Школа - Владимир Козлов

– Само собой, не обидится.

Мы заходим в туалет, я достаю один пузырь, даю батьке. Он открывает.

– Ну, за твое окончание школы, сынуля.

Он отпивает из горла, потом – я.

– А теперь пошли туда, где все, – говорит батька. – Нехорошо в такой день откалываться от коллектива.

Я нахожу директора, отдаю ему водяру и пятерку сдачи.

– Мы тут по чуть-чуть выпили с моим отцом…

– Ничего, все нормально. Пошли в столовую – еще понемножку.

За столом – директор, химик, военрук, Антонов и Князева. Директор разливает водку:

– Ну, за вас, ребята. За наших лучших учеников.

Охереть надо – я тоже в лучшие затесался. Пьем, закусываем тортом.

Я вылезаю из-за стола и иду в актовый зал. Моргает цветомузыка, танцует толпа всякого народа – пацаны с района, бабы, девятиклассники, чьи-то друзья и подруги. Танцевать лень, да мне и так уже хорошо. Я сажусь на стул в углу.

Подходит мамаша.

– А, вот ты где. А я тебя ищу. Мы с отцом уходим. Мне завтра рано на работу, и ему тоже не стоит здесь оставаться: кто-то принес водку. Смотри, чтобы все было нормально.

– Да, обязательно.

Она уходит. Я вырубаюсь.

Открываю глаза – рядом на стуле спит Батон. Я не знал, что он придет. Народу стало меньше – видно, уже поразбегались.

Выхожу в коридор, иду по третьему этажу. Темно. В классах ремонт, парты выставили в коридор. Около «истории» на партах сидят Князева и Жора – он в том году закончил восемь классов, учится в строительном технаре. Они сосутся. Я поворачиваю назад.

В начале коридора высунулся в окно Антонов. Я хлопаю его по жопе.

– Ну, как?

Он поворачивается – морда вся белая. Видно, тошнил.

– Все в порядке.

– Ну и хорошо.

Подходит классная – бухая и веселая.

– Вы не представляете, как я волновалась, ребята. Это же мой первый выпуск. – Она смотрит на Антонова, но не видит, что ему херово. – А вы встречать рассвет идете?

– Да, идем, – говорю я.

Встречать рассвет идем к Днепру. Наш класс, кроме двух или трех баб, классная и директор. «А» класс не идет.

У директора из кармана торчит бутылка водки, заткнутая салфеткой.

Бабы идут, взявшись за руки, поют «Белые розы». Мы с Антоновым – самые последние. Ему уже лучше.

Проходим через Горки, спускаемся к Днепру, садимся на траву. Я подстилаю свой пиджак, и мы усаживаемся на него вдвоем с Князевой. Сухие и Антонов тоже сажают баб на свои пиджаки.

Директор достает пузырь и пластиковые стаканы. Наливает, мне, классной и Антонову.

– Кто еще будет, ребята? Сегодня такой знаменательный день, что и выпить – не грех. Больше никто не хочет.

– Ну, как знаете, – говорит директор. – За ваше светлое будущее. Я искренне верю, что оно у вас будет светлым. В стране произошли перемены, у вас сейчас намного больше возможностей.

Выпиваем, и директор сразу разливает остаток водяры. Получается по три капли.

Солнце только что взошло и висит над Днепром, над микрорайонами на том берегу, над портом и новым мостом. Князева прижалась ко мне, я обнимаю ее за плечи.

– Наверно, уже пора по домам, ребята, – говорит классная. – Отоспитесь сегодня, а завтра придете за документами. Я характеристики под готовлю.

Поднимаемся с Олькой по лестнице в моем подъезде. Она сама захотела приехать на Рабочий.

Говорит – ты в институт готовишься, у тебя времени мало.

Родоки дома, поэтому ко мне не пошли, просто погуляли по району. Потом я ей рассказал, что загорал на крыше, и она прицепилась: давай поднимемся с тобой, хочу на крышу.

На пятом Сергеевна из сорок девятой расстилает перед дверью мокрый половик.

– Куда это вы собрались?

– На крышу, тетя Люда, на крышу. Хотим прыгнуть вниз – посмотреть, насмерть или нет.

Людка качает головой: придурки, что с вас возьмешь? Олька улыбается. Она сегодня похожа на совсем малую – в шортах и польской майке с Микки-маусом.

Я первый лезу по железной лестнице, открываю люк и помогаю подняться Ольке.

Уже темно. Торчат на фоне неба антенны, светятся красные огни на трубах завода Куйбышева. Мы подходим к краю.

– Страшно, – говорит Олька и отступает назад.

Садимся около будки, в которой люк. У меня пузырь «Агдама» – я его взял в батькином загашнике. Вырываю пробку перочинным ножом, передаю бутылку Ольке. Она отпивает и отдает мне назад. Я тоже отпиваю. Достаю пачку «Столичных», вытаскиваю по сигарете себе и ей, подкуриваю.

Внизу гудят троллейбусы, стучат по асфальту каблуки.

Я отпиваю еще.

– Как выпускной? – спрашивает Олька.

– Я ж тебе уже все рассказал.

– Нет, я вообще спрашиваю, – что ты сейчас про это думаешь? Вот ты вчера закончил школу…

– Да ничего я особо не думаю. Закончил – и закончил.

Внизу чья-то мамаша орет:

– Саша! Саша! Быстро домой!

– Меня так тоже допекала мамаша, когда малый был, – говорю я.

– А меня и сейчас еще допекает, если хочет повыделываться.

Я выбрасываю бычок. Искры от него разлетаются по крыше. Придвигаюсь к Ольке, мы сосемся. Потом я беру бутылку, делаю глоток и передаю ей.

май 2002 – декабрь 2002, Москва, Могилев