Лёхин с Шишиком на плече - Сергей Радин

Джучи допятился до дивана. Лепечущие словно заклинание свое "батюшки-светы", домовые бросились к краю дивана и втащили кота к себе. Джучи, кажется, ничего не заметил: он все так же медленно отступал, не сводя безумных глаз с занавесок, пока прочно не уперся задом в спинку дивана. Попытался протолкнуть ее задом — не получилось. И тогда он перестал шипеть и рычать, но жалобно и горестно возопил.

И, будто с этим жутким воплем получив разрешение, в комнату шагнул Боксер. Носом чуть не в затылок ему шествовал Вторженец.

Оцепенение Лехина достигло крайней степени: он перестал дышать, перестал чувствовать собственное тело, перестал думать… Впрочем, нет. Единственная мыслишка металась по пустой черепушке и орала одно и то же: "Дурак! Своими руками снять с них веревки! Дурак! Своими руками!.."

"Сама дура! — ответил ей кто-то, очень далекий от Лехина. — Я боялся — следы от веревок останутся. Это ж улика!"

Мыслишка сорвалась на визг: "Какого черта улика! Кто бы их вообще связал с тобой?!"

В полной прострации Лехин внезапно прозрел, каким-то образом перепрыгнув на другой уровень зрения.

Боксер сделал еще два шага в комнату, неуклюже повернулся к креслу, на котором совсем недавно сидел безымянный агент. Над Боксером висело что-то наподобие воздушного шарика. Как ни напрягал Лехин глаза, он с трудом различал нечто — вроде, с конечностями. Это нечто плыло позади Боксера, чуть выше его головы, и довольно энергично…пинало труп по той же голове. Видимо, повинуясь пинкам, Боксер встал спиной к креслу. Нечто взлетело над головой трупа и принялось яростно утаптывать макушку. Боксер медленно-медленно осел в кресле. Под нудный аккомпанемент дверного звонка и утробную жалобу впавшего в истерику Джучи: "Уоу-оу-оу!"

Со Вторженцем произошло все то же, за исключением маленькой детали: его нечто (Боксеровский остался при Боксере же) заставило труп сесть на стул напротив телевизора.

Лехин пришел в себя. Трупы немедленного разрешения проблем вроде как не требовали, а вот звонок продолжал наглеть.

Прикинув ситуацию вновь пришедшими в норму мозгами, Лехин хладнокровно сказал только чуточку дрожащим голосом:

— Если я могу вас на время оставить здесь безо всякого ущерба для квартиры, кивните.

Трудноразличимые нечто активно принялись пинать трупы в затылок. Но Лехин уже по ним сообразил, что ответ будет дан положительный.

— Ладно-ладно, я понял.

Но на пороге он все-таки не удержался — обернулся. Трупы смирно сидели на местах, сложив ладони на коленях, как это делают идеально послушные дети. Лехин почему-то, глядя на них, затосковал и сразу решил: "Вот закончится все — благополучно! — упьюсь до свинячьего визгу!"

На пороге пришлось еще задержаться. С дивана спрыгнули двое домовых и Джучи. Держась за кошачий загривок, домовые тащили кота из комнаты, а тот пялился на трупы, упирался и орал благим матом. Лехин посторонился в дверном проеме и позвал:

— Джучи! Иди сюда!

Матерый котище рванул вперед так сильно, что домовые упали. Дополнительной тяжести Джучи словно и не заметил (шерсть на нем густая, держались оба крепко), махом уволок домовых на кухню.

И, больше не оглядываясь, Лехин поспешил к настырному посетителю. Гардинку не забыл. И правильно сделал, ибо не посмотрел в "глазок", раздраженный звоночным занудством, и распахнул двери сразу.

В прихожую с бешеной скоростью влетела гигантская, почти квадратная подошва. Она метила в лицо Лехина, и Лехин здорово удивился, отбившись от нее снизу гардинкой. Подошва оказалась частью крепкого ботинка на ноге невысокого крепкого паренька. Он чудом удержался на ногах и тут же, прыгнув боком, снова попытался достать Лёхина ногой. Но хозяин квартиры уже разглядел подернутые туманной, белесоватой дымкой глаза и сделал единственное, что мог сделать в этой ситуации: отскочил подальше от двери и крикнул:

— Эй, ногастый! Долго еще на пороге околачиваться будешь? Зайти слабо?

Крепыш так ретиво помчался на задиристый зов, что Лехин мгновенно просчитал: очередной незваный гость берет разбег для прыжка, в котором ногой припечатает его, хозяина, к стене. И мгновенно же просчитал, как удобнее Крепышу бить. В результате это гость врезался в стену и свалился, потому что Лехин нырнул под его прыжок и ушел в сторону. Но ушел не просто топтаться и дожидаться новой атаки Крепыша.

Едва тот свалился, Лехин прыгнул сам и оседлал глубоко изумленного этим гостя. "Этот еще и удивляться может!" — отметил Лехин. Он схватил активно дергающиеся руки Крепыша и завопил в сторону кухни:

— Елисей! Воду!

Хорошо, что прихожая маленькая. Пущенная по полу бутылка со святой водой, хоть и поехала криво, но оказалась в пределах досягаемости.

Лехин чуть не брякнулся с Крепыша — тот изогнулся, стараясь сбросить наездника. Нужно было стукнуть хорошенько, чтобы утихомирить все эти лягающиеся ноги, молотящие по полу и воздуху руки, подпрыгивающее тело — утихомирить и открыть бутылку. Кстати, бутылку надо было еще и в руки взять. Лехин обозлился, кое-как завел руки Крепыша за спину, на которой сидел, и уселся еще и на руки. Ощущения не из самых приятных, да фиг с ними, ощущениями. Главное, что тяжесть на вывороченных руках достала и Крепыша: на секунду-другую он замычал и — перестал дергаться. Ну, Лехин и воспользовался. Секунда — и он схватил бутылку и крутанул крышку. Другая — резко поднял голову Крепыша за подбородок и сунул горлышко бутылки в зубы, благо, тот от боли ощерился.

— Уж водичкой гостя всегда угощу! — прорычал Лехин и изо всех сил толкнул Крепыша на спину, чтоб вода зря не вытекла.

И побыстрее отвалился от парнишки. Напоследок увидел только, как отчетливо дрогнул кадык. Ага, проглотил. Теперь дело за водой. Лехин попятился закрыть входную дверь, продолжая следить за Крепышом. Тот было привстал, помогая себе руками, успел перевернуться набок, чтобы сразу, вскочив, броситься на Лехина. Руки в локтях словно надломились, ладони безвольно поехали по полу — и вот Крепыш вытянулся, будто в глубоком сне.

Вторую входную дверь Лехин подергал — уже забыл, закрыл ли, — и пошел в зал.

Два тела (язык не поворачивался назвать их мертвецами) замшелыми истуканами высились на своих местах. Вокруг их голов лениво плавали шарики-невидимки.

Удостоверившись, что все в порядке, Лехин подошел к стене, за которой была пустая квартира, и решительно постучал.

— Эй, где вы там? Ну-ка, быстро все сюда!

Тишина. Затем в стене вспухла почка — голова безымянного агента.

Так же беззвучно стали появляться головы других призраков. Глаза всех сразу каменели на двух неподвижных фигурах.