Аз буки ведал - Василий Дворцов

- Позволите к вашему огню?

Еще бы нет!

- О да! Да!.. Конечно!.. Мы рады... Рассаживайтесь... Поместимся...

Так зачем же все это? Глеб нашел замершую в темном отстоянии фигуру и теперь неотрывно следил только за Сашей. А несколько человек бросились вытаскивать из огня и обдувать почерневшую по краю книгу. Аборигены ахали и охали, облегченно похихикивая и заглядывая на всякий случай в лица подошедших. И тоже - из темноты очень заметно - пытались разгадать: кем и зачем была проведена эта атака? А "хулиганы" продолжали давить:

- Ну как вы тут? За небом наблюдали? Тарелки-то седня не летают?

- Нет, пока ни одной не видели, - то ли пошутил, то ли нет один из уже чуток оживших НЛОшников. Вокруг опять робко захихикали.

- А мы вот вчера за рекой что-то такое видели. Поэтому и пришли.

Неужели на эту глупость можно было купиться? Оказывается - можно: та самая женщина с подкопченной книгой первой впала в восторг, сразу же вытянулась в стойку:

- Да вы что?!

- Ага, видели. Что-то круглое. Но на тарелку не похоже.

Тут к восторгу подсоединилось сразу еще несколько человек. Вопросы, предположения и предложения - возле костра наступало робкое успокоение... Причем пришлые "варвары" сами активно входили внутрь самых "космических" тем, заново возрожденных и продолженных оттаивающими на глазах "тарелочниками": "А вот в прошлом году в Карпатах...", "Нет, нет - это случилось над Таймыром", "И еще его видели в Горьком".... Людские массы окончательно смешались, и начался активный обмен и угощение самыми различными историями из своей, но зачастую все же из соседской жизни... Глеб все смотрел, как Саша в темноте, не приближаясь, продолжал чертить вокруг бурно ожившего костра круг за кругом. Зачем?..

Диффузия двух секций была уже довольно глубокой, когда почти незаметно для чужого глаза взлетела рука и раздался очень короткий, сухой приказ: "Прощаемся!" В пять секунд от света назад во тьму метнулись быстрые молодые тени, и ночь, как волна, смыла нежданных и не очень-то, если честно, дорогих гостей. "До свидания!" - это только женщина с подгорелой книгой попыталась пойти с ними и что-то договорить, дорассказать им про Солнце и про культуру Египта, но споткнулась и отстала... Так зачем все это было? Зачем этот километровый ночной поход? Что стояло за унижением этих, наверно, самых безобидных в лагере чудаков?

Их уже ожидал подготовленный правильным шалашиком, но не зажженный без команды костер. Расселись двойным полукругом с одной стороны, Саша, один напротив всех, - с другой. В постепенно наступившем молчании звонко чиркнула зажигалка, и огонь прихватился почти сразу. Глеб, пользуясь гостевым статусом, не сел, а стал медленно прохаживаться по границе света и тени, за спинами сидящих - пора было опять отвыкать от стаи. Огонь быстро разросся, превратив лица в оранжевые пятна с фиолетовыми тенями вокруг блестящих глаз. Ребята были возбуждены, и вскоре вполголоса, но почти все начали шутить над своим походом. Кто-то прыснул слишком громко, и поднялась рука. В свете на пальце блеснул серебряный перстенек. Все затихли.

- Сейчас вы участвовали, и успешно, в небольшом эксперименте. В котором вы сумели доказать себе простую истину, что любая, даже самая безумная на первый взгляд, форма поведения принимается, причем людьми принципиально противного вам мышления, как нечто совершенно адекватное, если это поведение заранее оговорено достаточно большим кругом единомышленников. Вы видели: двенадцать, по крайней мере, из пятнадцати идеологических противников стали вести себя так, как вы им то навязали. Вначале был страх от нелепой, немотивированно агрессивной атаки. Но тут же, как люди страстные, при самом грубом заигрывании они не смогли зафиксироваться на недоверии, так как перед ними оказалась новая, "жадная" до переполняющих их знаний аудитория. Сейчас они там ссорятся и, может, даже дерутся в попытке объяснить происшедшее с ними. Но так как они не были в предварительном сговоре и не распределяли отдельные функциональные роли в коллективе, они не смогут ни прийти к единому мнению, ни тем более разгадать поставленную перед ними загадку. Хотя вполне может быть, что кто-то один, сам по себе, и сделает правильный вывод.

Глеб присел рядом с тем крепышом. Тут действительно не баловали, а работали, и работали весьма серьезно. Стоило бы все видимое им сегодня вокруг - от обеденной "братчины" и кильки в томате - переоценить на другую валюту. "Но как Филин разом подавил их? Там ведь половина была этих же ребят?" Наверное, и механизмы управляемости (или подавляемости) у коллектива исходят от единого лидера. Вон как тот же Саша их держит. "А что, кстати, за перстенек?" Тут ухо держи. Вопрос: а кто становится лидером?

- В нашей сегодняшней модели участвовали, пусть невольно, но от этого искренне, люди наиболее далеких от нас политических взглядов. Это были самые отъявленные космополиты среди патриотического лагеря. В России их интересуют, во-первых, остатки праарийских культов в языческой славянской магии; во-вторых, предчувствие мессианской роли русского народа... Как ни парадоксально звучит, но сегодня ближе всего к нашему монархическому движению находятся его вроде как принципиальные противники - крайние большевики. При всех своих лозунгах о дружбе и братстве пролетариев, оставшихся им от коммунистов-ленинцев, у них присутствуют практически все внутренние и внешние атрибуты имперского устроения партии. Не неся с собой устаревшего каменного груза скрижалей космополитизма, в то же время не имеют своей собственной новой государственной теории. Они в принципе просто наша пародия. Пародия до мелочей. Так у обезьяны всегда есть жажда выглядеть человеком, а у новых большевиков это заложено и просто генетически, ведь нравится им это или нет, но их старый папаша Маркс - даже внешне тоже лишь человекообразная обезьяна. И пока они не смогут отказаться от своего прошлого и повторить "подвиг" собственного героя Павлика Морозова, они не смогут стоять двумя ногами на русской земле, а не висеть всеми четырьмя руками на ливанском кедре.

Саше поднесли кружку с чаем. Потом такие же кружки и овсяное печенье стали раздавать остальным. Эмалированная кружка была жутко горячей, Глеб осторожно, но быстро поставил ее перед собой. Нет, ему здесь опять нравилось. Опять захотелось в эту стаю... Печенье, стоило его окунуть в кипяток, тут же ломалось. Нужно было успевать прихватывать мокрый край губами... И главное, никаких глаз на затылке не требовалось- на это за спиной были специальные люди. Как и люди для чая. И для костра... И наверное, для мыслей на завтра... Гм... Кажется, он заразился оппортунизмом от Анюшкина...

- Для того чтобы начать программировать человека, перестраивать его психику, его нужно исключить, изъять из стереотипов его мышления, из потока инерционного восприятия и рефлективных реакций на окружающий мир. Такое состояние ума, когда уже не требуется напрягать зрение или память, чтобы включить свет на своей кухне, является очень глубоко эшелонированной обороной полуспящего мозга. В таком состоянии человек не способен ни слушать, ни тем более слушаться. А попробуйте оголить выключатель? Шок электрического удара! И он уже весь внимание! Шок - вот что является началом всякого обучения. Это хорошо сформулировано нашим уже знакомым Соломоном: "Начало премудрости есть страх!" Это мы сегодня и изучили на практике: люди, говоря открыто, днем просто ненавидящие нас, ночью были настолько напуганы этой организованной, я повторяю: нашей организованной! - психоатакой, что даже стали униженно заигрывать с вами. С теми, кого они до этого презирали как существ низших, неразвитых. Но их испуг - не самоцель эксперимента. Это лишь ключик, отворяющий чужие двери. Есть еще и вторая система проникновения: это обман или розыгрыш. Тот самый "троянский конь" Одиссея-Улисса. И неизмеримую роль тут тоже играет слаженность коллектива. Его подготовленность, притертость, умение уже чувствовать, а не только понимать друг друга... Но об этом завтра! Всем спасибо, и спать!

Все встали, пожимая друг другу руки. Глеб подошел к Саше:

- А мы посидим еще?

Как будто Глебу в самом деле можно было выбирать.

- Да, с удовольствием.

- Сейчас ребят отпущу. Потом чайку попьем узким кругом.

С Сашей он сталкивался по жизни несколько раз, обычно на каких-то "сборных солянках". Последний раз, правда, очень давно - до того... Кажется, это было в Колонном зале, на Съезде русского народа. Да, тогда о монархическом движении как о новой политической реалии вообще никто всерьез-то и не думал. А оно, смотри-ка, набрало силу. Чистится по составу и идеологически и тактически встает на собственные оригинальные рельсы. Теперь точно будет жить - с таким вот лидером...

У догорающего костра их осталось трое: Глеб, Саша и еще тот молодой толстяк, который встретился им с Анюшкиным в первый день. Они теперь вольготно развалились, уже не напрягаясь друг перед другом на фоне подрастающего поколения патриотов... Когда это случилось, Саша был в Аргентине. Поэтому даже через все его умение держать себя от него в сторону Глеба тонко-тонко сочилось чувство вины. Вины личного неучастия...