Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов

Были не менее трагические случаи, когда наших разведчиков выбрасывали по ошибке на сигнальные костры, разжигавшиеся в лесах с провокационными целями, или на немецкие аэродромы.

К сожалению, «сигналы неблагополучия» было решено давать радистам значительно позже. В 1941—1942 годах полагали, что эти сигналы будут отрицательно сказываться на моральном состоянии разведчиков. В случае провала рекомендовалось не даваться живым в руки немцев или в крайнем случае все отрицать и настаивать на своей легенде.

Понятно, что при аресте на месте приземления или во время работы на рации многие предпочитали смерть пыткам в гестапо. История разведки знает много случаев, когда раненые или попавшие в кольцо фашистов патриоты кончали жизнь самоубийством. Так, например, поступила Аня Петрожицкая, подорвавшая себя и окруживших ее врагов гранатой.

Работать в глубоком тылу противника становилось все сложнее. Немцы начинали осваивать оккупированную территорию: создали разветвленную сеть агентов-про-вокаторов, полицейских, старост, бургомистров, установили строгую регистрацию населения, ввели удостоверения личности, пропуска. За прием посторонних лиц следовала жестокая кара, как правило, расстрел или виселица. Вводилась система заложников. За помощь партизанам уничтожались целые деревни и поселки со всеми жителями — от детей до стариков.

Несмотря на это, число разведывательных операций непрерывно увеличивалось, масштабность наших действий росла. Подготовка разведчиков, радистов, агентов и заброска их в тыл противника проводились в таком массовом количестве, что напоминали своеобразный конвейер. После установле

ния связи с каждой агентурной группой или отдельным разведчиком начиналась сложная работа по руководству ими. Она велась в тесном контакте с информационной группой разведотдела фронта, которая ставила дополнительные задания разведчикам и оценивала добываемые ими сведения»9.

А.И. Одинцов принимал участие в подготовке разведгрупп, засылаемых в тыл противника в составе второго отделения РО штаба Западного фронта. Он работал совместно с В.А. Никольским. Вот его воспоминания о подготовке группы капитана Бухова:

«О специальных радиофицированных десантных группах надо говорить особо. Скажу, например, о подготовляемой мною группе, которая была заброшена в тыл противника еще весной 1942 года. Группа Бухова не только сама вела разведывательную работу, но по заданию Центра создавала новые подпольные группы. Летом 1942 года Центром была поставлена задача: организовать надежные группы в районах Минска, Борисова, Орши и Бобруйска. Нескольким разведчикам из группы Бухова — среди них отмечу бывшую ткачиху «Трехгорки» Аню Куликову — удалось устроиться в городах и станционных поселках. Однако вряд ли надо доказывать, что устройство на работу и прописка десантников с Большой земли были делом исключительно сложным и опасным.

Сам капитан Бухов геройски погиб 23 февраля 1943 года»10.

6-е диверсионное отделение и его органы

Реорганизация органов, руководивших диверсионной деятельностью, в разведывательных отделах штабов фронта.

В марте 1942 года все оперативные диверсионные пункты были преобразованы в 6-е (диверсионные) отделения при разведотделах штабов фронтов. Так, ОДП Западного фронта получил наименование «войсковая часть № 9903».

С этого времени в тыл противника, в том числе в Белоруссию, перебрасывались в основном разведывательные группы особого назначения, численностью 4—5 человек каждая, со средствами радиосвязи (радиостанция «Северок»). Их доставку производили с аэродрома Монино в Московской области самолеты полка авиации дальнего действия, которым командовала В.С. Гризодубова. Центр имел свою спецлабораторию минно-подрывного и стрелкового дела, свою автобазу в количестве 30 автомашин»11.

Виталий Александрович Никольский, сетуя на тупость своего начальника, Жемчужина, «спрятавшего» агентурное отделение разведотдела Западного фронта «под крышу» Библиотечного института, в результате чего вскоре деятельность отделения была раскрыта, вспоминает:

«Проще, разумнее и удобнее для дела решил этот вопрос начальник

3-го (6-е (диверсионное) отделение. —Прим. С.К.) отделения разведотдела штаба фронта майор Спрогис. Старый разведчик, храбрый воин,

участник войны в Испании, он не стал мудрить. Зная по опыту, что в военное время самым надежным и не вызывающим подозрения прикрытием разведчиков могут быть лишь воинские части, он занял свободные казармы, с удобством расположил там все свое хозяйство и личный состав, создав прекрасный учебный центр, откуда вышло много славных разведчиков-партизан»12.

Отряды особого назначения Западного фронта

«Начиная с января 1942 года вместо переброски диверсионных групп через линию фронта пешим порядком в ближний тыл противника стали перебрасывать в дальний тыл на транспортных самолетах диверсионноразведывательные отряды особого назначения. Первым таким отрядом в составе 40 человек, переброшенным в район Жиздра—Сухиничи, командовал майор Н.В. Чернов. Отряд имел задачу содействия наступавшим войскам 10-й и 16-й армий. В феврале в район Пинск—Лунино (Белоруссия) был переброшен отряд под командованием майора И.Т. Топкина»13.

Диверсанты майора Жабо в обороне

Это произошло 2 февраля 1942 года. Стоял тридцатиградусный мороз. Отряд майора В.В. Жабо готовился к очередному переходу линии фронта, с тем чтобы выйти в тыл гитлеровских войск в районе города Вязьмы. Но обстоятельства сложились так, что гитлеровцы отсекли наши передовые части, двинувшиеся в наступление, и осложнилось положение войск в районе Юхнова, юго-западнее Москвы.

Находившийся вблизи фронта отряд майора В.В. Жабо подготовился к схватке с врагом. Бойцы немедленно заняли позиции в лощине между холмами на берегу замерзшей реки Вори.

Было тихо. Только поскрипывали на ветру обледеневшие деревья и слышалось громкое дыхание бойцов, спешно отрывавших в снегу окопы.

Прошло уже несколько часов, но обстановка не прояснилась. [...]

Вдруг из леса, прямо перед позициями отряда, показалась колонна людей, одетых в белые маскировочные халаты. Кто это? Фашисты? Или прорвавшиеся из окружения советские части?

Колонна приближалась все ближе. [...] Как выяснили наблюдатели с холмов, их было не меньше батальона.

Разведчики, и среди них — Альфред Кенен, выдвинулись чуть вперед. Неизвестная колонна была уже метрах в ста от позиции отряда. И впереди шел знаменосец с развернутым Красным знаменем!

Свои?! Но части Красной Армии не ходят в походной колонне с развернутым знаменем. Нет, этот «парад» неспроста.

Альфред решил рискнуть и крикнул по-немецки:

— Стой! Какая часть?

Авангард колонны остановился.

— А вы кто такие? — раздалось в ответ на чистейшем саксонском диалекте. В морозной тишине до Альфреда донеслись обрывки немецкой речи. Сомнений больше не было. Меткие автоматные и пулеметные очереди отбросили фашистов назад к лесу и заставили их залечь.

И начался бой, жестокий и кровопролитный. Атаки гитлеровцев следовали одна за другой. Против трехсот красноармейцев были брошены танки, артиллерия. Но бойцы отряда особого назначения, многие из которых были ранены, стояли насмерть. Тот бой длился восемнадцать часов. Погибло более половины личного состава отряда, кончались боеприпасы, одежда покрылась ледяной коркой и уже не грела... И только на рассвете, когда за спиной, в тылу, были оборудованы новые оборонительные позиции и свежие советские части сменили их, отряд Жабо смог отойти.

В последней группе среди двадцати пяти человек, прикрывавших отход отряда, находились майор В.В. Жабо и Альфред Кенен. В предрассветной тьме они внезапно наткнулись на вражеский заслон.

— Стой! Кто идет?!

Альфреду суждено было еще раз спасти товарищей.

— Ты что, с ума сошел? — крикнул он по-немецки солдату. — Не видишь? Кто тут может быть, кроме своих?

И труппа, советских бойцов беспрепятственно прошла дальше.

15 февраля 1942 года Альфреду Кенену было присвоено воинское звание лейтенант, а неделей позже, 23 февраля, в день годовщины Красной Армии, ему вручили медаль «За боевые заслуги».

Весной 1942 года после непродолжительного отдыха отряд особого назначения получил приказ выйти в тыл противника, на помощь партизанам Брянщины. [...] Имевшие уже немалый опыт боевых действий в тылу вражеских войск, бойцы и командиры отряда особого назначения должны были укрепить партизанские силы [...].

В конце марта 1942 года отряд особого назначения передислоцировался в поселок Сухиничи для пополнения и довооружения, а несколько дней спустя 450 бойцов и командиров двинулись к линии фронта. Недалеко от города Кирова Калужской области отряд благополучно перешел в тыл врага и направился на юго-запад, по направлению к Дятьковскому партизанскому району.