Убийства в Солтмарше. Убийство в опере (сборник) - Глэдис Митчелл

– Бедный малыш, – пробормотала Дафни.

– …Столь похожего, что этому отцу никто бы не поверил, стань он отрицать свою причастность. И вот сначала он запланировал убрать главное доказательство. Предположим, он каким-то образом избавился от новорожденного младенца и день-другой прожил спокойно. Потом он сообразил, что Мэг не вечно останется взаперти и люди начнут спрашивать о ребенке. И она расскажет. Сделать вид, будто мать заспала ребенка или убила в припадке безумия, не получится, ведь в этом случае труп должен осмотреть доктор, и тогда тщательно скрываемый секрет все равно выйдет наружу.

– Еще один любопытный и очень важный факт. Как я уже говорила, некоторые сведения мне удалось получить благодаря не столько усилиям, сколько везению. Вот вам пример. Так как хозяйку гостиницы все называют «миссис Лори», я, разумеется, не сомневалась, что мистер и миссис Лори – супруги. Потом я обратила внимание на их необычайное внешнее сходство, и стало ясно: они брат и сестра, а «миссис» ее называют просто из вежливости. Это допущение я приняла на последних стадиях расследования, и оно помогло мне разъяснить несколько фактов, которые ранее никак не увязывались с остальными. Вы следите за моей мыслью?

– Конечно, они брат и сестра, – холодно сказала миссис Куттс. – Если бы вы обратились ко мне, я бы вам давно это сообщила.

– К счастью, миссис Брэдли обошлась и без вашей, тетя, помощи, – встряла Дафни, которая просто не могла не вставить тете шпильку.

Тут, нечего и говорить, началась перепалка. Потом все успокоились (только Дафни еще показывала мне язык, потому что я впервые в жизни встал на сторону ее тети), и миссис Брэдли продолжила:

– События начали назревать, когда мистер и миссис Куттс отослали беременную служанку, а дозрели окончательно, простите за неудачный оборот, когда произошел скандал в таверне. Накануне праздника, как вы помните, Боб Кэнди пытался прорваться в комнату Мэг, подозревая, что ее держат там насильно.

– Его, кажется, заперли в дровяном сарае, чтобы успокоился? – спросил я.

– А, да, он потом еще пришел к нам сказать, что не станет участвовать в крикетном матче, – вспомнил Куттс. – Точно-точно.

Старикан был сама деликатность пополам с профессиональным сочувствием.

– Да. Доведя его до нужного градуса ярости, – продолжала миссис Брэдли, – либо брат, либо сестра Лори – скорее всего она – налгали ему, что отец ребенка – негр. Упоминание об этом огорчило сегодня беднягу Йорка.

– Еще как огорчило! – вставил сэр Уильям.

– Видно, были задеты его нравственные чувства, – предположил Гэтти.

– Скорее чувство справедливости. – Куттс смущенно кашлянул. – Ведь это неправда. Не он же отец ребенка.

– Самое простое объяснение и есть самое верное, – сказала миссис Брэдли. – Йорк – человек мнительный и нервный и очень боится линчевания. Все негры, проживавшие когда-либо в странах, где процветает расовая дискриминация, имеют, выражаясь языком психологов, фобию – они страшно боятся самосуда. Но вернемся к Кэнди. Лори налгали ему об отце ребенка, дали время поразмыслить об услышанном и довести себя до остервенения, а вот времени успокоиться не дали. Подло притворившись, будто сочувствуют бедняге, они отпустили его на целый день. Думаю, Лори не сомневались: пока все работники веселятся на празднике, Боб непременно попробует добраться до Мэг и посмотреть на ребенка. Этот их поступок – самое скверное в деле.

– Ребенка Боб, конечно, не увидел. По мнению судебного обвинителя, могло быть так: Боб желал знать самое худшее и, пытаясь заставить девушку показать ему ребенка, зашел слишком далеко и задушил ее. «Он был уверен, – это слова обвинителя, – что жертва любой ценой захочет скрыть от него свидетельство своего позора».

– Вопрос тех пятнадцати минут, когда Боб предположительно совершил преступление, так основательно рассматривался на суде, что нет нужды затрагивать его снова. Даже девушка по имени Мейбл, готовая защищать Боба до последнего, практически проговорилась нам с Ноэлем, что он мог успеть и принести бутылки, и совершить убийство. Заслуживает внимания еще одна версия обвинения: Боб загодя отобрал нужные бутылки, желая иметь в запасе время для убийства, или же – если бедняга планировал всего лишь это! – для разговора с Мэг. Если преступление готовилось заранее, логично предположить, что Боб постарался распределить свое время.

– Как я уже говорила, переход от низости к благородству невозможен, – продолжала она. – О крохоборстве Лори я узнала из двух независимых источников. Я слышала, что он недоплачивает деревенским ребятишкам, которые собирают для него пустые бутылки, а также наживается на кокосах, поставляемых им для праздника. Моими информантами были миссис Гэтти и мистер Уэллс, соответственно. – Она послала нам благодарную улыбку.

– Вот и еще пример случайно полученных, но весьма важных сведений, – вставил я.

– Крайне важных, – подтвердила миссис Брэдли. – С этими сведениями никак не вязался тот факт, что Лори приютили девушку, которая потеряла и заработок, и репутацию и которую выставил из дому собственный отец. – Миссис Брэдли улыбнулась и ядовито добавила: – Говорят, вашей деревне посчастливилось иметь очень щедрого викария. Однако мои попытки проверить правдивость слухов, что он платил хозяевам таверны за содержание Мэг Тосстик, не увенчались успехом.

– Надо думать! – воскликнула миссис Куттс.

Миссис Брэдли рассмеялась, а миссис Гэтти злорадно вставила:

– Да, слухи были такие сильные, что от них у викария даже окна побились.

Супруга викария сжала губы в узкую полосочку. Глаза ее смотрели прямо вперед – такого взгляда ее домочадцы боялись как огня. На ее собеседниц это, конечно, впечатления не произвело, и миссис Брэдли продолжила:

– Помните, Ноэль, вы спрашивали, не мог ли Лори совершить убийство через представителя?

– Что?! – спросили сразу несколько голосов.

– Ну же! – И миссис Брэдли фыркнула.

– Но ведь Лори…

Наступило долгое молчание: мы переваривали новость. Теперь, после ее слов, дело казалось очевидным. Происходящее напоминало мне одну игру. Игроки рассаживаются за столом с листками бумаги и карандашами и сосредоточенно слушают, а какой-нибудь умник играет на пианино известные мелодии. Лучший игрок получает дурацкий приз, а худший – это всегда я – должен в качестве штрафа выполнить какое-нибудь идиотское задание. Так вот, когда потом читают названия, я сразу понимаю, что музыку-то узнал, но сами названия никак не мог вспомнить.

Такое же ощущение было у меня и относительно этих убийств. Имя Лори как будто вертелось у меня на языке, и стоило миссис Брэдли произнести его вслух, я понял, что уже все знал.

Дафни откровенно и довольно грубо радовалась.

– Я так и думала! Так и думала! – кричала она. – Говорила же я – он старая мерзкая свинья!

Мы ее, нечего и говорить, оборвали. Ведь его скоро повесят, а о мертвых нельзя говорить плохо.

– Вы же не имеете в виду, что Лори убил Мэг Тосстик и Кору Маккенли? – спросил Гэтти.

– Не забывайте о слове «представитель», мистер Гэтти, – сказал я, раздуваясь от гордости, ибо попал в точку. – Лори подбили на преступление Боба, сообщив ему, что у Мэг был роман с негром и она родила полукровку, – вот о чем говорит миссис Брэдли.

– А, вон как, – протянул Гэтти. – Чистая работа. Только не слишком ли много тут догадок, миссис Брэдли?

– Много. – Свой ответ она сопроводила обычным клохтаньем.

– Ну да. – Я упивался тем, как внимательно Дафни ловит каждое мое слово. – Владельцам таверны поневоле приходится быть хорошими психологами. С такой работой не справиться, если не будешь себе на уме, верно, миссис Брэдли?

– Конечно, – согласилась старая дама, даже не пытаясь забрать себе мои лавры, как поступил бы человек менее великодушный. Настал мой звездный час, и она дала мне насладиться им сполна. Не без внутренней насмешки, как я теперь понимаю, – пусть, мол, он сам себя топит.

Однако коротышка Гэтти не сдавался.

– А как же Кора Маккенли? Он кого-то заставил убить и ее?

– Чтобы понять все аспекты убийства Коры, следует учитывать не только особенности психологии преступника, но и психологический и физиологический тип самой девушки. Сначала я не могла постичь, как она проводила месяц за месяцем в этом одиноком Бунгало без всяких развлечений, без перемены обстановки. Очень скоро я пришла к выводу, что развлечение у нее было, и сразу заподозрила наличие любовника либо в деревне, либо где-то неподалеку. Я спрашивала себя, как мог такой ревнивый мачо не догадываться, что творится у него за спиной? Но их последняя ссора, частично подслушанная Уильямом Куттсом, ясно мне сказала: Берт на этот счет отнюдь не обманывался.

– Подземный ход объясняет многое, что кажется непонятным в поступках Коры. Наличие любовника представлялось мне бесспорным, однако я не могла сообразить, как им удавалось сохранить тайну, пока не узнала о подземном ходе. Встречались они в бухте. А когда Берт отправлялся по своим контрабандистским делам, о чем, кстати, не всем известно, Кора принимала приятеля в самом Бунгало. Перед возвращением Берта любовник ускользал. Если Берт шел по дороге, он уходил подземным ходом, а если тот шел подземным ходом – выбирался в слуховое окно и прятался на крыше. Дождавшись условного знака от Коры, он спускался и уходил никем не замеченный – вот вам преимущество уединенного дома! – через каменоломни в деревню и шел в таверну. Понимаете, как удобно расположена таверна? Она стоит в стороне от деревни и ее длинных языков.