Исчезающие Девушки - Лорен Оливер

- Что это? - Открываю бутылку и принюхиваюсь.

Элис смеется, когда на моем лице появляется гримаса.

- Джем-о. Джеймсон. Давай, - настаивает она, подталкивая меня локтём. - Сделай глоток. «ФанЛэнд» сегодня празднует!И на вкус это не так плохо, клянусь.

Я делаю глоток, не потому что «ФанЛэнду» семьдесят пять лет, а потому что она права - мне нужно это. А затем немедленно начинаю кашлять, словно проглотила жидкость для зажигалок.

- Это отвратительно, - выдавливаю я.

- Поблагодаришь меня позже, - отвечает она, поглаживая меня по спине.

Она права, - почти сразу тепло разливается от моего желудка к грудной клетке, оседая где-то за моими ключицами, будто смех, который я пытаюсь удержать.

- Хочешь пойти посмотреть с холма? - Предлагает она. - Оттуда самый лучший вид. Даже Роджер притащился, - она понижает голос, - Мы по очереди навещаем технический сарай.

- Я скоро буду, - уклоняюсь я.

Внезапно все безумство того, что я собираюсь сделать - что мы с Дарой собираемся сделать - обрушивается на меня. Делаю еще один глоток «Джеймсона» прежде чем вернуть фляжку Элис.

- Идем сейчас, - настаивает она. - Ты не найдешь нас.

- Скоро, - повторяю я. - Обещаю.

Она пожимает плечами и убегает по дорожке.

- За тебя, - кричит она и высоко поднимает фляжку, что мгновенно находит цветное отражение в небе, - на этот раз залп ослепляет розовыми угольками. - С юбилейной вечеринкой!

Я поднимаю воображаемый стакан и наблюдаю, как девушка сливается тенью с остальной толпой. Потом кратчайшим путем пробираюсь через ту часть леса, что изолировала «Врата Ада», - эта часть парка была когда-то запланирована как тропические экзотические заросли. Если сойти с дорожки, то чувствуешь себя так, словно вступил в другой мир. В отличие от других дико заросших участков, этому было позволено расти особенно буйно, поэтому мне приходилось убирать со своего пути лианы и подныривать под толстые широкие листья пальметты, которые шлепали по мне, как руки, когда я проходила мимо них.

Почти мгновенно все звуки стали звучать приглушенно, как через тонкий слой воды; мошки и сверчки жужжали из невидимых мест, и я чувствовала прикосновения к своим рукам тоненьких мохнатых крылышек мотыльков. Я проталкивалась через заросли, немного спотыкаясь в темноте, не сводя глаз с мерцающих «Врат Ада». Где-то далеко слышался гул музыки и шум толпы, - финал празднества. Вдруг в небе появилось лоскутное одеяло всех цветов, цветов без названия: голобо-зелено-розовое и оранжево-фиолетово-золотое, - будто фейерверк стал гуще и быстрее. С левой стороны раздался шелест и приглушенный смех. Обернувшись, я вижу парня, подтягивающего штаны, и девушку, со смехом тянувшую его за руку. Я замираю, испугавшись, что они могут подумать, будто я шпионю за ними, и двинулась дальше только тогда, когда осталась одна.

Последние залпы салюта взлетают в высь, а я почти выбираюсь из зарослей под вспышку зеленого, которая освещает облака, похожие на мутный океан. Тут я вижу кого-то перед «Вратами Ада», кого-то, кто смотрит на вершину аттракциона. Моё сердце переворачивается. Дара. Завиток зеленого света вспыхивает снова, но ничего не видно, кроме темного неразборчивого силуэта на фоне стали.  Я уже на середине пути между нами, когда понимаю, что это не Дара. Конечно, нет: поза не та, рост и одежда тоже. Но уже поздно останавливаться, я уже почти закричала, когда человек обернулся. Он. Я в ужасе отпрыгиваю назад, не зная, что сказать и как извиниться. Лицо его было очень худым и покрыто щетиной, которая в полутьме казалась размазанной тенью на его щеках. Его глаза казались впавшими, они были странно расширены, будто бильярдные шары, наполовину торчащие из лузы. И хотя я никогда прежде его не видела, я немедленно узнала его.

- Мистер Ковласки, - рефлекторно сказала я самой себе.

Может быть, мне нужно было окликнуть его. Иначе встретить его здесь, было слишком ужасно. Примерно так же мы с Дарой давали монстрам в нашем шкафу глупые имена, чтобы уменьшить их могущество и не бояться их: одного мы назвали Тимми, второго – Сабрина. И в этом человеке было что-то пугающее, он был таким изможденным и призрачным. И смотрел он не на меня, а будто на фотографию с изображением чего-то страшного.

Прежде чем он успел что-то сказать, появилась Мод, протолкнувшись мимо меня. Она сразу взяла мистера Ковласки за руку, будто они партнеры по кадрили. Её, должно быть, специально отправили, чтобы перехватить его. Как только он начал двигаться, я поняла, что он пьян. Он идет очень осторожно, как могут только люди, которые хотят казаться трезвыми.

- Пойдемте, мистер Ковласки, - голос Мод звучит на удивление весело (забавно, как только ей удается казаться счастливой в кризисной ситуации?). - Шоу окончено. Парк скоро закроется. Вы на машине сюда приехали? - Он не отвечает ей. - Как насчет чашечки кофе, прежде чем вы уедете?

Когда они проходят мимо меня, я, обняв себя руками, отворачиваюсь. Его глаза как две ямы. Теперь чувствую себя так, словно только я вижу страшные вещи, видела каждый раз, когда пыталась помочь Даре, обезопасить и прикрыть её. Сколько раз я врала родителям ради неё, обыскивала её комнату в поисках пакетиков с наркотиками или зеленых шишек, конфисковала её сигареты, а затем, смягчившись, возвращала их обратно, когда она обнимала меня и клала подбородок на мою грудь, хлопая темные шелковистыми ресницами. Временами я находила её без сознания в ванной и тащила обратно в постель, пока она выдыхала зловонные пары водки. А ещё писала записки с извинениями за неё в тренажерный зал или на занятия по математике, чтобы у неё не было проблем с прогулами. А сколько сделок я заключила с Богом, в существовании которого я, быть может, даже не верила, когда знала, что она поехала кататься пьяная и обкурившаяся в компании случайных уродов и лузеров, которые кружились вокруг неё как снегопад. Это были парни, которые работали вышибалами в клубах или управляющими в дрянных барах; они вешались на девочек из средней школы, потому что их ровесницы были слишком умны, чтобы даже заговорить с ними. Если Дара вернется домой в целости и сохранности, я обещала больше никогда ни о чем не просить снова. Пока ничего плохого не случится с Дарой, обещала быть супер хорошей. И то, что случилось на Балу в честь Дня основателей,  никогда не произойдет снова. «Я клянусь, Господи. Лишь бы с ней все было хорошо!»

Какой глупой я была, когда думала, что Дара придет, что она снова притянется ко мне, как магнит, как это было, когда мы были детьми. Она, наверное, сейчас где-то в Восточном Норфолке, пьяная и довольная, или пьяная и несчастная или обкуренная, празднует свой день рождения, позволяя какому-нибудь парню запустить руку себе между ног. Может быть, Паркер и есть тот парень.

Теперь, когда фейерверк окончен, парк начинает пустеть. Я уже заметила за работой семерых уборщиков, включая мистера Уилкокса; они будут убирать сегодня ночью. Доказательством их труда являются мусорные мешки, сложенные у ворот, а также собранные башенкой стулья.

Двое охранников встали у ворот, чтобы убедиться, что парк освобождается. Парковка постепенно пустела. Мальчишки, что стояли перед «Бумерангом», ушли, но в воздухе еще ощущался запах от петард. Когда, наконец, залезла в машину Дары, я чувствовала усталость по всему телу, тупую боль в суставах и в глазных яблоках.

- Счастливого дня рождения, Дара, - громко выкрикнула я.

Потом вытащила телефон из кармана. Ничего удивительного, она никогда не отвечала на мои сообщения. Просто не понимаю, что заставляет меня звонить ей. Простое желание услышать её голос? Нет. Потому что я в бешенстве? Нет, точно нет, я слишком устала, чтобы злиться. Потому что я хочу знать, была ли я права, или она просто забыла об ужине и до сих пор сидит на коленях Паркера, теплая, навеселе и громогласная, а он держит одной рукой её за талию и целуют между лопатками? Возможно.

На втором гудке я слышу рингтон; слегка приглушенный звук раздается в машине, и в этот момент я не могу понять, что происходит. Я засовываю руку в пространство между водительским сиденьем и дверью. Нащупав пальцами холодный металл,  достаю телефон Дары, который каким-то образом оказался там. Не удивительно, что она пользуется машиной, хотя не должна этого делать. Дара не была лучшей ученицей, - она получит «А+» по нарушению правил. Но странно, что она отправилась куда-то без телефона. Мама всегда шутила, что Даре надо пришить эту штуку к руке, а Дара всегда отвечала, что как только ученые найдут способ это сделать, она будет первая.