Ричард Длинные Руки – граф - Гай Орловский

– Их никто не заставляет ложиться так рано. Могли бы прясть хоть всю ночь. Дурачье страшится встретить Ночных Стражей, но это глупо: те охраняют только верхние этажи, на первом никого не встретишь.

Я спросил испуганно:

– Это чудовища какие-то? Призраки? Я их боюсь еще больше, чем лягушек!.. Почти как жаб. Нет, жаб все-таки боюсь больше.

Она оглядела меня с головы до ног, я замер, не переиграл ли, я хоть и со странностями, будучи завернутым, но не перегнуть бы, не съехать с хрупкого баланса, когда она сохраняет ко мне интерес, но не слишком сильный, что свяжет руки.

– Хорошо, – сказала она суховато, – я забыла, что люди слов не понимают. Пойдем, я что-то покажу.

Она быстро пошла к двери, я почтительно трусил сзади, шаги делал помельче: негоже, если подчиненный шагает шире. А она хоть и женщина, но – генерал, который говорит басом, а я так, подхихешник.

В коридоре пусто, чисто, медные чаши в стенах дают ровный свет, так непохожий на пугливое трепетание свечей. Леди Элинор произнесла строго и надменно:

– Стой здесь, червь. Не двигайся. Ничего не спрашивай.

Ее тело, как мне показалось, начало разогреваться, от него пошел пар, а затем дым. Сквозь синие клубы видел, как вся фигура налилась красным, оранжевым, блеснула белым огнем. От рук, плеч и спины полыхнуло бело-лиловое пламя, странно сжатое в тугую форму огромной шаровой молнии, по взмаху руки волшебницы метнулось впереди и ушло по касательной в обе стены коридора.

Последний лиловый клинок исчез в толще камня уже в самом конце коридора, но не знаю, сумеет ли кто пробежать по такой дорожке смерти хотя бы два шага и не превратиться в пепел.

Волшебница оглянулась, у меня достаточно потрясенное лицо, она перевела дыхание, лицо бледное, на лбу капли пота, даже голос стал хриплым от напряжения:

– Все видел?

– Да, – прошептал я, – это же… это невиданно!

– Коридор защищен, – сказала она раздельно. – Я знаю, что не станешь подниматься сюда без надобности, но на всякий случай знай. И бойся.

– Ваша милость, – возопил я, – да зачем бы я пошел в те места, куда не велено?

Она сказала брюзгливо:

– Однажды здесь превратился в пепел мой верный слуга Чубатый. От Родриго убежал щенок, и Чубатый бросился его разыскивать… Почему-то дурак решил, что щенок мог побежать сюда. От великого ума бросился и… Утром мы нашли горстку золы.

Я сказал наивно:

– А он в самом деле погиб? А то у нас был один, тоже сделал вид, что погиб, даже какого-то бродягу заставил надеть свою одежду, а потом изрубил на куски, но у господ есть такая магия, что все… гм… записывает! Они утром просмотрели все, что и как было, отыскали преступника и казнили лютой смертью.

Она задумалась, сказала с сожалением:

– Такого заклятия не знаю. И никто не знает. Видимо, у вас больше сохранилось магии древних. А хорошо бы в самом деле утром просматривать, кто куда ходил…

Хорошо, подумал я мстительно, что такой магии у тебя нет. Не надо выискивать сенсоры и бить объективы телекамер. Или залеплять грязью. Учтем.

– Иди, – сказала она. – Можешь перекусить, вдруг да задержимся, потом скажи Винченцу, пусть седлает коней.

Глава 13

Я молча недоумевал, зачем кони, если к озеру, но слуги вопросов не задают без острой надобности, себе дороже, тупо смотрел, как Адальберт и Винченц бросились подсаживать хозяйку. Она взлетела в седло легко, коснувшись кончиками пальцев чьей-то головы, но засияли оба, морды счастливые, в глазах энтузиазм и ликование.

Дорожка легко сбежала с холма, пошла почти по прямой мимо домиков и оградок, где хрюкает, блеет, мычит и гогочет хозяйство. Показался мостик, я ожидал, что леди Элинор остановит коня, однако ее лошадка бодро простучала копытцами по дощатому настилу, мой Кленовый Лист послушно шел в арьергарде. Мостик тянется такой спокойный и мирный, не подумал бы, что на нем тяжелое защитное заклятие, словно мощная мина, прикрепленная снизу к настилу.

Приблизился зеленый берег, лошадка хозяйки сбежала на берег. Между озером и лесом широкий зеленый луг. Леди Элинор сразу направила коня к высоким деревьям. Там в тени я рассмотрел на коряге невзрачного человека в сером неприметном плаще, он заприметил нас, поднялся и поклонился издали.

Леди Элинор остановила коня.

– Жди меня здесь, – велела она резко. – Ближе подходить не смей!

– Слушаюсь, – ответил я смиренно.

Она пустила лошадку вперед, человек сделал шаг навстречу, выходя из тени. Солнечный свет пал на лицо, сердце мое подпрыгнуло: Джулиан Дейз! Ни фига себе повороты. Мое сердце сжалось, если у Дейза такое же зрение, как у меня… впрочем, не думаю, что здесь все обвешаны с головы до ног такими же прибамбасами. Он суетливо поклонился леди Элинор, по мне даже не скользнул взглядом, да и кто смотрит на челядь, всяк шпион торопится отбомбиться и поскорее обратно.

Я сделал вид, что даже не смотрю в их сторону, но слух напряг до предела. Послышался стук копыт, фырканье лошади, затем резкий голос леди Элинор:

– Крепость уже в руках Лангедока?

Челядин поклонился снова.

– Нет, ваша милость. Его величество почему-то отбыл очень срочно прямо на рассвете! Говорят, что-то случилось в столице. Переворот или что-то еще…

Она даже отшатнулась в седле, минуту молчала, выпрямившись, как молодое деревцо, спросила неверяще:

– И что же… Отряды Лангедока в крепость не вошли?

– Нет, ваша милость, – сказал кастелян, кланяясь. – Чтобы собрать большое войско, потребуется неделя, если не две. Планировалось, что его величество прикажет открыть ворота для десятка-двух воинов, их пришлют лорд Кассель и Лангедок, а его охрана во главе с лордом Вирландом обеспечит порядок…

Она прервала:

– Проще говоря, не позволит Мартину оказать сопротивление?

– Да, ваша милость. Но его величество отбыл со всеми людьми, а когда двадцать пять рыцарей Касселя и Лангедока приблизились к воротам, те были уже закрыты. На требование отворить сверху велели сложить оружие, как делалось всегда. Когда взбешенный лорд Лангедок ответил бранью, отряд обстреляли, даже бросали камни. Трое ранены.

Я видел только надменно выпрямленную спину, но какими-то фибрами чувствовал, насколько она потрясена новостью. Затем донесся ее свистящий от ненависти голос:

– И что же… все мои усилия коту под хвост? Чего мне стоило сделать так, чтобы король отправился в поездку именно в это время! Я все рассчитала с такой точностью…

Лицо кастеляна стало совсем серым.

– Ваша милость, – прошептал он потрясенно, – так вы и ливень такой… сотворили?