И унесет тебя ветер - Жан-Марк Сувира

Потом он доложил Бальму:

— Тех двоих мы взяли, задержание без проблем, ночная СПП все сделала. Как только что-то будет новое, перезвоню.

Мистраль решил выпить кофе и пошел к кофейному автомату. Вокруг бурлила суматоха. Мистраль любил эту особенную атмосферу полицейских частей, где круглосуточно не затихает жизнь, чтобы все возможности задержать преступника были использованы.

С чашкой в руках Мистраль внимательно изучал фотографии, прикрепленные к магнитной доске: крупные планы шести убитых и мест преступления.

«Они совершенно идентичны. Это один и тот же человек, в этом нет сомнений, но это невозможно».

Взбодренный адреналином, работой и шумом, Мистраль еще не чувствовал усталости, хотя сильно недосыпал. Он раскрыл свой субботний блокнот, где записывал наблюдения по ходу чтения протоколов из Уазы и между прочим: «Сравнить места преступления в Уазе с парижскими. Что-то там не клеится». Сейчас они как раз были у Мистраля перед глазами, и он внимательно их изучал. Он снова сосредоточился на чтении протоколов осмотров, допросов и прочего.

Около пяти утра, спустя еще четыре чашки кофе, Кальдрон и Дальмат сидели в кабинете Мистраля с результатами допросов Захида Хана и Хафиза Джаабара.

— Их показания слушали порознь. Они полностью совпадают. Дело простое. Они пакистанские нелегалы, работают на торговца, тоже пакистанца, легального, за черный нал. Он им недоплатил; они насели на торговца за то, что не спешил раскошеливаться. Тот отдал им часть наличными, а в счет остального — два мобильных телефона. Они сказали нам его имя и адрес, это тоже в Десятом округе.

Мистраль машинально посмотрел на часы:

— Скоро шесть — час молочника. Как раз в это время можно на законном основании являться к людям и будить их, не дав выпить кофе с круассаном. Поль, берите своих людей и привезите этого типа. Не думаю, что у него будут доводы отвертеться.

Кальдрон предложил Мистралю еще выпить кофе. Они прошли через помещение бригады, погруженной в работу.

— Аппараты мы смотрели. Там нет подходящего списка контактов или еще чего-нибудь такого — все номера, записанные в аппаратах, только пакистанские. Парни клянутся, что так и было, когда они получили телефоны, а какие имена там могли быть раньше, им наплевать.

— В общем, я так и думал. Венсан, сейчас на задержании прямо передо мной был кинжал, а на меня нашел столбняк.

— Понимаю, на что вы намекаете. По-моему, это нормально: еще не зарубцевалось. Со временем избавитесь от этого.

— Спасибо вам за вашу реакцию. Что касается убийств, я понял, что не так на фотографиях.

Кальдрон подул на свой кофе, замер и вопросительно посмотрел на Мистраля.

— Комнаты, в которых совершались убийства, в полном порядке, никакого бардака, никаких опрокинутых столов и стульев. Ничего. Все стоит на местах, никаких следов борьбы, а медэксперт находил на убитых царапины: они защищались, а значит, в комнатах была возня и, очевидно, кавардак.

— Вы думаете, тот тип перед уходом наводил порядок?

— Да. Уверен.

— Почему?

— Погодите, еще не все. Я перечитал и жандармское дело, и наше. Во всех шести домах и квартирах он переворачивал вверх дном спальни, но не входил ни на кухни, ни в ванные. А гостиные и столовые, где были обнаружены жертвы, все в безупречном порядке. Что мы и видели.

— Да, верно. Но я все равно не понимаю.

— На самом деле я думаю, он оставлял помещения в том виде, в каком считал, что они должны быть. Бессознательно, конечно. Он одержим порядком, маниакальный чистюля. Мне это в первый раз пришло в голову после убийства Шанталь Коломар. Криминалист, распылявший «Блю стар», заметил, что кровавый след от тела убитой замыт. Он хотел, чтобы в комнате было чисто. А спальни громил, видимо, выражая свою ярость. Но что именно его провоцировало на это — тут возможны десятки вариантов.

— Мне это, признаюсь, в глаза не бросилось.

— Но я уверен, что еще многих деталей пока не заметил.

— Заметил я одно: вы всегда в уголовном деле обращаете внимание на психологическую сторону. Вы за этим ездили на стажировку в ФБР, в Квантико?

— И за этим, хотя не только. У них есть специальное подразделение для анализа поведения преступника и места преступления — у них тут на сорок лет больше опыта, чем у нас! Нас из Франции там было четверо, и этот способ расследования был для нас интересней всего.

— А вы как-то сравниваете свои дела и те, с которыми вас знакомили?

— И да и нет. Одинаковых дел не бывает, а то было бы слишком просто.

Кальдрон пошел проверять, как работают с остальными задержанными, а Мистраль продолжал дотошно вчитываться в материалы расследования. Он начал уставать и поймал себя на том, что несколько раз зевнул. Чтобы прогнать сонливость, он пошел в туалет умыть лицо холодной водой. Иллюзия продолжалась несколько минут: он смирился и решил часок передохнуть — попробовать набраться сил. Чтобы наверняка проснуться, поставил на мобильном будильник — и тут же провалился в сон, беспокойный из-за неудобного положения, из-за чрезмерно накопившейся усталости, из-за большой дозы скверного кофе, из-за того, что ум его крепко влип в размышления о шести убийствах. Он витал между сном и явью в поисках методичного, одержимого страстью к порядку убийцы без лица.

В кабинете запищал будильник. Он вывел Мистраля из скверного сна. Сердце в груди бешено колотилось. Он ступил несколько шагов, кое-как привел в порядок волосы и одежду, стал искать в ящике стола электробритву. Когда нашел, оказалось, что батарея разряжена, а куда задевал шнур питания, он совершенно не помнил. Пришлось не бриться.

В десять минут десятого опять пришли Дальмат и его подчиненные, а с ними двое задержанных, руки их были закованы за спиной наручниками. Дальмат вкратце доложил обстановку.

— Торговца мы взяли без труда. Он все признал: и работу с черным налом, и передачу вместо оплаты двух телефонов. Он сразу понял, какой фантастический штраф в случае чего будет платить в налоговую. Весь как рахат-лукум, а сам отца с матерью продал бы, чтобы это ему сошло с рук.

— Что он показал по поводу мобильников Димитровой?

— Один его работник нашел на улице рюкзак с телефонами и передал хозяину. Но где точно он их подобрал, не сказал. Тот парень живет на одной улице с боссом, мы и его в этой заварухе захватили.

— Обыск у парня что-нибудь дал?

— Ничего. Он живет в двенадцатиметровой комнате еще с четырьмя парнями. Там только всякая мелочь, драная одежда, грязная посуда и огромные тараканы.

— Что он говорит?

— Будто бы дня три назад ходил выпить к приятелям за вокзалом Сен-Лазар. Оттуда шел пешком по какой-то улице, названия не помнит, но, вероятно, сможет ее показать, и увидел, как от тротуара отъехала машина. Пока ничего особенного. Но фары осветили черный рюкзак. Там никого не было, он не долго думая взял рюкзак, надел на плечо и пошел своей дорогой. Отойдя подальше, открыл его и увидел в нем два телефона.

— Почему отдал телефоны боссу?

— Опять же денежные дела, к тому же еще карточный долг. Он был должен хозяину и подумал, что телефонами как раз и расплатится.

— Еще что-нибудь там было?

Дальмат, как всегда, говорил монотонно, без эмоций, словно вся безграничная скорбь мира лежала на его плечах, отражалась на землисто-бледном лице. Он внимательно смотрел на Мистраля и Кальдрона, а информацию цедил по капле. Прежде чем продолжать, он прокашлялся.

— Латексные перчатки, пачка презервативов, осколки зеркала, резиновая шапочка и дубинка вроде полицейской.

— Блин! Ты не мог раньше сказать? Куда он дел рюкзак? — Кальдрон закричал так, что Дальмат вздрогнул.

— Ему все эти вещи были не нужны. Он оставил себе телефоны, а рюкзак выкинул в урну на какой-то улице по пути.

— Быть того не может! Что за проклятие с этим делом! Одна полезная улика и та испарилась!

Мистраль слушал Дальмата сидя. Он слишком плохо себя чувствовал, чтобы как-то проявлять реакцию, но про себя думал то же, что говорил Кальдрон.

— Добро, возьмем ДНК у «паков» — надо убедиться, что они лапшу на уши не вешают, — и поедем дальше.

Мистраль долго беседовал по телефону с судебным следователем Кристианом Бодуэном: сообщал о результатах операции. Между ними установились доверительные отношения сразу, как они познакомились. Криминальная полиция и Дворец правосудия — два флигеля одного древнего здания юстиции, и нередко можно видеть, как судейский распивает по бокалу с полицейским.

Часов в десять Бальм ворвался в кабинет Мистраля узнать результаты ночных задержаний. Мистраль подробно рассказал, как были найдены мобильники и что еще находилось в сумке, подобранной молодым пакистанцем. Ответ Бальма, отметил про себя комиссар, был из тех, какие только ему приходят в голову: