Исчезающие Девушки - Лорен Оливер

Мой палец завис над иконкой текстовых сообщений. Мне вдруг стало не по себе. Однажды, когда я была в пятом классе, решала тест (помню, я заполняла страны Европы в контурной карте) и только дошла до Польши, когда почувствовала неожиданную острую боль в груди, словно кто-то схватил мое сердце и сжал его. И я поняла, ощутила, - что-то случилось с Дарой. Я встала, стул упал, а я ничего не замечала, пока все не начали пялиться, и пока учитель, мистер Эдвардс, не попросил меня сесть на место. Я села, потому что не могла объяснить, что случилось. Я подписала расположение Германии и Польши и даже не помню, вроде Бельгию, но это не имело значение, потому что в середине урока завуч зашла в дверь, лицо у неё было натянуто, как нейлоновый чулок, и жестом попросила меня следовать за ней. Оказалось, во время перерыва Дара попыталась залезть на забор, что отделял асфальтобетон от индустриального комплекса - фабрики по производству ас-компонентов. На верхушку забора она залезла на глазах у учителя, который попросил её спуститься; Дара потеряла равновесие и упала с десяти футов, приземлилась на тупую с ржавыми краями оцинкованную трубу, валяющуюся по непонятной причине в кустах, эта труба частично вошла ей в грудную клетку. Сестра молчала по пути в госпиталь. Она даже не плакала, просто ощупывала пальцами трубу и пятна крови на своей футболке, словно была очарована ими. Врачу удалось успешно вытащить металл и наложить швы так, что шрамы были практически невидимы, а после, в течение нескольких недель, она хвасталась, сколько противостолбнячных уколов ей сделали.

Теперь, в этой машине, ко мне вернулось то чувство, - ужасное сжимающие давление в груди. И я поняла, я знала, что Дара угодила в беду. До сих пор я предполагала, что она просто наплевала на нас сегодня. А если не так? А если случилось что-то плохое? Если она напилась и уехала куда-то, а проснувшись, не может найти дорогу домой? Если один из её дружков попытался напасть на неё, а она убежала без телефона? Если, если, если. Это барабанный бой последних четырех лет моей жизни.

Я зашла в «Фейсбук». Фото в профиле Дары было старым, с Хэллоуина, когда мне было пятнадцать, и Дара, Ариана, Паркер и я отправились на вечеринку к старшеклассникам, рассчитывая, что все будут пьяные и не заметят. На фото мы с Дарой обнимаемся щека к щеке, красные потные и счастливые. Хотелось бы мне использовать эту фотографию, как туннель, чтобы пройти сквозь неё и вернуться обратно.

Куча поздравительных сообщений на стене:

Мы любим тебя! Счастливого Дня Рождения! Сделай фотку для меня, когда будешь сегодня на вечеринке!

Она не ответила ни на одно из них. Неудивительно, учитывая, что она без телефона. Что теперь? Я не могу позвонить ей. Беру обратно свой телефон и ищу номер Паркера, думая, что, в конце концов, он может быть с ней или, по крайней мере, знать, куда она отправилась. Но через два гудка включается голосовая почта. Давление нарастает, сжимая мои легкие, будто воздух выкачивается из машины. И хотя я знаю, что она убьет меня за то, что я просмотрю её фотографии, я захожу в сообщения, пропуская свое, которое отправила раньше, несколько от Паркера. Не уверена, что конкретно ищу, но чувствую, что приближаюсь к разгадке. Нахожу десятки сообщений с номеров и имен, которых не знаю: фото Дары с огромными глазами, расширенными и черными зрачками, словно это дыры, фото на различных вечеринках, о которых я и знать не знала, что они были. На размытом снимке, может, я ошибаюсь, видно голое мужское плечо. Я изучаю фото минуту, пытаясь понять, не Паркер ли это, потом понимаю, что нет, и двигаюсь дальше. Следующее сообщение и фотографии, предлагающиеся к нему, заставляют мое сердце остановиться. Это полностью профессиональные снимки, со стилистом и светом. Дара сидит на красной софе в комнате, свободной от другой мебели. В одном углу находится светильник, есть окно, но такое грязное, что через него невозможно ничего разглядеть. Дара в нижнем белье, руки лежат по бокам, её грудь с маленькими темными пятнышками сосков смотрит прямо в камеру. Взгляд сестры сфокусирован на чем-то слева от камеры, голова наклонена, как часто происходит, когда она слушает. Я немедленно представляю,  как кто-то стоящий позади камеры - может быть, больше чем один - дает ей инструкции: «Опусти свои руки, сладкая. Покажи нам, что у тебя есть».

Следующее фото сделано крупным планом, - виден только её торс. Она отклонила голову назад, глаза полузакрыты, капельки пота скатываются по шее на ключицы. Обе фотографии отправлены с незнакомого мне номера, по коду - Восточный Норфолк, 26 марта.

День перед происшествием. Я словно приземлилась на землю после долгого падения. Воздух вышел из меня, но все же, странно, я испытываю облегчение, от того, что, наконец, коснулась твердой земли, от понимания. Вот оно. Так или иначе, эти фото содержат тайну происшествия, и объясняют последующее поведение Дары: молчание и исчезновение. Не спрашивайте меня, откуда я знаю. Я просто знаю. Если вы не понимаете это, значит у вас никогда не было сестры.

2 марта: Запись в дневнике Дары

Все всегда обвиняют меня в том, что я люблю быть в центре внимания. Но знаете что? Иногда я просто хочу исчезнуть.

Помню, однажды в детстве Ники рассердилась, потому что я сломала её любимую музыкальную шкатулку, подарок от Мамочки. Я сказала ей, что сделала это не специально, но это была неправда. Я признаю, что ревновала. Мамочка мне ничего не дарила. Это же не удивительно, да? Ники всегда была любимчиком.

Но после этого я чувствовала себя плохо. Очень плохо. Помню, что я убежала и спряталась в домике Паркера на дереве, планируя жить там всегда. Конечно, я проголодалась уже примерно через час и слезла вниз. Никогда не забуду, как приятно было увидеть маму и папу, рыскающих вместе по улице с фонариком и выкрикивающих моё имя. Думаю, что это на самом деле хорошая идея с исчезновением. Та часть, где люди тебя ищут и просят тебя вернуться домой.

Ники: 22:15

Кулак ударяет по окну и я, взвизгнув, подпрыгиваю. Свет от фонарика скользит по стеклу. Охранник жестом показывает мне, чтобы я опустила окно.

- Вы в порядке? - Спрашивает он.

Я узнаю в нем одного из мужчин, которые стояли у ворот, чтобы убедиться, что все организованно вышли. Вероятно, он получил инструкции проверить и парковку тоже. Мой взгляд упал на отметки на приборной панели. Я просидела в машине больше двадцати минут.

- Я в порядке.

Охранник смотрит так, словно не верит мне. Он направляет фонарик мне в лицо, практически ослепляя меня, вероятно, чтобы проверить мои зрачки и убедиться, что я не пьяная или обкуренная.

- Действительно все нормально. Я сейчас уеду.

- Тогда хорошо, - говорит он, негромко стукнув по моей машине для выразительности. - Только убедитесь, что закончили слать сообщения до того, как выедете на дорогу.

Я поняла, что до сих пор сжимаю телефон Дары в руке.

- Обещаю, - отвечаю я.

Он разворачивается удовлетворенный и уходит обратно к воротам.

Я нашла номер с кодом Восточного Норфолка, с которого пришли две почти обнаженные фотографии. Затем вставила этот номер в новое сообщение. Минуту я сидела, подбирая слова, печатая и стирая. Наконец, останавливаюсь на простом: «Эй, ты поблизости?». Безумная игра, выстрел в темноте. Я даже не жду ответа. Но почти немедленно телефон Дары звенит. Я ощущаю прилив адреналина даже в кончиках пальцев.

«Кто это?»

Игнорирую это.

«Посмотри еще раз наши фото. Они очень горячие»

Вытираю пот со лба внутренней стороной руки. Минуту телефон молчит. Мое сердце бьется так сильно, что я могу его слышать. Потом, когда я почти сдалась и завела машину, телефон прозвенел.

«Серьезно, кто это?»

Я неосознанно задерживала дыхание. Потом выдыхаю большой поток воздуха, чувствуя себя как воздушный шарик, который проткнули. Умом я понимаю, что эти фотографии могут ничего не значить. Дара напилась, сняла с себя всю одежду, позволила сделать несколько снимков, о которых фотограф уже может и не помнить. Конец истории. Я не могу объяснить ноющего настойчивого чувства, что с этим связано что-то, что прояснит события последних четырех месяцев, поможет понять. То же самое чувство, будто пытаешься вспомнить песню, которая крутиться в голове где-то вне досягаемости.

Я написала «ДАРА» заглавными буквами и отправила.

Прошла минута, потом две. Несмотря на то, что лицо охранника было в тени, я могла поспорить, что смотрел он на меня.

Динь: «Думаешь, это гребанная шутка?»

Прежде чем я смогла понять, что ответить, пришло следующее сообщение.

«Не знаю, что ты там придумала или в какие игры играешь, но лучше бы тебе быть осторожней»