула фартук, машинально пригладила волосы и последовала за Риком к лифту. Они пересекли холл большими нетерпеливыми шагами.

— Не нужно было покупать без меня, — выдохнула Иран. — Я тоже имею право участвовать в принятии решения, тем более, что речь идет о самом важном приобретении, которое мы когда-либо…

— Я хотел сделать тебе сюрприз, — сказал он.

— Ты сегодня заработал неплохую премию? — спросила Иран.

— Да, — сказал Рик. — Я устранил трех анди.

Он вошел в кабину лифта, подождал жену, и они вместе двинулись к крыше.

— Мне необходимо было так сделать, — сказал он. — Сегодня со мной что-то произошло. Если бы я не купил животное, я бы больше не смог работать охотником.

Лифт остановился. Вместе с женой Рик вышел в вечерние сумерки, подошел к клетке, включил лампы в отражающих светильниках, которыми могли пользоваться все жители дома. Потом указал на козу, молча ожидая реакции Иран.

— Боже мой! — тихо сказала Иран, подошла к клетке, заглянула, потом обошла клетку кругом, рассматривая козу со всех сторон.

— Она в самом деле настоящая? — спросила она. — Не электрическая?

— Абсолютно настоящая, — сказал он. — Если только они меня не надули. — Впрочем, такое случается очень редко — штраф за подделку достигал астрономической величины. Две с половиной рыночной цены настоящего животного. — Нет, они меня не надули.

— Коза, — сказала Иран. — Черная нубийская порода.

— Да, коза, — подтвердил Рик. — Возможно, в будущем нам удастся свести ее с самцом. И у нас будет молоко, из него можно делать сыр.

— А ее можно выпустить? Куда мы ее поселим? К овце?

— Сначала нужно ее привязывать, — сказал Рик. — По крайней мере, на первые несколько дней.

— «Жизнь моя — любовь и наслажденья», — сказала вдруг Иран странно сдавленным голосом. — Старая-старая песня Иоганна Штрауса,