Магия Луны - Кэтрин Коултер

— Ты помнишь, как еще мальчишками мы любили прятаться по ночам и наблюдать за контрабандистами? Так вот, я проезжал по берегу моря немного южнее Аксмута и вдруг почувствовал волнение, как в далеком детстве И не зря. Видимо, какое-то чутье еще сохранилось. Потому что я действительно наткнулся на двух контрабандистов, ожидавших груз французского бренди. Так получилось, что они случайно захватили ужасно перепуганную девушку И я ее спас Это и была Виктория, сбежавшая из твоего дома — Она украла двадцать фунтов Любой суд в мире будет по крайней мере шокирован таким поведением молодой девушки в доме своего опекуна.

— Возможно, но согласись, двадцать фунтов — это мизерная сумма, особенно если сравнить ее с пятнадцатью тысячами, украденными тобой из ее наследства.

Дамьен на мгновение застыл.

— Ах так, значит, ты тоже посетил Вестовера? Или это Виктория снабдила тебя информацией?

— Нет, что ты, я сам был у него. Причем раньше, чем Виктория. Разумеется, он принял меня за тебя, барона Драго, и высказал искреннюю озабоченность похищением Виктории, так изобретательно придуманным тобой. Ты решил, что это самый простой способ поправить пошатнувшиеся денежные дела? И действительно, какие шансы есть у никому не известной восемнадцатилетней девчушки против всесильного барона?

Дамьен никак не отреагировал, и Рафаэль продолжил:

— Я не стал выводить честного поверенного из заблуждения. Просто я заверил его, что Виктория в безопасности, пятнадцать тысяч фунтов не понадобились и будут ему возвращены в самое ближайшее время.

— У тебя нет никаких прав, Рафаэль. Абсолютно. Так что немедленно верни мне девчонку. Я проявил достаточно снисходительности и терпения, слушая тебя, но всему есть предел.

— Мистер Вестовер, — продолжал Рафаэль, игнорируя последние слова брата, — испытал большое облегчение от сознания, что я, то есть ты, наконец изменился. Он верит, что ты вернулся на путь честной и бескорыстной опеки над бедной девочкой.

— Хотя ты и достаточно давно не был в Англии, дорогой брат, — начал Дамьен, нетерпеливо прервав Рафаэля, — ты, несомненно, должен помнить, что опекун обладает всей полнотой власти, от которой я не намерен отказываться, пока, как это предусмотрено законом, ей не исполнится двадцать пять лет.

— Ты забываешь, что она может выйти замуж, — возразил Рафаэль.

— Этой чести добивался только один претендент, да и тот сбежал.

— Ты имеешь в виду Дэвида Эстербриджа?

— Именно.

— А почему ты так уверен, что никто другой не захочет на ней жениться? В конце концов она богатая наследница.

— Не сомневайся, я буду строго охранять интересы своей подопечной и сумею отвадить охотников за богатым приданым.

— Конечно, — не сумев совладать с собой, с отвращением бросил Рафаэль, — под твоей опекой она достигнет двадцатипятилетнего возраста незамужней и нищей.

— Знаешь, мне это надоело, — с вызовом заявил Дамьен — Я не вижу смысла продолжать эту затянувшуюся беседу Или ты мне добровольно скажешь, где она, или я разыщу ее сам.

— О, зачем же столько эмоций, разумеется, я тебе все скажу. Она наверху, в своей спальне, наверное, в обществе Люсии, ждет меня, чтобы услышать о твоем уходе.

— Последний раз повторяю тебе, брат, она моя подопечная И у меня есть все права на нее. Если ты будешь продолжать нести всю эту чушь, я просто при веду констебля.

Рафаэль прогулочным шагом демонстративно прошелся по комнате и лениво улыбнулся.

— Любопытно, какой констебль отберет девушку у человека, с которым она обручена?

Дамьен остолбенел. Он был настолько переполнен клокотавшей в нем яростью, что она, казалось, выплескивалась из него, волнами разливаясь по комнате.

— Проклятый ублюдок! — во весь голос завопил он. — Ты женишься на ней только для того, чтобы досадить мне, нарушить мои планы!

— Неужели ты такого плохого мнения о привлекательности этой девушки, любезный брат? — усмехнулся Рафаэль. — По-моему, она очаровательна. Но, в общем, это уже не важно. Она согласилась выйти за меня замуж, и в сегодняшнем номере «Газетт», очевидно, уже будет соответствующее сообщение. Ты появился очень кстати. Венчание состоится в эту пятницу. И я официально прошу тебя как опекуна Виктории дать разрешение на этот брак.

— Никогда!

— Ты откажешь собственному брату? — ухмыльнулся Рафаэль. — И начнешь доказывать, что твоя же плоть и кровь охотится за богатым приданым? Вряд ли это разумно с твоей стороны, братец.

Рафаэль немного помедлил, окинул Дамьена долгим оценивающим взглядом и спокойно добавил:

— Если тебе требуется скандал, мой дорогой, я его устрою. Это будет нечто грандиозное. Я вижу, что пять лет нашей разлуки не прошли для тебя даром. Ты стал еще большим подлецом. Если бы ты не был моим единоутробным братом, я бы убил тебя за все то зло, которое ты причинил Виктории.

— Мерзавец!

— Да, кстати, Дамьен, проследи, чтобы пятнадцать тысяч фунтов были возвращены мистеру Вестоверу до пятницы. В противном случае тебя ожидают крупные неприятности, которые вполне могут завершиться в Ньюгейте.

Больше Дамьен не мог выносить подобную пытку. Он взвыл в пароксизме ярости, и по его побледневшему лицу разлилась желчь. Его душил и сотрясал дикий гнев. Некоторое время он не мог произнести ни слова и только громко с присвистом дышал. Через несколько минут он наконец обрел дар речи и разразился такими грязными и отвратительными ругательствами, что даже привычный ко многому за годы своего капитанства Рафаэль был удивлен.

«Очевидно, Дамьен отчаянно нуждается в деньгах. К ним он стремится больше, чем к Виктории. А теперь, выходит, он потерял и деньги, и девушку. Есть отчего лишиться рассудка», — подумал Рафаэль.

— Пятнадцать тысяч фунтов… — хрипло выкрикнул Дамьен. — Ты хочешь сам прибрать их к рукам!

— Не стоит судить обо всех людях по себе, — спокойно вздохнул Рафаэль, — а что касается этой суммы, то она, естественно, станет моей. Все состояние Виктории перейдет к ее законному супругу.

Дамьен круто повернулся и направился к выходу.

— Что ж, считай, что этот раунд ты выиграл, — через плечо бросил он, — но мы еще обязательно встретимся, и тогда на пощаду не рассчитывай. Я подумаю, как мне поступить с вами.

— Дамьен, это последний раунд, — резко сказал Рафаэль вслед брату, но ответом был только громкий стук захлопнувшейся входной двери.

Глядя в пустой дверной проем, Рафаэль с сожалением вспоминал двух маленьких мальчиков, так похожих, что их путали даже родители. Да, Дамьен изменился. Впрочем, может, перемены произошли в нем самом? А Дамьен всегда был таким, просто Рафаэль старался не замечать? Пока им не исполнилось шестнадцать… Рафаэль ожесточенно потряс головой, отгоняя неприятные воспоминания.