Уайтбол - Ирина Белояр

Красиво. Непривычно, но красиво. И совсем нестрашно. Так же нестрашно, как открытый космос… Сюрное такое местечко. Наверно, Иона в брюхе у кита ощущал себя подобным образом. Действительно похоже на какой-то желудок. Только желудок красный должен быть. Нет, у теплокровных — красный. Вру — у рыб тоже… А у слизней? Наверно, это вообще не кровь — то, что мы давеча видели. На таком-то морозе…

— Митя!!!

— Христо, я в порядке. Вот, думаю: может, прогуляться по коридорам?

— Нет.

— Так прямо сидеть и ждать?

— А ты как хотел?

— Понял. И долго ждать?

— До отмашки.

— Твоей или хозяйской?

— Любой! — прорычал кэп.

Минут пять восседал на камне, как мыслитель роденовский. Ничего не менялось. Несколько раз перекинулся репликами с капитаном. От хозяев — ни ответа, ни привета.

— Кэп, я так, похоже, ничего не высижу, только кислород кончится. Давай все-таки пройдусь. Буду идти строго по правилу левой руки, снимать и комментировать.

— Недалеко.

— А далеко и не получится — по такому, извиняюсь, паласу… Поехали! Первый коридор налево. Ничего нового. Все как на твоей пленке.

Сюр, сюр, сюр…

— …Прополз метров пять. Еще поворот налево.

— Там циклопы есть, или ты один бродишь?

— Ни души… Еще несколько метров прошел. Коридор налево, это получается третий поворот… опять ни фига нового. Черт, до чего ж неудобно тут двигаться.

— Дотронься до стены.

— Дотрагиваюсь. Мягкая.

— Что-нибудь почувствовал необычное?

— Ничего, а что я должен был почувствовать?

— Я вот тоже… Хер его знает. Они-то, наверное, чувствуют.

— Так они-то, небось, говорят, а мы с тобой — глухонемые… еще один поворот налево. Все как прежде.

Даже скучно. Не знаю, чего ждал. Потайных пещер с сокровищами. Груды обглоданных человечьих черепов и костей — от жертв, наворованных охотниками-экстремалами на Марсе где-нибудь… или, скажем, гигантского кибермозга… или — того самого двигателя, который позволяет телепортировать муравейник… так бы меня сюда и пустили, если б тут находился двигатель, ага.

— Все, Мить, достаточно. Чтобы найти, нужно, как минимум, знать, что ищешь. Возвращайся.

— Как скажешь. Первый поворот направо. Ничего не случилось… Второй поворот направо. Ничего не… Слушай, кэп, здесь еще один поворот, похоже, я его давеча прозевал.

— Начинается, бл…! Полевик хренов.

— Ладно, не ругайся. Зато тут новенькое. Не коридор. Комната. Большая. Фиксирую… материал — тот же, что в коридорах. Ага! По стенам дырки, мелкие, сантиметра три в диаметре.

— На что похоже?

— На дырки. Ровный ряд, по периметру стены. Расстояние между соседними — метра три. Черт!..

— Что?

— Одну потрогал — расползлась сантиметров до десяти… похоже, карман какой-то.

— Не вздумай руку совать!

— Опоздал, я уже… да, карман. Узкий, в обе стороны достаю. Вниз — не достаю. Ничего там, похоже, нет, пустая полость. Только смазка слизистая. Как влагалище, извиняюсь.

— Может, оно и есть. А ты там руками шаришь. Ща как получишь по морде, мало не покажется. Хватит экспериментов, возвращайся немедленно.

— Уже.

(По словам моего соавтора, не так уж далеко мы были от истины. Зал с дырками, как выяснилось позже, имеет прямое отношение к репродуктивной функции. В брачный сезон самки в эти карманы откладывают яйца).

Выбрался в прихожую. Булыжник мой стоит. Хозяев по-прежнему нет.

— Так что, выходить наружу?

— Да.

— Вышел. Ждут у входа.

Хозяева снова встретили меня вопросом. Я придержал палец на выключателе, отсигналил в ответ так же — коротко — трижды.

— Какого х… ты делаешь? — прорычал кэп.

— Я их тоже спросил.

— А о чем ты их спросил?..

— Спросил: какого черта.

— Тебе лучше не возвращаться на «Стрижа». Циклопы — неизвестно, а я точно убью.

— Кэп, он внутрь пошел. Похоже, зовет с собой. Можно?

Пауза.

— Можно. Руки в карманы и ничего не трогать.

— Есть… Он ведет меня туда, куда я уже ходил.

— Пошел — иди.

— Ага, не совсем туда. Первый был поворот налево, а второй — направо… Теперь — снова налево… Опять направо… черт, тут зал какой-то. Чем-то завален.

— Чем завален?

— Крошка — не крошка, песок — не песок… мелкое что-то. Провожатый остановился, ждет. Кэп, можно я возьму образец этого дела?

— Нет. Вдруг квалифицируют как воровство.

— Он же сам меня сюда привел. И потом — я у него на глазах возьму… на глазу, то есть… уже взял, извини, кэп.

— Реакция?

— Никакой… стоим, смотрим друг на друга, как два идиота… Движемся дальше. Из зала с песком ушли. Справа по ходу — еще один поворот… тут тоже зал… ччерт!

— Что?!

— Здесь полно знаешь чего? Мха! Ты был прав, они его собирают.

(…и сажают. «Песок», который я видел в предыдущем зале — посевной материал. Это тоже выяснилось потом).

— Я знаю, — отозвался кэп. — Биологи мох в желудке у слизня нашли.

Вот оно как. Значит, меня на продуктовый склад привели. Или в столовую.

— Интересно, у них принято отказываться от угощения?

— А ты не отказывайся. Возьми с собой.

— Взял… возвращаемся. Ага, похоже, меня ведут в комнату с дырками в стене.

— Посещение публичного дома за счет устроителей.

Судя по тону, кэп, наконец, расслабился. Или — перешел стрессовую границу. Что, самому было легче бродить в муравейнике? Сомневаюсь. Я-то хоть не первый сюда попал.

— Гыыы… может, он мне покажет, как это нужно делать?.. Нет, облом. Стоит, ждет.

Уставшая от напряжения группа контроля рассмеялась. На меня тоже накатило веселье:

— Не, не буду. Лучше в следующий раз приятелей приведу.

— Отставить базар!..

Это подействовало отрезвляюще. Подумалось: а ведь можно и так. Усыпить страх. Потом — усыпить осторожность. Потом — просто усыпить… где-нибудь на камушке… в зале с едой или «девками»… и — привет. Никаких жертвенников. Никаких скальпов. Это живой дом и впрямь окажется брюхом. Переварит, и все дела.

Эйфория — страшная штука. Даже в земном экстриме. Главное — откуда взялась?..

Хозяин будто почувствовал перемену моего настроения. Как бы… пожал плечами? Пополз на выход. Сорвалось?

Или я опять чего-то не понял?

Может, мы, земляне, неуязвимы для их обработки — по крайней мере, мгновенной?

Или не замышлялось ничего плохого, все это — моя паранойя? Страх и подавленное состояние — частое следствие эйфории.

Надо будет капитана спросить, он с ними целый день просидел. Что чувствовал-то?..