Маленькое дорожное приключение - Терри Лоренс

«Это моя работа». Быть может, его именно это и тревожит? Он со вчерашнего дня то и дело ронял замечания насчет разницы между женщиной, закончившей колледж, и простым рабочим-механиком. Он только не знает, что Бад частенько поговаривает о том, чтобы продать мастерскую…

– Темновато тут, ты не находишь? – Эви подвинулась. Коул сел рядом с ней.

– Тут должен быть оркестр. Отсюда, наверно, хорошо видно…

– А я думал, ты хочешь поговорить…

Да, она хотела поговорить. Эви решила взять быка за рога.

– Угадай, с кем я говорила вчера вечером?

– Ну, со мной. А с кем еще?

– Пока ты был в душе.

Коул пожал плечами, махнул официантке, заказал пива, уселся поудобнее и по-хозяйски обнял Эви за плечи.

– Ты хочешь сказать, что у тебя есть муж в Мичигане? – насмешливо спросил он.

– Лучше!

– Что может быть лучше?

– Я говорила с Бадом!

– Бад – наш общий друг, – пояснил Коул присутствовавшей при их разговоре официантке.

Официантка ухмыльнулась, поставила на стол пиво и положила два меню.

– А также источник мудрых советов и полезных сведений, – добавила Эви, когда они остались одни.

– Ну, и что ты у него выведала?

– Много всякого. Он говорит, что ты – лучший механик, какого ему только доводилось видеть, и что ты превосходно разбираешься с всякими компьютерными новшествами, которые сейчас ставят на машины. И что он собирается передать тебе свою мастерскую, когда уйдет на пенсию.

– Ага, где-нибудь в конце будущего столетия. На твоем месте я бы не верил Баду. Он так и помрет на боевом посту, с гаечным ключом в руке, помяни мое слово! – улыбнулся Коул.

– Не знаю, не знаю. Во всяком случае, он говорит, что ты – единственный человек, которому он в этом деле доверяет больше, чем самому себе. И, вдобавок, они через три года переедут во Флориду.

– Если верить Вивиане, он об этом говорит уже лет десять.

– А еще он говорит, что ты на редкость толковый малый, что ты обладаешь прекрасной деловой сметкой и что ты сумел привлечь в мастерскую уйму новых клиентов.

– Ну, если ты берешься обслуживать импортные машины, это всегда со временем окупается. А что до компьютерных примочек…

Эви рассмеялась и похлопала его по руке.

– Удастся ли мне когда-нибудь заставить тебя признать за собой хоть что-то хорошее?

– Я просто объясняю…

– Что ты вовсе не такой замечательный, как все думают!

– Все – это Бад, что ли?

– И я тоже…

Замечание повисло в воздухе. Эви замерла в ожидании ответа. Он не смотрел на нее. Черт побери, сейчас она хотела зайти слишком далеко! Она хотела высказать свои чувства…

– Эви, я ведь обыкновенный самоучка. – Это она уже слышала.

– Я четыре года провел в армии, еще четыре – перебивался работой механика. Я все время переселялся с места на место. Я впервые так долго проработал на одном месте.

– Почему?

– Устал жить на лету. Устал оглядываться назад…

Эви слушала молча. Его жизнь была, в самом деле, непростой! Приключения, бедность, скитания… Борьба за выживание. И он вышел из этих испытаний, сохранив ясность ума, трудолюбие и все достоинства души, которые его отец мог бы разрушить, но вместо этого только закалил.

И все же… все же ее преследовало чувство, что Коул хочет сказать что-то еще. В каждой его фразе был скрытый подтекст: «Я тебе не пара, у нас нет ничего общего». У нее семья замечательная, у него – ужасная. Она привыкла к доброте и ласке, он – к насилию и жестокости. Они нравятся друг другу, и это замечательно, но любить друг друга – упаси Боже!

Эви напомнила себе, что у нее есть тенденция слышать то, что она хочет услышать. И в то же время ей казалось необходимым опровергнуть его слишком суровые суждения о себе, защитить свою любовь…

– Женщина не обязательно должна быть слепой и самоотверженной до крайности как твоя мать, Коул. Настоящая любовь – не такая.

– Тебе бы на радио выступать!

Да ведь она и так чуть было не попала в радиопередачу! Как странно – прошло, всего неделя с тех пор, как они встретились. С тех пор, как Эви позвонила экстрасенсу, прося совета. Тогда она еще почти не знала Коула. Но с каждым днем она узнавала о нем все больше.

– Твои родители жили, цепляясь друг за друга. А настоящая любовь – это союз двух свободных людей.

Коул это уже слышал. Но, ему трудно было поверить в это. Он поставил на стол кружку с пивом и стал просматривать меню. Он никогда не разбрасывался обещаниями, и чувства свои предпочитал хранить при себе. Быть может, пора позаимствовать у Эви немного отваги? Заботиться о себе – одно дело, но рисковать чужими чувствами…

Он стиснул руку Эви, по-прежнему не глядя ей в глаза. Официантка подошла, принесла заказ и отправилась на кухню. Коул дождался, пока они снова останутся одни.

– Эй, эта рука мне еще понадобится! – пошутила Эви.

И Коул решился.

– Если мы благополучно переберемся через горы – в чем я, впрочем, сильно сомневаюсь, учитывая, как ты ведешь машину…

– Ха!

– Так вот, если все будет благополучно, я… Я не знаю, как это сказать… я еще никогда не говорил об этом с женщинами.

Эви поняла, что беседа вышла за рамки обычной застольной болтовни. Она нервно облизнула губы и отхлебнула воды.

– Да?

Нет, надо сказать это немедленно, иначе он вообще этого не скажет.

– Я хотел бы поехать в Монтану. – Она судорожно вздохнула.

– В Монтану?

– И чтобы ты поехала со мной. Я хотел бы показать тебе места, где я вырос.

Это звучало ужасно неуклюже. Опять не этого Эви ждала большего. Коул знал это. Возможно, когда-нибудь дойдет и до этого. Но сперва он должен избавиться от призраков ПРОШЛОГО…

Он покосился в ее сторону, ожидая увидеть ее лице разочарование. Но на ее лице сияла улыбка, что Коулу показалось, будто в темном ресторанчике стало светлее.

– С удовольствием, Коул!

– Что, серьезно?

Она точно знала, что он имеет в виду и как много значит, для него возможность разделите с нею свои страхи. Она провела пальцем по его подбородку. Глаза ее сияли любовью.

– Серьезно.

Он поцеловал ее, не думая о том, что могут увидеть и что обед стынет.

– Эви, ты чудо! Ты это знаешь?

Она увернулась от нового поцелуя и расстелила на коленях салфетку.

– Дай, пожалуйста, кетчуп!

– Эви…

– Что?

– Что, теперь будешь скромничать?

Она высокомерно вскинула голову. Что это, у нее, в самом деле, слезы или просто глаз слезятся от усталости?

– Я тебя не понимаю, – пожала плечам Эви. – О чем ты, Коул?

– Мы ведь это уже сказали друг другу, как только могли.

– Что мы сказали?

– То, что мы говорим по ночам. Я люблю тебя. И я знаю, что и ты… ты тоже любишь меня.