Эпоха Фестивалей - Павел Смолин

от недоверчиво-насмешливого к восторженно-задумчивого. Дойдя до припева, я увлекся, взял слишком высоко и позорно закашлялся.

— В общем, как-то так, — Откашлявшись, подвел я итог.

— Поняла, — Кивнула Кохэку со сложным лицом, — Мне надо подумать.

— Думай, — Разрешил я, — Времени тебе даю до августа. Репетиторы это круто, но желательно отправить тебя поучиться годик-другой в Америке, чтобы вытравить акцент.

Блин, а ведь если я отправлю ее за границу, Кейташи меня убьет.

— Боюсь, до совершеннолетия родители меня не отпустят, — Вздохнула она.

— Тогда можешь ограничиться любовью японских фанатов, — Улыбнулся я, — В общем, думай.

— Подумаю, — Серьезно кивнула она.

— Откажешься — не страшно, я в любом случае найду тебе применение, — Обнадежил я девушку.

— В каком смысле? — Нахмурилась она.

— Отправим тебя учиться на какой-нибудь менеджмент, будешь ездить по миру, заключая договоры от моего имени с полезными людьми, — Пояснил я.

Кохэку саркастично хмыкнула.

— Зря смеешься, перед тобой — полноценный долларовый миллионер, — Не удержавшись, похвастался я.

— Как? — Выпучила она глаза.

— Придумал пару клевых штук, которые батя продал американцам. Телешоу.

— А? И ты молчал? Давай обратно деньги за паром! — Потребовала она.

— Да без проблем, — Улыбнулся я.

— Впредь всегда будешь платить за меня! — Добавила она.

— Запросто, — Улыбнулся я еще шире, — Так что учись прилежно, и сможешь утолить страсть к путешествиям, заодно получая хорошую зарплату. Звучит неплохо, не так ли?

— Доброе утро! — Приласкал мой слух любимый голосочек, и в кухню вошла Хэруки, еще не сменившая зеленый шелковый халатик ниже колена на что-то цивильное.

Испытав приступ умиления, подбежал к девушке, обнял и принялся расцеловывать.

— Да-да, не обращайте на меня внимания, — Буркнула Кохэку.

Когда Хэруки удалось высвободиться из моих цепких лап, она пошла в ванную, а на кухню спустилось новое действующее лицо в виде одетого в кимоно бати.

— Готовите курицу? — Принюхавшись, спросил он.

— Ага, — Кивнул я. К бате у меня тоже есть разговор.

— Бать, на пароме я встретил учителя из Токио, он что-то говорил о математике и спонсорах, так что я дал ему твою визитку. Он позвонит в течение нескольких дней после нашего возвращения. Зовут Яно Арэта, выслушай его, ладно?

— Может, объяснишь нормально, чего он хотел? — Налив чайку, уселся батя за стол.

— Прости, мои мысли в тот момент были далеки от математики, — Покаялся я, — Но разве «Хонда» откажется помочь математике родной страны?

— Думаю, не откажется, — Для разнообразия решил не артачиться батя и улыбнулся, — Это ведь благородное дело.

— Вот и я так решил, — Улыбнулся я ему в ответ.

Сверху раздались шаги, и на кухне появился Кейташи. Поздоровались.

— Ну что, на пробежку? — Спросил он меня.

А я и забыл о тренировках! Отдых совсем меня расслабил.

— Пошли! — Кивнул я, — Последите за курочкой? — Посмотрел я на батю с Кохэку. Они заверили, что последят. Мы с другом вышли на улицу, немного размялись и побежали тем же маршрутом, что и в прошлый раз. Погода стояла отличная — никакого тумана, а утренний воздух был приятно-прохладным.

— Слушай, а разве не здесь торговал ножами тот старик? — Остановившись и глядя на заброшенный дом с запущенным садом и заколоченными окнами, спросил Кейташи.

— А ведь похож, — Стало мне немного жутко, — Может, мы свернули не туда? Давай проверим!

Вернувшись к перекрестку, побежали по параллельной улице. Нет, ничего похожего. После этого оббежали оставшуюся часть поселка, но нужного дома так и не нашли. По спине побежали зловещие мурашки.

— Ой, ты же не купил проклятый нож у призрака? — Пришла в голову Кейташи та же мысль, что и мне.

— Да ну, бред, — Натянуто засмеялся я, — Давай вернемся к тому дому еще раз, может нам показалось?

Вернулись. Не показалось — дом остался заброшенным.

— Может, он уехал недавно? — С робкой надеждой в голосе спросил я полную чушь.

— Ага, и манговое дерево тут же засохло! — Указал Кейташи на мертвый ствол дерева, под которым когда-то сидел далекий потомок рода Масамунэ.

— Доброе утро, можно у вас спросить? — Обратился я к удачно проходящей мимо нас бабушке.

— Доброе утро, спрашивай, я прожила здесь всю жизнь, поэтому все знаю! — Улыбнулась она, продемонстрировав вставную челюсть.

— А кто жил в этом доме раньше? — Указал я.

— Здесь-то? Давненько это было… — Погрузилась в воспоминания бабушка, — Когда я еще была маленькой девочкой, жил здесь один чудак — ножики мастерил, да все такое. Потомком Масамунэ себя называл! — Совсем по-девичьи хихикнула бабушка, прикрыв рот ладошкой, — Да пропал куда-то! Говорили — в море ушел и не вернулся, — Вздохнула она.

Твою мать! Этот ножик точно проклят!

— А какой он был человек? — На всякий случай спросил я.

— Добрый был, хоть и чудак, — Улыбнулась бабушка, — И ножи делал — лучше не бывает! Отец мой сильно грустил — нынче-то ножи уже совсем не те, — Вздохнула она, — А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересуюсь историей поселка, — Вымученно улыбнулся я. Лучше бы блин не спрашивал!

— Хо, тогда я могла бы… — Оживилась бабушка.

— Простите, — Низко поклонился я, — Но нам уже пора, — Потянул Кейташи за руку, — В другой раз, — Обернувшись, добавил я.

— Давай выбросим нож в море! — Тут же предложил Кейташи, — Вдруг тот старик забыл его дома перед последним отплытием, и таким образом просит передать его ему?

— Однако деньги-то он взял, — Вяло попытался возразить напуганный я, — Зачем они призраку?

— Что ты вообще знаешь о загробной жизни? — Резонно возразил Кейташи.

— Знаю, что по окончании одной жизни начинается другая, — Ответил опытный перерожденец.

— Как по-японски, — Вздохнул друг.

Вернувшись домой, отправил друга в душ, а сам направился в комнату. Достав ножик, внимательно осмотрел, потом закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям — ничего. Твою мать, страшно! Я-то фиг с ним, но вдруг запечатанное в ноже проклятие ударит по Хэруки?

За спиной раздался зловещий хохот. Подпрыгнув, выронил ножик и обернулся, увидев Богиню.

— Видел бы ты свое лицо! — Хохотала Рин Тосака, одетая в каноничную красную футболку с крестиком, черную короткую юбку и чулочки.

— Объяснишь? — Попросил я, расслабившись — Богиня мне ничего дурного не делала, значит ей можно верить.

— Объясню, — Кивнула она, вытирая выступившие слезы, — Хэруки — хорошая девочка, и я решила сделать ей небольшой подарок. Не переживай, это почти обычный нож, разве что не затупится, не