Золото - Крис Клив

Нет, это просто невыносимо – томиться в четырех стенах. Как-то под вечер, после двух недель простоя, Кейт сдалась. Надела дождевик и вывела тренировочный велосипед из дома. Лил дождь, дул шквальный ветер, но с каждым оборотом педалей Кейт чувствовала себя все лучше и лучше. Она направилась к холмам Пик-Дистрикта. Дождь бил ее по лицу, и она разжала губы: ей понравился вкус дождя. Она миновала Глоссоп и выехала на участок шоссе, ведущего к Шеффилду. Начался долгий крутой подъем. Дул встречный ветер. Мышцы ног горели от напряжения. Мокрая дорога шла между болотистым вереском и невысокими соснами. Каждый поворот Кейт знала наизусть. Это был единственный серьезный подъем на стандартной петле, которую все гонщики выполняли раз в неделю во время тренировок – от Манчестера на восток, вокруг горы Киндер-Скаут, и назад. Кейт отлично чувствовала ритм горы. На подъемах чуть вставала в седле, на спусках садилась.

Когда до вершины оставалось ярдов двести, Кейт увидела еще одного велосипедиста, огибавшего гору с другой стороны. На вершине ветер дул сильнее, встречного гонщика буквально сдувало с дороги, а на спуске стало мотать из стороны в сторону. Его скорость для мокрой дороги была чересчур велика. Желтый дождевик раздувался на ветру. Защитного шлема на лихаче не было, и он щурился от дождя.

– Зоя! – крикнула Кейт, когда велосипедистка промчалась мимо.

Она остановила велосипед, тяжело дыша, обернулась и увидела, как Зоя затормозила ниже по дороге ярдах в пятидесяти; затем развернула велосипед и поехала по склону к Кейт.

Пожалуй, напрасно она окликнула Зою. Глупо пытаться быть дружелюбной: ведь она вовсе не простила Зою. Но адреналин, наполнивший кровь на подъеме, придал Кейт смелости. К тому же после двухнедельной изоляции она была рада любой встрече.

– Что ты тут делаешь? – перекрывая свист ветра, прокричала Зоя.

Кейт все еще тяжело дышала.

– Две недели сидела дома. Стала просто сходить с ума. А ты?

– А я тут каждый день! – рассмеялась Зоя. – Только Тому не говори. Я же как ядерная субмарина: отключат двигатели – и я начну плавиться, погублю человечество.

– Возвращаешься домой? – улыбнулась ей в ответ Кейт.

– Ага. Не возражаешь против моей компании?

Кейт чихнула, вытерла мокрое лицо тыльной стороной перчатки и посмотрела на дисплей компьютера, закрепленного на руле.

– Мне бы еще проехать миль пятьдесят.

Зоя посмотрела на небо, будто сверяя сообщенные ей данные с силой ветра и облачностью.

– А если через чашку классного кофе? Кейт немного подумала.

– Ну давай.

Они добрались до вершины горы и одолели спуск в четыре мили до гостиницы «Змеиная дорога». Оставив велосипеды у входа, вошли в вестибюль, уселись по обе стороны от камина. Сначала не разговаривали. Разулись, поставили туфли возле решетки для просушки, сняли плащи. Угли в камине пылали; от мокрой обуви повалил пар.

Зоя взяла чашку обеими руками, чтобы согреть пальцы, и уставилась на Кейт.

– Ну что? – не выдержав ее взгляда, спросила Кейт.

– Прости, – сказала Зоя. – Прости за звонки. Кейт гневно глянула на Зою.

– У тебя это войдет в привычку? Зоя опустила глаза.

– Нет. С этим покончено.

– Что ж, хорошо.

Кейт сняла перчатки, повесила на медный поручень каминной решетки. Послышалось шипение испарявшейся влаги.

– Значит, я прощена? – не отставала Зоя.

Кейт улыбнулась: наконец-то эта гора свалилась с плеч.

– Да.

Зоя подняла чашку.

– Выпьем?

Кейт смотрела на мокрые, слипшиеся волосы Зои, на ее полные надежды глаза. Что ж, может быть, Зоя не безнадежна.

– Тогда уж не кофе, – сказала Кейт. – Лучше по бокалу вина.

Зоя, кажется, испугалась.

– Вина? Кейт кивнула.

– Французы делают его из винограда. Оно бывает красное и белое.

Зоя словно попробовала это слово на вкус:

– Вино…

– Ой, перестань, – сморщилась Кейт. – У нас же мертвый сезон. Поживем немного.

Адреналин, полученный во время подъема на гору, еще был в крови. Надо это использовать! Кейт сходила к стойке и заказала два бокала пино-гри. Последний раз она побывала в пабе в день своего шестнадцатилетия, и ее поразили размеры бокалов, поданных барменом: в каждом было почти по полпинты вина. Она сунула руку во внутренний карман жилета, расплатилась сырой банкнотой в двадцать фунтов и удивилась, как мало ей дали сдачи.

Вернувшись к камину, протянула один бокал Зое и села.

– Твое здоровье.

– И твое.

Они чокнулись. Зоя вдохнула запах вина, одарила его скептическим взглядом и залпом осушила бокал. Поставив бокал на столик, прижала ладони к губам и закачалась взад-вперед.

– Ух ты! – Она сунула руку в карман плаща, достала упаковку желе с кофеином. Раскрыв пакет, высосала из него желе, проглотила и скривилась. – Почему-то на велике эти штуки кажутся намного вкуснее, правда?

Кейт засмеялась.

– Большинство народа предпочитает энергетические батончики.

– Большинство народа по восемьдесят миль на таком ветру не гоняет, – отметила Зоя. – Я бы сейчас смолотила настоящую шоколадку.

Она встала и отправилась к стойке. Кейт сидела, глядя на огонь, чувствуя, как отогреваются и оживают ее руки и ноги, потягивала вино и радовалась теплу. В пабе были только они вдвоем, снаружи собиралась гроза. Струи дождя стекали по стеклам, ветер налетал сильнейшими порывами, заглушая голос Робби Уильямса, несущийся из динамиков музыкального автомата.

Зоя вернулась с целым подносом сандвичей и еще двумя бокалами вина. Кейт вытаращила глаза.

– В чем дело? – удивилась Зоя. – Я уговорила его сделать нам сандвичи с цельнозерновым хлебом.

– Ты понимаешь, что я имею в виду. Зоя кивнула в сторону окна:

– А что, рванем туда – под ледяной дождь? Ох, не стоило мне перебираться на север.

– Это юг, дорогуша, – фыркнула Кейт. – Пожила бы ты в Озерном краю. Там у нас дождь родом из Арктики.

– Я из Суррея. – Зоя сделала еще глоток. Бокал держала, отставив мизинец. – У нас дождь в бутылках «Эвиан».

Кейт допила вино из первого бокала, чтобы догнать Зою.

– Это, между прочим, не гонка, – заметила та. Что-то в ее глазах показалось Кейт высокомерным, и она осушила второй бокал залпом, не слишком задумываясь. Зоя последовала ее примеру; обе одновременно поставили бокалы на столик.

– Фотофиниш, – сказала Зоя. – Зрители беснуются.

– Ну, это ты преувеличиваешь, – возразила Кейт. Посидели молча, глядя на пламя в камине. Потом Зоя спросила:

– А как это было?

– Что – «это»?

– Детство в Озерном краю.

– Не знаю. Мокро.

– Братья и сестры имеются?

Кейт покачала головой.

– У меня тоже никого нет, – сказала Зоя. – Единственный ребенок в семье… А детство у тебя было счастливым?

Кейт задумалась. Ответить не так уж просто, ее даже испугал этот вопрос Зои.

– Почему ты спросила?

– Извини. Мой чертов язык.

– Да нет, все нормально.

Первое легкое опьянение прошло. Тепло камина притягивало, а за окнами визжал ветер. «Пожалуй, второй бокал был лишним, – подумала Кейт. – Пора домой, к Джеку». Вот она входит в дом, промокшая до нитки, и позволяет ему согреть ее. Он встанет с дивана, обнимет, поможет снять комбинезон и… Господи, как приятно возвращаться домой, где тебя кто-то ждет.

Зоя поедала сандвич. Доела, вздохнула, бросила на тарелку корочку и кивнула на пустые бокалы:

– Может, по третьему? Вдруг третий заезд будет лучшим?

– Нет, пора возвращаться, – отказалась Кейт. – Часа через два стемнеет.

– Можем вызвать такси. Велосипеды уложим в багажник.

Кейт подумала о Джеке.

– Мне в самом деле пора.

Прозвучало довольно формально. Искорки отчаяния в глазах Зои заставили Кейт пожалеть о том, что она не сказала пусть то же самое, но теплее.

– Конечно, – поспешила согласиться Зоя. – Я пошутила.

– Ну, понятно, – сказала Кейт и опустила глаза.

Хотелось верить, что она выглядит чуть смущенно.

Зоя сняла с каминной решетки перчатки и плащ.

– Ты домой? – спросила у Кейт.

– Да. А ты?

– О, я к своему бойфренду.

– Молодец, – похвалила ее Кейт, думая о том, как доберется до дома. – Значит, в Манчестер?

– Нет, это там, – Зоя указала на юг.

Они вышли из паба. Дул сильный ветер, хлестал ледяной дождь. Природа разбушевалась. Зоя повернула налево, а Кейт направо, и лишь через полчаса, когда, спускаясь вниз по холмам, она увидела свет первых фонарей Глоссопа, в лучах которых дождь казался оранжево-красным, Кейт вдруг поняла, что в той стороне, куда поехала Зоя, нет ничего ровным счетом. Ничего на пятьдесят миль в округе, кроме пустого, мокнущего под дождем Киндер-Скаута и таких же мокрых холмов на фоне серого диска садящегося солнца. «А есть ли он вообще, этот бойфренд, – подумала Кейт, – или Зоя все еще там, в эту жуткую погоду, гонит в одиночестве свой велосипед – прочь от угасающего опьянения к цепким объятиям ночи?»