Все, в чем он нуждается - Оливия Торн

мое собственное тело снова стало лихорадочным.

Потом он закричал мне в ухо.

Горячая влага ворвалась внутрь меня, и пока он продолжал стонать от удовольствия, я кончила снова — жестко, быстро, горячо, влажно, наполняясь светом, блаженством и сладкими, ошеломляющими сокращениями, которые оставили меня дрожащей и слабой в его объятиях.

Я схватила Коннора за голову и провела пальцами по его волосам. Я прижалась к его шее и почувствовала теплый мускусный запах его одеколона, соленый вкус его пота.

— Спасибо, — прошептал он мне на ухо, благодарный и довольный.

Я поцеловала его в ухо, затем нежно лизнула и прошептала в ответ так же дерзко и дьявольски, как и он: — Всегда пожалуйста.

Он рассмеялся, откинул голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза, а затем поцеловал меня, нежно и романтично.

Мы привели себя в порядок как могли — потные, грязные и взъерошенные — и пошли обратно к машине, держась за руки, время от времени обмениваясь короткими поцелуями и смехом.

Я не видела ту девушку на обратном пути.

И я не сказала о случившемся Коннору.

Не знаю, почему… Разве что я просто хотела сохранить эту тайну для себя.

30

Мы вернулись в отель целыми и невредимыми, хотя я в основном выглядела как горячий беспорядок. Даже кондиционер Ламборгини не смог меня остудить. На голове птичье гнездо и повсюду потеки пота. Слава Богу, мое новое платье было черным, иначе на нем появились бы довольно непривлекательные пятна.

Коннор выглядел великолепно. Он выглядел потным и растрепанным, как кинозвезда боевика, в котором какой-то визажист подрисовал капельки пота на его лбу, потому что никто не выглядит так хорошо после того, как пробежал пять кварталов по Новому Орлеану летом.

Кроме Коннора.

Итак, мы были не в Новом Орлеане. И мы не бежали. Но вы представили себе картину.

Он снова напал в частном лифте по дороге в пентхаус.

Я позволила ему поцеловать себя — «позволила» не совсем подходящее слово, «блаженно уступила» — ближе, — но оттолкнула, когда прозвенел звонок лифта.

— Я чувствую себя отвратительно, — простонала я. — Мне нужно принять душ. Немедленно.

— Как только войдем, отправимся прямиком туда, — сказал он, беря меня за руку и ведя по коридору.

— «Отправимся»? — спросила я, стараясь быть как можно более застенчивой.

— Ты же не думаешь, что я позволю тебе заграбастать весь душ себе?

— А, так вот в чем дело.

— М-м-м… в этом-то все и дело.

Он остановил меня на полпути к двери пентхауса и прижал спиной к стене.

Мое сердце забилось быстрее, когда он наклонился и соблазнительно остановился всего в нескольких дюймах от моих губ.

— А что еще? — пробормотала я, поднимая подбородок, приближаясь к этим удивительным, просящим поцелуя губам.

— Если я собираюсь основать энергетическую компанию, специализирующуюся на солнечной энергии, которая произведет революцию в мире…

Он помолчал, глядя мне в глаза.

— …Наверное, мне следует беречь и воду.

— Э-э! — крикнула я и оттолкнула его, когда он засмеялся. — Если хочешь сэкономить воду, прими двухминутный душ в одиночестве!

Он ущипнул меня за зад, и я взвизгнула.

Памятка для себя: получить нижнее белье назад. Насколько я знала, мои трусики все еще лежали в кармане его брюк.

Я шлепнула его по руке.

— О-о-о, нет, ты ничего такого не получишь! — сказала я своим лучшим саркастическим голосом.

— Думаю, я так и сделаю, — ухмыльнулся он, следуя за мной.

— Мечтайте дальше, мистер «Давайте Экономить воду».

Он снова поймал меня прямо перед дверью и развернул к себе. Я боролась с ним (не совсем), но его сильные руки обвились вокруг моей талии, притянули меня ближе, а затем Коннор прижался своими губами к моим.

Я боролась около двух секунд — а потом погрузилась в поцелуй.

Клянусь, это все феромоны. Потный или нет, он пах неотразимо.

Примерно через десять секунд он прервал поцелуй и, вытащив карточку-ключ, вставил ее в прорезь.

— Мы примем душ… вместе… сразу после того, как я закончу разговор с Джонни о том, что снова его бросил.

Вот дерьмо, точно же.

В безумном послеполуденном шведском столе из секса — по телефону, в машине и на улице — я совершенно об этом забыла.

Мой желудок сделал тошнотворный маленький шлепок в ожидании сердитого приема, уготовленного для нас.

Коннор распахнул дверь в пентхаус…

Лёгок на помине.

Телохранитель Коннора стоял прямо перед нами, глядя на нас сверху вниз, прежде чем мы сделали хотя бы шаг внутрь. Он был одет в свой обычный темный костюм, но без солнцезащитных очков, так что мы могли в полной мере оценить его хмурый взгляд.

— Хотя я и не ожидал, что он будет ждать меня у двери, — сказал Коннор, словно обращаясь к невидимой аудитории. Затем он указал на меня. — Это она во всем виновата.

— Я!? — воскликнула я, поворачиваясь к нему. — Я ничего не…

— Коннор, — сказал Джонни сдавленным голосом.

Я повернулась к Джонни и поняла, что неправильно истолковала выражение его лица.

Я думала, он сердится на нас. На меня.

Но… он выглядел обеспокоенным.

Очень взволнованным

— В чем дело? — спросил Коннор, внезапно забеспокоившись.

— Мне очень жаль… Я пытался не впускать его, но…

Джонни замолчал, не закончив фразы.

Я вдруг вспомнила момент из «Империя Наносит Ответный удар», прямо перед тем, как Ландо Калриссиан сдал Хана и Лею Дарту Вейдеру. (Да, я ботаник.)

Кто-то появился в поле зрения с другой стороны комнаты. Мужчина, очень высокий и импозантный, в черном деловом костюме с темно-синим галстуком. Он был старше, вероятно, пятьдесят или шестьдесят с чем-то, но широкие плечи и крепкая грудь делали его достаточно сильным, чтобы справиться с кем-то вдвое моложе. Несмотря на то, что его серебристые волосы падали на лоб, он все еще был невероятно красив, с точеной челюстью, сильным носом и жестокими губами.

На самом деле… он выглядел тревожно знакомым.

— Привет, Коннор, — сказал он мрачным басом.

Я посмотрела на Коннора, который хитро ухмыльнулся, словно говоря «Ну вот, приехали».

— Привет… отец.

31

В этот момент у меня в голове крутилось около семнадцати различных мыслей.

Первым и главным было одно слово:

Дерьмо.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, ДЕРЬМО, ДЕРЬМО, ДЕРЬМО.

Встреча с родителями — самый лучший и яркий пример стресса.

Еще хуже, когда ты стоишь потная и помятая после того, как только что занималась извращенным сексом с их сыном.

О, и на тебе нет трусиков.

Да. Так что. В тот момент я была не в лучшей форме.

Второе:

Это отец Коннора?!

Это тот самый парень, который жульничал, играя с девятилетним