Странник. Зима Мира - Пол Андерсон

Тревильен признался себе, что думает с предубеждением — в пользу собственного общества. Его раса создала нечто уникальное, и он не хотел, чтобы эти труды пошли прахом.

Он вовсе не ненавидел алори, более того, он все больше и больше любил их. Если их раса исчезнет, во вселенной станет меньше света. Их принцип всеобъемлющего целого был тем, что невозможно было сформулировать в логике Союза. С его помощью можно было бы создать компьютеры, которые не просто будут складывать вместе изолированные данные, а рассматривать локальную систему — общество с его потребностями, физическое окружение, известные законы природы — как единое целое. И наука алори, с ее знаниями о нервной системе, укажет пути к их созданию.

Для этого разговора им с Никки пришлось вплавь добираться до небольшого рифа. Никогда нельзя быть уверенным, что твои слова не подслушивает лес.

— Мы должны бежать, — начал он. — Мы должны предупредить Союз о том, что здесь заваривается, и известить, что здесь их ждет ответ на главные нерешенные вопросы.

— И что случится потом? — ее голос был тихим, слова еле слышны за слабым шумом ветра.

— Алори смирятся со случившимся. Они смирятся и постараются извлечь из этого максимум. Мы ведь вовсе не собираемся брать их в рабство.

— У нас нет такого права.

— А что они собирались сделать с нами?

— Да, я понимаю… Но разве минус на минус всегда дает плюс?

— Не всегда. И вопрос не в математике. Мы хотим освободиться — и мы сделаем это, — он с вызовом посмотрел на Никки. — Разве ты не хочешь снова подняться к звездам? Не по заданию, не по приказу, а просто потому, что это твоя жизнь, и ты делаешь то, что хочешь?

Никки опустила глаза. Над головой пролетела птица.

Это была местная птица, еще не вошедшая во всеобщий симбиоз, она искала добычу.

— Мир такой, какой он есть, — добавил он. — И нам придется жить в таком мире. А не в выдуманном нами. Никки медленно кивнула в ответ.

Глава 19

Там, где долина выходила к морю, был широкий пляж, полоса песка, опускающаяся от высоких, заросших травой дюн к полосе прибоя. Собранная Йоахимом группа уселась полукругом, лицом к капитану. Йоахим поднялся, нервно крутя в пальцах холодную трубку. Обвел взглядом загорелые лица.

Тут собралось двадцать пять номадов, кроме капитана и Тревильена. Координатор сидел рядом со шкипером, обняв за талию Никки. Та прижалась к нему с печальным видом. Остальные сидели в напряженном ожидании. Шон тоже был здесь, погруженный в мрачные раздумья, которым он предавался с первого дня на Лoa-луани.

Йоахим откашлялся.

— Ну что… Думаю, что мы можем говорить свободно. Я тут прощупывал экипаж, и у меня сложилось впечатление, что у всех вас на уме одно и то же. Да еще Мика вернулся и подлил масла в огонь, поэтому я и пригласил вас на этот пикник, — он сделал паузу, пристально глядя на них. И после паузы продолжил: — Я хочу выбраться отсюда. Кто составит мне компанию?

Люди зашевелились, заговорили. Кто-то стиснул кулаки, кто-то выругался.

— Тут живется не так уж плохо, — продолжал Йоахим, — но есть и свои недостатки. Для каждого из вас — свои.

— Да понятно, — пожал плечами Душан Петров. — Я хочу летать. Эта планета скучная!

— Угу, — согласился Ортега. — Парк какой-то. Я каждое утро проверяю, не растет ли у меня под мышками мох.

— А помните Хральфар? — мечтательно спросил Мануэль Петров. — Снег… Воздух прямо текучий от холода. Хотелось бежать и бежать, а если крикнешь, то голос разносился на километры, такая там была тишина.

— Сейчас бы в город, — кивнул Леви. — Бар, огни, музыка, девочки, может быть, славная потасовка. Если бы снова оказаться в «Полумесяце» у Гран-Канала…

— …а не в этой пресной луже, — добавил Мак-Тиг. — В летающих городах Эсгиля 4, где шла война птиц и кентавроидов. Чтобы было что-то новенькое!

— Когда нас обратят в эту жизнь алори, нам снова позволят лететь, но уже для них, — сказал Йоахим.

— Ага. Только мы не обратимся, и ты знаешь это, — возразил Когама. — Вы когда-нибудь слышали о номадах, путешествующих для кого-то? Мы летаем, куда захотим.

— Верно-верно, — закивал Йоахим. — Я понимаю ваши чувства.

Торкильд Элоф печально сжал губы.

— Кончится тем, что мы станет жениться внутри корабля. Я уже видел, как наши юноши гуляют с нашими девушками, потому что больше не с кем. Это уж совсем никуда не годится.

— Они хотят сделать из нас алори? — воскликнул Ференци. — Как с другими? Как с «Баламутом», «Цыганами», «Солдатом Удачи»? Этих кораблей больше нет! И их экипажи — уже не номады!

Йоахим мрачно кивнул.

— Да. Они захватили мой корабль и мой экипаж. И они заплатят за это!

— Подождите-ка, — попытался вставить Тревильен. — Я объяснял…

— Ладно-ладно. Пусть корди возятся с алори. Я просто хочу вырваться на волю, — Йоахим вертел в толстых пальцах трубку. — Мои бутыли опустели и табак кончился. А эти алори не пьют и не курят.

— Разговоры — это хорошо, — нетерпеливо перебил Элоф. — Но мы здесь, внизу, а «Странник» — там, наверху. Что нам делать?

— Много чего, — Йоахим сел, скрестив ноги. — Я собрал вас здесь, чтобы быть уверенным, что все вы со мной.

Он сунул в рот пустую трубку.

— Слушайте, я тут расспрашивал алори, и должен признать, они оказались очень вежливыми и терпеливыми. Они знают, что мне здесь не нравится, и они знают, что пешком я в космос не уйду — поэтому они отвечали мне. Итак, сейчас «Странник» — единственный космический корабль на парсеки вокруг. Шлюпки с корабля посажены на небольшой остров, километрах в двадцати на северо-запад. Они не нужны алори, их просто оставили там. Там есть какая-то охрана, наподобие этих деревьев или животных, в общем, они не позволят людям высадиться без разрешения алори.

— Погоди-ка! — воскликнул Душан Петров. — Уж не хочешь ли ты сказать, что мы схватим алорианина и заставим его…

— Не пойдет, — ответил Ференци. — Местные просто не боятся умереть. И потом, вряд ли мы схватим одного из них тайком, чтобы эти проклятые деревья не услышали и не поставили весь остров на уши.

— Успокойтесь, — помахал рукой Йоахим. — Мой план вовсе не такой прямолинейный.

Он повернулся к Шону и продолжал, чуть потише:

— Здесь была Илалоа.

Юноша покраснел и яростно сплюнул.

— Ну-ну. Не будь так жесток к несчастной девушке. Она всего лишь выполняла свой долг. Я видел ее здесь всего пару раз и должен сказать, что еще не знал никого, кто бы так горевал. Мы с ней немножко потолковали, и она излила мне свои печали. Она любит тебя, Шон.