Странник. Зима Мира - Пол Андерсон

— Вот как?

— Нет-нет, это факт. Она принадлежит к алори, но она любит тебя и знает, что ты так же несчастен, как и она. Кажется, мы ее немного испортили. Должно быть, ей в жилы попало несколько капель крови номадов. Бедное дитя.

— Ну и что мне прикажешь делать? — фыркнул Шон.

— Иди к ней. Найди такое место, где вас никто не смог бы подслушать, и попроси ее помочь нам бежать.

Шон недоверчиво потряс головой.

— Она не согласится.

— Ну, на нет и суда нет. Ее единственная альтернатива — подвергнуться психологическому лечению, которое выкинет тебя у нее из головы. Но она не хочет делать этого.

— Я ее понимаю, — прошептала Никки.

— Н-но она догадается, что я б-буду врать! — возразил Шон.

— Будешь врать? Ты скажешь ей, что все еще думаешь о ней и что сможешь забрать ее с собой, если она нам поможет. И я думаю, что это будет правдой.

— Ты так считаешь? — неуверенно спросил Шон после долгого молчания.

Йоахим кивнул. И добавил:

— И подумай вот еще о чем. Если мы сможем вырваться, то все это дело закончится очень хорошо. Провал превратится в очень выгодное предприятие. И тогда, я уверен, экипаж станет гораздо дружелюбнее относиться к Ло.

— Ну… я…

— Вперед, парень.

Шон поднялся. Его еле заметно трясло. Он повернулся и на непослушных ногах поплелся прочь. Никто не оглянулся ему вслед.

Наступила тишина, только шум прибоя, ветер и крики птиц в вышине.

— В побег уйдем только мы? — спросил наконец Ференци.

— Да. С большой группой будет больше риска. Мы сможем довести корабль до Нертуса. Конечно, придется попотеть и подтянуть пояса, но мы сделаем это.

— Я просто подумал об остальных. Они останутся здесь как заложники.

— Я спрашивал об этом у Ло, и то, что она сказала, успокоило меня. Алори не делают ничего без причины, просто так. И они не станут вымещать на моем экипаже зло за уже проигранную игру.

Йоахим поднялся потягиваясь.

— Еще вопросы есть? Если нет, то заседание откладывается до полного выяснения обстоятельств. Избегайте встреч с местными, это касается всех. Они почувствуют ваше возбуждение. А сейчас не сыграть ли нам в волейбол, чтобы немного успокоиться?

Тревильен с Никки, обнявшись, стали в сторонке, наблюдая за игрой.

— О чем ты думаешь, Мика?

Он улыбнулся.

— О тебе. И о твоем народе.

— А о чем именно?

— Ты знаешь, что Служба Координации не любит номадов. Они оказывают на без того нестабильную цивилизацию дополнительное разрушающее воздействие. Но мне начинает казаться, что любой здоровой культуре нужны такие дьяволы.

— Неужели мы, звездные бродяги, такие нехорошие?

— Вовсе нет. Вы ведь не нападаете на всех и каждого. Я думаю, что вы принесли тем планетам на которых бывали, больше добра, чем зла.

Его губы коснулись ее волос, он вдохнул их слабый аромат.

— Мне нужно будет вернуться для отчета, — продолжал он, — да и ты тоже захочешь посетить Сол. А потом… потом, Никки, я еще не знаю, но, наверное, я сам стану номадом.

— Мика! О, любимый мой! — она отчаянно прижалась к нему, словно боясь, что он исчезнет.

— Странник Тревильен, — пробормотал он негромко.

Это был его ответ. Финальный вердикт вынесут интеграторы, но он нашел свой путь. Простой номад? Нет, с его способностями он быстро приобретет авторитет и сможет оказывать влияние на решения кораблей. Других координаторов тоже могут усыновить.

С ними жизнь номадов станет направленной, получит то сдерживающее начало, которого им так не хватает. И при этом они не потеряют духа номадов.

Шон шел по берегу, пока не остался совсем один, наедине с морем и лесом. Он поднялся на гребень дюны и остановился, глядя на огромное безлюдное пространство. Прикрыл глаза ладонью и смотрел туда, где полоска прибрежной травы сливалась с лесом.

Она робко вышла из леса. В нескольких сотнях метров от него она нерешительно остановилась, словно опасаясь выстрела. Он молча взирал на нее, опустив руки. Она сорвалась с места и побежала.

Шон обнимал ее, бормоча что-то невнятное, гладил раздуваемые ветром волосы, тонкую кожу с голубоватыми прожилками. Когда она выплакалась, он поцеловал ее с ошеломившей его самого нежностью.

— Я люблю тебя, Илалоа, — прошептал он.

Та подняла невидящие, обезумевшие глаза.

— Ты не можешь остаться? Ты должен уйти?

— Мы должны уйти.

— Это мой народ, — она оглянулась на лес.

— Мы не причиним им зла. У меня тоже есть народ. Это тоже твой народ, Илалоа.

— Я могу излечиться. Меня могут от тебя вылечить. Он разжал руки.

— Пожалуйста, — горько бросил он.

— Нет, — она хватала воздух ртом, словно задыхаясь. — Нет, это тоже будет против жизни. Я не могу.

— Неужели ваша жизнь настолько лучше нашей, что нашу нужно уничтожить?

— Нет, — она заломила руки. — Нет, ты прав, Шон. Мир — вселенная, пустая и темная. Мы должны беречь любую кроху тепла.

Она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза, голос стал звонче.

— Я помогу вам, если смогу.

Глава 20

Две ночи спустя подул сильный ветер с юго-востока. Шторм завывал над островом, но для Тревильена свист ветра был призывным криком. Он посмотрел на Никки; в мягком желтом свете она казалась такой близкой и дорогой.

Она улыбнулась, и его вдруг пронзила отчетливая, леденящая мысль: а ведь во время побега она может погибнуть. Но она и слушать не захочет, если он предложит ей остаться.

Дерево было таким уютным островком тепла и света в пронизываемой ветром тьме. Он чувствовал, как дрожит покрытый мхом пол под порывами ветра. Дверная завеса отдернулась в сторону и громко захлопала на ветру. Никки испуганно вздрогнула. В дверях стоял Йоахим, уже собранный, и ветер дергал его за полы плаща. Глаза горели невиданной прежде бесшабашной отвагой.

— Все готово, ребята. Выходите на берег, сейчас я подниму остальных, — он ободряюще кивнул и снова растворился в темноте.

Никки медленно поднялась. По телу пробежала дрожь, в голубых глазах мелькнул страх. Она улыбнулась, проведя рукой по гладким стенам их дома. Затем тряхнула головой так, что взвились светлые пряди.

— Ну что ж, идем, Мика.

Он встал, подошел к полке, не которой сиротливо пылились их пожитки. Повернулся к Никки и поцеловал ее.

— Это на дорожку.

Снаружи был настоящий потоп. Ветер рвался в ветвях деревьев, и те отвечали скрипучими стонами.

Держась за руки, спотыкаясь, они побежали к берегу. Здесь ветер просто бил наотмашь. Иногда в разрывах облаков проглядывала бледная луна.