Врата Черепа - Робин Бейли

— Кимон?

Юноша моргнул в ответ, у него не хватало сил говорить. Стужа опустилась на колени рядом с ним, потрогав его лицо. Кожа начала теплеть. Стужа приподняла его голову с земли, поцеловала юношу в глаза и прижала к своей груди, шепча благодарственные молитвы всем богам.

Тут Стужа вспомнила о Трасе Суртиане. Старый коркирец оставался недвижим. Но почему? Почему Кимон жив, а Трас мертв? Почему? Кимон воскрес не благодаря богам. Стужа стала мысленно прокручивать все свои действия.

Вначале шевельнулись губы Кимона, увлажненные ее слезами. Он слизнул соленую жидкость. Могло ли это помочь? Ее друзей убило волшебство, но Стужа никогда не слышала, что человеческие слезы имеют какую-то колдовскую силу.

Однако размышлять было некогда. Стужа больше не плакала, так счастлива она была, что Кимон воскрес. Девушка потрогала свои щеки, они все еще были мокрыми, затем приложила кончики пальцев к губам Траса Суртиана. Время шло, но ни чего не происходило — она начала бояться, что ее догадки оказались неверными. Стужа подняла Кимона, из которого словно вся сила ушла, и стала качать его у себя на коленях. Баюкая его, словно ребенка, она наблюдала за вторым другом, молясь и выжидая.

Заметив неподалеку свой меч, Стужа потянулась, чтобы взять его. Несмотря на то что меч был бессилен против колдовства, она все же положила его на грудь Кимону так она чувствовала себя увереннее.

Трас Суртиан очнулся внезапно, просто повернул голову и встретился с девушкой глазами. Он ничего не говорил. Как и Кимон, Трас был совершенно обессилен. Стужа переменила положение, так что могла держать за руки обоих мужчин. Ей хотелось влить в них тепло собственного тела.

Она просидела так до самого рассвета. С первыми лучами солнца Трас с Кимоном смогли произнести первые слова. Казалось, солнце вернуло им жизненную энергию. Чем светлее становилось, тем больше набирались они сил. Когда солнечный свет залил вершины холмов, друзья Стужи уже смогли подняться на ноги.

Стужа нежно обняла Кимона, положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Кимон обнял ее в ответ. Пустота, которую она ощутила, когда решила, что юноша мертв, исчезла. На глаза Стуже навернулись слезы. Но она сдержала их. Теперь нужно было радоваться, а не плакать.

— Я думал, что умер, — прошептал Кимон. — Я и вправду был мертв. — Он смотрел Стуже в глаза, пытаясь найти в них ответы.

— Ничего, — ласково утешала его она. — Не думай об этом, — Девушка высвободилась из его объятий, подошла к Трасу Суртиану и тронула капитана за рукав. — Как ты, Трас?

Тот отошел в сторону, увидел в траве свой меч и сунул его в ножны. Внезапно он задрожал:

— Я не знаю… я не могу. — Он закрыл руками лицо. — Я был… в аду!

Стужа обняла друга за плечи.

— Все в порядке, — убеждала она его. — Ты не должен об этом говорить.

— Но я хочу! — воскликнул Кимон. На его лице застыла маска изумления и ужаса. — Я был мертв, а сейчас снова жив!

Стужа жестом заставила его замолчать.

— Перестань! — строго сказала она. — Ничего больше не говори! Это могла быть какая-то иллюзия. Трас не хочет об этом рассказывать, и тебе не советую. Если же это было не видение, а настоящий ад, тем более молчи. Никому не стоит знать, что там, раньше срока. Мы все будем там, и довольно скоро.

Трас Суртиан высвободился, когда она хотела взять его за руку. Стужа чувствовала замешательство в душе старого друга. Его коркирский бог ничего не говорил об аде, он обещал хорошим людям рай, а всем остальным забвение. Вера капитана была поколеблена.

— Пойду, поищу лошадей, — сказал он. — Твой-то зверь не убежал, — указал он на Ашура. — Хотел бы я, чтобы и наши лошади были такими же бесстрашными.

Когда старый капитан ушел, Кимон положил руки девушке на плечи. Она прижалась к нему, с радостью ощущая его тепло.

— Спасибо тебе, — пробормотал юноша. — Он уткнулся носом ей в ухо, и Стужа ощутила на своей шее его дыхание. Она посмотрела на далекий горизонт, на синее утреннее небо, по которому плыл золотой солнечный шар.

Они не знали, где искать Онократоса. Но Онократос нашел их. Он не мог напасть на них сам; ей не верилось, чтобы смертный обладал такой силой. Вероятно, один из его прислужников — могущественный демон, которым он управляет. Если этот колдун может повелевать такими созданиями, Стуже и ее спутникам не на что рассчитывать!

— Что это? — спросил Кимон, подмяв правую руку девушки.

Стужа сжимала камень всю ночь, и он словно прирос к ее ладони, так что она успела о нем забыть. Стужа разжала пальцы и показала Кимону камень.

— Прощальный подарок Уны, — произнес он, узнав драгоценность. — Старуха сказала, что рубин защитит тебя. — Лицо юноши снова помрачнело. — Я же умер. Ничего не могу понять.

Стужа задержала дыхание и закусила губу. Она и сама ничего не понимала. И хотя когда-то была ведьмой и имела дело с таинственными вещами, ночная схватка потрясла и напугала Стужу, больше, чем она хотела признать.

— Ты можешь не продолжать поиски. — Голос Стужи прозвучал словно откуда-то издалека. — Ты ничем не обязан Аки.

Кимон запустил руку в волосы девушки, откинул назад ее голову. Его губы коснулись губ Стужи. Когда поцелуй закончился, Кимон отстранил девушку на длину вытянутых рук и удивительно нежно посмотрел на подругу. Затем снова прижал к себе.

— Я никогда тебя не оставлю, Самидар. Я ведь тебя люблю.

Он прижал ее голову к своему плечу, ставшему для Стужи таким знакомым и уютным. Девушка знала, что должна ответить, но не могла говорить. Слова просто застревали в горле. Стужа обняла Кимона, дав тем самым вместо себя ответить своему телу. Может, любимый поймет ее без слов.

— Стужа! — раздался голос Траса Суртиана.

Девушка легонько оттолкнула Кимона. Она не слышала, как подошел Трас.

— Что у тебя за конь? — Старик, не обращая внимания на объятия влюбленных, указывал на единорога. Ашур брел за ним следом и вел пропавших лошадей. — Я с ног сбился, разыскивая эти бесполезные мешки с сеном, но их и след простыл. Я уже успел было отчаяться. Вдруг смотрю, он ведет их, ну прямо пастух!

Ашур издал необычный высокий крик.

Стужа не могла сдержать улыбки. Даже крик единорога ее друзья принимали за обычное конское ржание.

— Он особенный, — гордо ответила девушка, откинув назад несколько прядей, выбившихся из узла, в который она завязала волосы. «Это место потеряло свою колдовскую силу», — решила Стужа, в последний раз осмотревшись. — Давайте выбираться отсюда.

Далеко они не уехали. К полудню всадники добрались до высокой каменистой гряды. Зеленая трава превратилась в сухие редкие кусты. А черная плодородная почва сменилась песком. По обе стороны дороги попадались сухие низкорослые деревца.