Всегда вчерашнее завтра - Чингиз Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слава богу, пока никого.
— Не верю, но все равно очень приятно тебя видеть. Сегодня вечером мы ужинаем вместе.
— Если ты разрешишь мне одеться, мы спустимся вниз и пойдем пообедать с одним моим знакомым, — предложил Дронго.
— Знакомый или знакомая? — обрадовался было Маир.
— Нет-нет, — засмеялся Дронго, — не надейся. Это мужчина, причем достаточно пожилой. Мы с ним в деловой поездке, здесь ты прав. Никаких амурных историй у нас не предвидится.
— Очень жаль, — опечалился Маир, — здесь полным-полно красивых итальянок, француженок и американок. И все очень богаты и очень несчастны. Если мы захотим развлечься, к нашим услугам самые красивые женщины на побережье.
— Не сомневаюсь. — Дронго достал из чемодана свежую рубашку, снял старую, предусмотрительно положив ее в сумку для стирки.
— Я встретил в Каннах потрясающую женщину, — возбужденно рассказывал Маир.
— Представляешь, она немка. Я думал, они все фригидные, холодные дуры, а эта оказалась такой стервой! Честное слово!
Дронго, застегивая пуговицы на рубашке, кивнул.
— Уверен, с немкой у тебя могло бы получиться, ты ведь немного говоришь по-немецки. Но как ты собираешься общаться с француженками или итальянками?
Насколько я помню, ты не знаешь ни французского, ни итальянского.
— А зачем мне их знать, — изумился Маир, — достаточно нескольких общих фраз на английском и выразительного взгляда. И все. Женщина твоя.
— Твоего взгляда? — улыбнулся Дронго, завязывая галстук.
— Конечно, моего. Ты слишком серьезен, когда смотришь на женщин. Словно пытаешься сразу проанализировать состав ее крови и определить, чем она занималась последние две недели.
— А у тебя другой?
— Конечно. У меня взгляд сначала ищущий, потом настойчивый, потом волнующий. Главное, уловить момент, постараться дать понять женщине, что она тебя интересует. И тогда все, она почти твоя.
Дронго снял со спинки стула свой пиджак.
— Полный курс обольщения женщины Маира Касланлы, — улыбнулся он. — Что еще нужно, чтобы завоевать женщину?
— Немного, — кивнул Маир, — главное, все время наступать, давить, атаковать. И практически любую женщину можно уговорить. В этом нет никакой проблемы.
— Уговорить на постель?
— Конечно. А на что еще?
— Не подходит, — вздохнул Дронго.
— Почему?
— Зачем столько усилий, если для этого есть проститутки? Достаточно заплатить деньги — никаких проблем. Меня твои взгляды не очень устраивают.
Женщина, которая сдает свои позиции под твоими взглядами, меня мало волнует, хотя должен признаться, в этом деле ты великий мастер. И тебе удавалось много раз доказывать мне это. Но у меня собственные принципы. Мне хочется от женщины несколько иное.
— Тебя интересует душа женщины, — саркастически усмехнулся Маир. — Тоже мне, последний романтик. А если женщине это не нужно?
— Это ее проблема. Я говорю о себе. Пошли быстрее, нас уже ждут.
Они вышли из номера. Возле лифта висели картины сюрреалистов, а стоявшие здесь четыре больших кресла имели только левую или правую ручку.
— Не гостиница, а дом моды, — улыбнулся Маир, показывая свои редкие зубы.
Он очень боялся дантистов, поэтому зубов у него оставалось не так много. Но это не мешало его громким победам над женщинами.
Внизу, на первом этаже, у витрины магазина их поджидал Потапчук. Увидев незнакомца, он нахмурился.
— Добрый вечер, — приветливо поздоровался Маир.
— Кто это такой? — грубо спросил Потапчук, не отвечая на приветствие. — Вы вызвали сюда своего человека? Откуда он взялся?
— Это мой знакомый Маир Касланлы, — представил его Дронго, не отвечая на сердитый вопрос Потапчука. А затем, кивнув в сторону «ликвидатора», сказал:
— Потапчук Виктор Николаевич.
— Очень приятно, — улыбнулся Маир, протягивая руку.
Потапчук очень неохотно пожал ее, продолжая вопросительно смотреть на Дронго.
— Это мой старый знакомый, — повторил тот. — Он случайно оказался в этом городе и в этом отеле. И случайно узнал, что мы находимся здесь. Поэтому и пришел в мой номер. Надеюсь, вы не станете подозревать, что мы сговорились.
Потапчук отвернулся.
— Когда ты приехал в Ниццу? — вдруг спросил у Маира Дронго.
— Две недели назад, — удивленно ответил тот.
— У тебя сохранилась карточка отеля, в котором ты жил в Каннах?
— Конечно.
— В каком же отеле ты жил?
— В «Хилтоне», — ответил Маир, — в том самом знаменитом «Хилтоне», который имеет свой собственный пляж на берегу моря и…
— Дай мне свою карточку, — потребовал Дронго, довольно невежливо перебивая его.
Ничего не понимающий Маир достал из кармана карточку и протянул ее Дронго.
Тот быстро прочел дату и показал Потапчуку.
— Можете убедиться, Виктор Николаевич. Мой друг приехал сюда две недели назад. Если бы мы с ним договорились, этого просто не могло быть. Две недели назад я даже не знал, что начну вместе с вами совместный поиск. И уж тем более не предполагал, что приеду именно сюда.
Потапчук недоверчиво взял карточку, прочел дату приезда и отъезда гостя.
Потом так же мрачно вернул ее Дронго.
— Это ничего не доказывает, — сказал он, — карточку могли подделать.
— Тогда запишите телефон, позвоните в «Хилтон» и убедитесь сами, — предложил Дронго.
— Ладно, — отмахнулся Потапчук, — я вам верю. Не надо ничего доказывать.
Идемте, я очень проголодался.
— Идемте в «Ротонду», — предложил Дронго, — я же обещал вам «народный ресторан».
«Ротонда», находившаяся в правом крыле отеля «Негреско», если смотреть со стороны моря, представляла собой небольшой круглый зал со столиками, расположенными по кругу. В центре стояла механическая фигура высокой девушки в белом платье, которая играла на шарманке. Когда начиналась игра, лошадки, стоявшие в разных концах зала, начинали раскачиваться, словно собирались идти по кругу, поднимаясь вверх и опускаясь вниз.
Деревянная лестница вела на бельэтаж, где тоже стояли столики и незатейливо украшенные белые кукольные лошадки имитировали движение, поднимаясь и опускаясь.
— Вам здесь нравится? — спросил Дронго, когда они сели и получили развернутые карты меню.
— Во всяком случае, это не «Шантеклер», — огрызнулся Потапчук. — Вечно вы выбираете роскошные места. По мне хороша и простая закусочная с нормальной гостиницей.
— Простая закусочная, Виктор Николаевич, может вызвать у вас язву желудка, — укоризненно проговорил Дронго. — В ваши годы нужно нормально питаться. Ваша прежняя кочевая жизнь осталась в прошлом.
— А может, у меня уже есть язва желудка? — желчно заметил Потапчук.
Приветливо улыбаясь, к ним подошел небольшого роста метрдотель.
— Что-нибудь выбрали, господа? — спросил он по-английски.
Потапчук сидел у окна, глядя на прохожих, неторопливо прогуливающихся по бульвару.
— Принесите нам луковый суп, салаты по вашему усмотрению и что-нибудь мясное. Тоже по вашему усмотрению, — улыбнулся Дронго.
— Все сделаю, — оценил его доброжелательность метрдотель. — Вино, конечно, красное?
— Вы все отлично поняли, — кивнул Дронго.
— Любопытное местечко, — сказал Маир, оглядываясь по сторонам, — я здесь еще не был. Довольно интересно.
Потапчук застыл в мрачной позе, не поворачивая головы. Маир показал на него, недоуменно покачивая головой. Он просто не понимал, почему у этого пожилого и мрачного спутника Дронго такое плохое настроение. Живет в лучшем отеле Ниццы, питается в «Ротонде», приехал во Францию, отдыхает на Лазурном берегу и такой смурной, словно только что похоронил свою любимую тетушку.
Официант довольно быстро принес бутылку красного вина, откупорил ее, показывая пробку, налил немного в бокал для дегустации, безошибочно выбрав Дронго как самого главного в этой группе гостей. Дронго сделал глоток и кивнул, разрешая разливать вино по бокалам., — За нашу встречу, — торжественно провозгласил Маир, но Потапчук взял свой бокал, не обращая внимания на других.
— Он просто хам, — тихо сказал Маир сидевшему рядом с ним Дронго, — мог бы иногда и глянуть в нашу сторону.
— У него просто много проблем, — так же тихо ответил Дронго.
Маир понимающе кивнул, снова поднимая свой бокал. Он наклонился к Потапчуку и громко спросил:
— Вам понравилась Ницца?
— Что? — удивился Потапчук. — Нет, не понравилась. Пальмы и жара.
Представляю, как здесь плохо летом. Нет, мне здесь совсем не нравится.
Маир пожал плечами.
Когда принесли луковый суп, в котором сверху аппетитно проглядывала желто-красная корочка жареного сыра, покрывающая всю поверхность чашки, Потапчук наконец повернулся к ним. Официант расставил тарелки на столике и бесшумно исчез. Маир уже взял свой бокал, чтобы провозгласить следующий тост, когда вдруг Потапчук дернулся и, не сдержавшись, едва не рыгнул на скатерть.